Если он оборотень (СИ) - Снегирева Ирина "Ири.С"
- Уж без твоих собачьих советов обойдусь точно. Ваш лимит отношений давно исчерпан, оставь свою злость и зависть при себе, засунь куда подальше. А если не понимаешь суть вопроса, тогда,- Севка брезгливо передёрнул плечами и нажал на спусковой крючок. Пуля попала аккурат в недопитую бутылку, куда он и метился. Он бы предпочёл попасть в эту пародию на мужика, но, пока пара не найдена это неразумно.
-Сын, ты украл свою бывшую жену? Ведь я предупреждал, нельзя….
-Нет, отец. А разве,- Курский не договорил, поперхнулся, вероятно, поняв, что от него хочет оборотень. - Да нет же! Зачем?
- Неужели незачем? Страдаешь потерей памяти? - Петров изо всех сил сдерживался, а волк просто душу изматывал своим молчаливым воем и желанием наброситься. Даже он , человек, готов был прямо сейчас впиться в глотку шавке и рвать её, рвать…. Но вначале узнает, где Ангела, а потом разберется. Со всеми, причастными к делу. Пистолет в руке лежал ровно, без лишней тряски и Всеволод видел, что от этого Курский нервничает. И дело вовсе не в вине. Пёс закрыл своё лицо руками и застонал. Непривычный к подобному проявлению оборотень-волк на миг позволил себе удивиться, но и ежу понятно, что это всё неспроста.
-Мне кажется, я догадываюсь, кто этому помог и где она,- Артём посмотрел на Петрова прямо, открыто, без единой ноты фальши в голосе. – Но хочу, чтобы ты знал. Да, меня злило и злит, что она предпочла тебя, мне, а потому заслуживает ненависти, мести, называй, как хочешь. И до недавнего времени считал, что так будет правильно. Но я кое-что узнал, понял, а потому думаю, что не имею права так поступить. И если хотел бы, то не мог. Теперь, и говорю это при свидетеле, никогда не позволю себе такого в отношении Лики. Клянусь.
Петров молча выслушал этот монолог, лишь раз задавшись вопросом, что подвигло этого пса к такому решению и откровению. Но лжи в интонации не было, а только небольшое самолюбование, ну да ладно, это совсем другое. Он абсолютно не собирался прощать за прошлые выходки Курского и обязательно с ним разберётся, но не раньше, чем узнает о местонахождении Лики. Даже присутствие второго пса не пугало, хоть тот и вёл себя не как простая дворняга, а с достоинством. Неужели у этого дерьма нормальный отец или это только иллюзия?
-Мать она сошла с ума, обвиняя во всём Анжелику.- Артём взглянул на отца, который удовлетворенно кивнул, словно всегда знал о наличии у неё такой черты, винить других.- У меня есть предположение, но я хотел бы пойти вместе с тобой. В конце концов, на меня она среагирует не так, как на тебя. Волчатиной прёт за версту. Занервничает. А тут не тронет Лику, наверное.
Всеволоду такие помощники и даром не нужны, он и сам прекрасно справится. А сумасшедшая старуха, кто знает, насколько именно сейчас она опасна для Ангелы… что же, пусть идёт и общается с ней, раз в поступках повернул на сто восемьдесят градусов.
- Одно условие, мать не трогай.
-Условия?
-Да. Если Лике не будет угрожать опасность. Ну, накричит старая, выскажет свои претензии,- голос Курского звучал неуверенно, как бы он не старался это скрыть. -Согласен? Иначе я делаю это сам, без тебя. И героем будешь не ты.
-Не думаю, что после этого ты будешь ей особо нужен,- Всеволод закипал. Он слишком долго общается с торгующимся шелудивым псом, в то время как Анжелика в опасности. Да и никак не рисовалась картина, где Курский уезжает, а сам Петров стоит с надутыми губами и обижается, что его не взяли.- Но посмотрим, причастна ли твоя мать к этому. Если при делах, то не обессудь.
-Хорошо, - решился Артём,- надеюсь, матери там нет. Совсем недавно я слышал, что она говорила про какие-то дачи.
-Дачи?- Всеволод соображал быстро, и абсолютно не составило труда прикинуть, что дач-то вокруг очень много. Не беря два чисто дачных кооператива, что организовались при советском союзе с маленькими домишками и такими же крохотными участками, а ещё почти каждый редко посещаемый дом в деревнях теперь модно называть дачей.- Дач ныне как грязи, какие именно.
-Да, точно,- Артём нахмурился,- только на днях мать брала машину и угваздала (испачкала) колёса в красной глине. Сказала, покаталась, но мне было всё равно.
-Понимаю,- кивнул Петров и выбежал к машине.
Он прекрасно знал, что красная глина в окрестностях города была в двух местах. Одно прилегало к городу, и было многолюдным, по причине находящегося тут же кирпичного завода. Второе - это заброшенный котлован в тридцати километрах от города, рядом с которым действительно стоят несколько домиков. С Курским он ещё разберется, а сейчас пусть добирается, как знает и общается со своей матерью. В одной машине волку и собаке делать нечего. Катерину в пути предупредил, но решено было, что она продолжит поиски Лики в городе, а если что, то каждый из них звонит друг другу.
Издали при подъезде к деревне, заметил девятку, аккуратно спрятанную в кустах около дома с заколоченными окнами. Решил и сам не красоваться, а бросить авто у чужого забора, отметив, что Курский остановился в десяти метрах от него. Осмотревшись, тенью скользнул в приоткрытую дверь, попутно уловив запах Анжелики.
Нашлась.
Всеволод умирал и единственно оправданной версией, почему он ещё жив, считал оказавшееся дерьмовым низкопробное серебро, которое попало в бок и теперь прочно засело в теле. Курские жмоты, не могли раскошелиться на нормальные быстродействующие пули, а от этих одна тянущая боль. А ещё эта бесконечная тряска, вызванная лихорадочной ездой Катьки по просёлочным дорогам, ведущим к селению напрямик. Так, конечно будет гораздо быстрее, чем добираться в объезд, но внутренности, они ведь утрамбовываются не для засолки…
Воспоминания о словах, сказанных Ангеле были не самыми радужными. Её реакция была просто никакой. От момента произнесённого признания до приезда Катерины прошло ровно пятнадцать минут, и за всё это время Лика, в пять секунд ставшая белее полотна, не произнесла ни слова. Она несколько раз подкладывала очередной обрывок своей кофты, но тут же отстранялась. Зверь видел, чувствовал её боль, а не страх, но протянутая Всеволодом рука так и осталась пустой. Он почти потерял сознание, а подсунутый Анжеликой к носу нашатырь спаси положение, но ненадолго. Ровно на столько, чтобы на краю ощущений уловить свою же мысль. Катерина срочно везёт его в селение, а Лику кто-то там доставит домой. Всё правильно, Ангеле нельзя с ними, но кто поможет его девочке…
***
Катрина была не просто в шоке, а скорее была раздавлена. Она ещё никогда не видела любимого брата в таком состоянии и приняла единственно важное решение - ехать туда, где обязательно помогут. По телефону связалась с родителями, вкратце объяснив ситуацию. Медицинская помощь для таких, как они, была на высоте. Собственные врачи, в крайнем случае, обычные люди, молчащие за о-о-очень хорошую плату, а потому трепетно берегущие своё рабочее место. И есть еще важное средство, но владеют им только мужчины из рода вожаков - чистка памяти. Забирают жуткое количество своей энергии, хорошо хоть пользоваться этим приходилось родным довольно редко.
Отец, обернувшись, выбежал навстречу, а старшему брату Андрею приказано ехать исключительно на внедорожнике вместе с врачом… Как в тумане она до самой операционной хваталась за Севкин рукав, пока не поняла, у неё просто нет сил ждать результата и разревелась, уткнувшись в белую футболку Андрюхи. Тушь, подводка, а вместе с ними и остатки помады, которую Катя съела не полностью в тот момент, когда от напряжения кусала губы, отпечатались на ткани. И увидев такую картину, Петрова громко хлюпнула носом. Час они пытались скрывать это от матери, но ведь шила в мешке не утаишь и к концу операции всё многочисленное семейство вместе с друзьями ждали результата.
Доктор, не человек, из местных породистых спецов с сосредоточенным видом вышел из операционной, отыскал взглядом вожака и молча протянул руку. В ладонь отца легла пуля, небольшая, но в состав которой входит серебро, сильнейший по сути металл, способный как нарядить любое украшение, дезинфицировать, так и убить. Не любого из людей, но практически каждого оборотня.
