Михаил Высоцкий - Принцесса и арбалет. Том 2

Как это сделать — не знаю, а значит придется побороть собственную жабу, что так усердно меня давит, и обратиться к «Вершителю». Настало время для предпредпоследнего заряда.

"Вершитель, слушай сюда! Ты можешь заставить Милорда передумать, не нападать на нас завтра, а уже сегодня напасть на Ад?"

"я. не. могу. сделать. свобода. воли. священна. я. не. могу. заставить. человека. думать. по. другому. хотеть. делать. другое."

"Жаль, тогда переходим к плану Б. Смотри, что я придумал — можешь сделать так, чтоб это стало реальностью?"

"да. могу. это. просто. эволюция. сусликов. ты. уверен. что. это. поможет."

"Уверен, приступай!"

"выполняю."

Многие тысячелетия назад, когда бурлил котел магических войн и кипела земля от страшных заклятий, под страшный магический удар попало семейство благородных сусликов. Потоки магии были настолько сильны, что не разорвали зверьков на куски, не вывернули наизнанку, а преобразовали, превратили в других существ, по чистой случайности напоминающих чертиков.

Несчастные суслики горевали недолго — их родная норка была разрушена, пасти с острыми клыками были плохо приспособлены для поедания злаковых зерен, и нужда выгнала бедняг с насиженных мест. Трусливые, они, под покровом темноты, пересекли за несколько лет почти весь континент, и поселились в лесу на крайнем юго-востоке. Там у суслико-чертей родились детки, на лицо — ужасные, суслики внутри. У деток свои детки, и так далее. Так возник уникальный эндемический вид сусликов, ареал обитания которого ограничивался одним лишь лесом.

Шли века. Лес, расположенный на самой границе с Адом, на берегу Реки Смерти, захватывали то одни, то другие королевства, пока наконец он не достался окончательно Империи Черной Реки — единственного, кроме Хельмецка, государства, расположенного на юге континента. Но Хельмецк не считается, тот вообще выживал только благодаря дикой ярости своих граждан, ненависть которых к Черноречью впитывалась с молоком матери.

Шли годы. Суслики-мутанты по прежнему прятались от чужих глаз, да так надежно, что даже магия Милорда не могла выявить этих мелких зверьков. Ни один человек не встречал их, даже в сказках и легендах не упоминались похожие на чертей суслики.

Шли месяцы. В лес пришли войска. Они готовились воевать с лежащим по ту сторону реки Адом, и их совершенно не волновали ни суслики, ни другие лесные обитатели. Но зато суслики волновались! Наглые захватчики вытаптывали урожай их травы, вкусной травы, растущей на солнечных дубовых полянах. Суслики не могли ничего поделать — страх удерживал их в глубоких и хорошо укрытых норах, страх перед загадочными существами, не имеющими ни рогов, ни клыков, ни хвоста.

Шли дни. Дело было весной, последние запасы были уже съедены, среди сусликов начался голод. Голод пересилил страх, и, темной ночью, суслики выбрались на воздух. Они шли собирать вкусную и питательную траву, но, по чистой случайности, наткнулись на той же поляне на отряд чернореченского войска.

Воины Черноречья не знали, что перед ними всего лишь безвредные суслики. Увидав бегающих на двух копытах рогатых существ, с хвостом и пяточком на морде, они их приняли за самых настоящих чертей, только что нарушивших временное перемирие и высадившихся на чернореченский берег. Через секунду картинка с чертями, серебрящимися под лунным светом, была магическим образом передана правой руке милорда, а еще через минуту эту новость узнал и сам владыка Черноречья.

Испуганные суслики попытались скрыться, но были уничтожены до последнего. Так исчез еще один уникальный эндемический вид местной фауны.

— Мое почтение, милорд!

— Да?

— Ад нарушил перемирие, милорд. Мне доложили, что передовые части Валайбойфра уже пребывают на нашем берегу реки, милорд.

— Что? Да как он посмел! Он что, хочет ударить меня в спину, пока я буду изничтожать этих жалких смертных?

— Я не знаю, милорд, но такая возможность не исключена. Коварство Валайбойфра не знает границ, милорд.

— Что же, он сам напросился! Я знал, что ему нельзя доверять! Передавай всем войскам следующий приказ — атака земель смертных пока отменяется! Полная переброска войск на границу с Адом, в запланированное время нанести упреждающий удар!

— Да, милорд. Слушаюсь, милорд. Милорд, еще одна новость — по возмущению астрала мне стало известно, что арбалетчик применил еще один заряд «Вершителя».

— И что же заставило его так поступить?

— Я не знаю, милорд. Предположительно — действия кланов наемных убийц, по моим сведениям они уже давно стекались в военном лагере Чаэского королевства, и, предположительно, нанесли удар.

— Что же, продолжай в том же духе! Плати им хоть миллиард, обещай еще сто — но чтоб они расправились с арбалетчиком! Все равно скоро золото не будет стоить ничто!

— Да, милорд. Милорд, мое почтение.

Владыка ада Валайбойфр не был удивлен. Он знал — милорд не знает такого слова, как «честь». Хоть они и договорились сначала изничтожить смертных и вампиров, а лишь потом сойтись друг с другом, милорд решил нарушить устоявшуюся договоренность. И нанести подлый удар в спину. Что же — удар не стал для Валайбойфра неожиданностью. Он предвидел такой вариант событий, был к нему готов. Все дьяволы имели полный комплект инструкций на случай неожиданной войны с Черноречьем, и сейчас настало самое время ими воспользоваться.

Огромный скелет с горящими в черепе глазами поднял свою костлявую руку. Полчища демонов, собравшиеся у подножия его трона, притихли, и раздался голос:

— Война началась!

Война действительно началась. Я смог поджечь пороховую бочку в нужном месте, и теперь, пока войска Чаэса и K. по прежнему прохлаждались, Ад с Черноречьем вцепились друг другу в глотки, рвали друг друга когтями и клыками, во все стороны летели куски астральной шерсти. Сумрактм трепетал — даже тут, в сотнях километров от основного театра боевых действий, чувствовалось, какие чудовищные силы столкнулись на берегу мертвой реки.

В этот день никаких занятий с зябликами, Бессом или Марьяной я не проводил — не до того было. Глобальный катаклизм, это достаточный повод, чтоб устроить себе выходной. Так как местный календарь до сей поры для меня оставался тайной за семью печатями, день начала войны я торжественно окрестил «первомаем», где-то примерно так оно и было.

То, что где-то там, на юго-востоке, рушатся сами основы мироздания, почувствовали все. Головные боли, недомогания — лишь самые несерьезные последствия той магии, что сейчас где-то творилась, многие сходили с ума, у людей начинались галлюцинации. Всем казалось, что они умирают, хоть никакой физической боли и не было.