Дмитрий Браславский - Игры чародея, или Жезл Ниерати

Оборотень что-то прошептал ему на ухо. Мальчишка шмыгнул носом:

— Я постараюсь.

Взяв в левую руку посох (Мист невольно зажмурилась), правой паренек коснулся подбородка — и его тело прямо на глазах стало медленно меняться.

Не так, как у Элвека, иначе: руки удлинились, сделались заметно тоньше, начали ветвиться. Ноги, напротив, срослись в единый толстый ствол. Всего за несколько минут на ветвях набухли почки — дерево зазеленело. И вот уже рядом с ветлой стоял ее двойник.

Новое деревце потянулось ветвями к соседу, обвивая, поглаживая, успокаивая. Первая ветла затряслась, точно силясь вырвать корни из земли. Друзья вновь деликатно отвернулись.

— Бывает же такое. — Энергичный голос Макобера заставил их облегченно вздохнуть. — Кто бы мне рассказал — не поверил.

— А чему тут удивляться? — пробурчал гном, скрывая свою радость. — Деревяшка — она и есть деревяшка.

И мессариец, и паренек были уже в своем обычном обличье. Бэх придирчиво оглядела Макобера.

— Ну, и?.. — напрягся тот.

Кожаный доспех мессарийца выглядел так, словно его только что вынули из пасти гигантской коровы. Из недожеванных ножен торчал огрызок меча.

И то и другое отправилось прямиком в кусты.

— Хорошо хоть заплечный мешок уцелел! — обрадовался мессариец. — Кто здесь говорил про возможность умыться?

Ручеек и в самом деле оказался неподалеку. Выскочив откуда-то из недр Мэтта, первой к нему кинулась Рэппи. Она осторожно намочила хвост, внимательно его изучила, понюхала воду, напилась — и шмыгнула обратно к гному.

Мальчишка сел в стороне, у самой воды, обхватив руками колени.

«Так правильно», — и противоречить оборотню никто не рискнул.

Плескались долго и тщательно, с наслаждением смывая с себя кровь и грязь. И пока Бэх каталась на онроту, обхватив его за шею и зарывшись лицом в длинную белоснежную шерсть, остальные расспрашивали Элвека про окрестности.

— До Гайтана вы без провожатого не доберетесь, — уверенно заявил оборотень. — Хотите — провожу. А там уж наверняка кто-нибудь знает, где этот ваш Трумарит.

— Приятная перспектива, — буркнул Мэтт. — Годика через два точно доковыляем. А на востоке что?

— Глушь, — лаконично ответил Элвек. — Неделю топать можно, ни одного человека не встретите.

— Мечта! — протянул Макобер. — Нам, пожалуй, подходит.

— Если мы действительно в районе Гайтана, — с улыбкой согласился страж, — то терять нам нечего, на Майонте стоит поставить крест. А вот если нет…

Поблагодарив оборотня и смущенно попрощавшись С мальчишкой, они бодро углубились в ставший уже привычным ельник. Однако не прошло и часа, как природа преподнесла очередной сюрприз.

— Впечатляет. — Хельг поднял руку, делая знак остановиться.

Не впечатлиться действительно было сложно. Ельник заканчивался, словно его отрезали ножом: у части деревьев оказались даже обрублены ветви. Точно так же была отрезана и добрая половина озера, по ту сторону которого виднелась плотная стена дубравы.

— Озеро, господа! — торжественно объявила чародейка.

— Купались же вроде недавно, — робко возразил Торрер.

— Не купались — умывались. А вот теперь можно и искупнуться! — Тон старушки был бодрым, однако талисса отметила, что в озеро та полезла не без дрожи. Тем более что остальные дожидались ее на берегу.

Перекусив, сошлись на том, что, пока Торрер моет котелок, Макоберу не худо бы слазить на дерево и взглянуть, не виден ли где поблизости майонтский тракт, по которому они уже успели соскучиться.

Хельг вывел талиссу четко — дорога оказалась рядом, вот только шагать по ней долго не пришлось: теплым серым покрывалом на лес опустились сумерки.

Макобер вновь развел огонь, а Хагни вызвался помочь Мист разогреть прихваченную в «Свином боке» оленину.

— Спасибо, — тихонько поблагодарил он, убедившись, что их никто не слышит.

— Теперь скажешь, зачем тебе это было нужно?

— Увидишь. Ты ведь и сама не прочь заглянуть в Нетерту?

— Угу! — согласился кто-то из густой кроны дуба.

— Слышишь, поддакивает! — усмехнулся жрец.

— Кто там? — поднял голову Торрер.

— Все уже. Улетела.

— Птичка? — понимающе спросил Макобер.

— Почти. Сова. Или, может быть, филин.

— Филин?.. — задумчиво пробормотал гном.

— А что тебя так удивляет? — насторожился Хагни.

— Нет, ничего… Эльфушка, — Мэтт опасливо покосился на пристроившуюся на плече Рэппи и почему-то понизил голос, — а ты не знаешь часом, они крысами питаются?

— А чего бы им поститься-то? — простодушно удивился Торрер. — Жрут за милую душу.

Макобер с хрустом наступил эльфу на ногу.

— А вот гномов боятся. До смерти, — тут же сымпровизировал тот, подумав: «А ведь это у них уже входит в привычку. На всю жизнь хромым останусь». — Даже близко не подлетают! Хоть ты их хлебушком с солью…

— Понятно, — оборвал его гном. И до конца ужина не проронил больше ни слова.

— Кто будет беречь наш сон и покой? — отчаянно зевая, поинтересовалась Бэх после еды. — Хотите, я? Место не такое уж глухое: следов на тракте хватает.

— Спите, — проворчал Мэтт. — Я покараулю. И Крондорн с ними, со Снисходительными, но ежели ко мне сунется хоть одна сова…

И он погрозил кулаком безмятежному ночному небу.

Глава XX

Полина давно не чувствовала себя новичком в подобных играх, однако поведение Азнивьера ставило ее в тупик.

Прежде всего, непонятно, чего он добивался, приглашая ее отужинать? За весь вечер не было произнесено ни одного слова, которое позволило бы ей об этом догадаться. И потом, этот приход юного мага… Случайный? Ой, едва ли. Как не случайно и то, что ее имя Азнивьер назвал, а вот его — нет.

Но ведь должно было быть ровно наоборот! Она почти не появлялась в Нетерте, старалась не попадаться на глаза чародеям Круга и ни разу за последние дни не чувствовала прикосновения чужой магии. И все же Азнивьер не только узнал имя неприметной травницы, почти не выходящей (по крайней мере, общепринятыми путями) из своей комнатушки в северо-восточном секторе Нетерты, но и потрудился позвать ее на ужин.

Если бы приглашение принес слуга, она бы скорее всего отказала. Вежливо, с должным почтением, даже с изумлением, как и подобает травнице, пользующей простых рабочих, — но отказала бы. Однако приглашение возникло на столе в ее отсутствие, и уже это наводило на неприятные мысли. Выходит, Азнивьер хорошо знал обстановку ее потайной комнаты, знал, когда девушка возвращается в город. И как теперь выяснилось, знал ее имя.