Евгений Константинов - Факультет рыболовной магии

Несмотря на буквально повисших на ней, упирающихся ногами в пол Четвеерга и Железяку, она, подавшись вперед всем телом, тащила их за собой к эльфу, отступающему к окну и держащему в поднятых руках бьющих крыльями летучих мышей. Она приблизилась почти вплотную, а гном и лекпин, сколько бы ни прикладывали, никак не могли остановить ее порыв.

Вдруг Малач очень спокойно сказал что-то на непонятном Четвеергу и Железяке языке, но те его поняли, словно по команде одновременно отпустили Зуйку и та, потеряв равновесие, грохнулась на пол. Обретя свободу, Зуйка прыгнула на Малача, но он успел подбросить к потолку одну из летучих мышей – ту самую, которая собиралась испить крови, – и остановил ведьму, схватив за горло. Зуйка захрипела, сделала безуспешную попытку оторвать руки, но сразу как-то вся обмякла и опустилась к ногам эльфа.

И тут же сверху, из темноты потолка на освещенный пол опустился… Курт собственной персоной. Вампир потянул носом воздух и, не удосужив взглядом лекпина, повернулся к Четвеергу, который держался левой рукой за правую. Только сейчас Железяка посмотрел на гнома и с удивлением обнаружил, что руки Четвеерга перепачканы чем-то черным. «Так это же… – лекпин перевел взгляд на Курта, на его расширенные зрачки, – это же как раз то, что нужно вампиру!» Он бросился к Четвеергу и закрыл его собой от Курта, выставив перед собой Изымс с открытым лезвием.

– Курт, быстрей ко мне! – крикнул Малач. – Времени почти не осталось!!!

Вампир вздрогнул, словно проснувшись, повернулся спиной к Железяке и Четвеергу и быстро подошел к профессору.

– Давай, давай же! – поторопил тот, приближая к вампиру летучую мышь, которую продолжал держать в руке.

Что они собираются делать? – успел подумать Алеф, прежде чем Курт выставил вперед ладонью свою левую руку, Малач тут же поднес к ней летучую мышь, и та впилась в ладонь вампира зубами.

Курт застонал, но руку не отдернул, а летучая мышь, больше не удерживаемая профессором, три раза взмахнула крыльями и вспорхнула под потолок. И почти сразу опустилась обратно в образе… Воль-Дер-Мара.

Глава пятнадцатая

ВСЕ В СБОРЕ

Детали происшествия в мансарде профессор Малач рассказывал своим гостям на кухне, в то время как Ксана накладывала бинты на рану Четвеерга. Воль-Дер-Мару и Курту медицинскую помощь уже успели оказать: первому левую ладонь перебинтовал Железяка, второму – тоже левую ладонь – Тубуз. Зуйка помощи ни от кого не просила, хотя на лице ее читалась огромная усталость. Она была одета точно так же, как в библиотеке, когда туда заходил Алеф. Он то и дело украдкой поглядывал в ее сторону, вспоминая, какой видел ведьмочку всего несколько минут назад, и ему почему-то казалось, что на груди Зуйки сквозь блузку вот-вот проявится красное пятнышко крови…

– Укус в ладонь – это одна из тайн вампиров, в которую я с позволения уважаемого господина Курта вас сейчас посвящу, – рассказывал Малач. – Это называется эффектом «беспоследственного обратно-возвращаемого вампиризма». А заключается эффект в следующем. В полнолуние, когда близится полночь, вампир может укусить свою жертву в ладонь, после чего та моментально перевоплощается, к примеру, в летгучую мышь, как произошло с уважаемым господином Воль-Дер-Маром. Но если жертва, ставшая вампиром, в течение ближайших шести минут также укусит в ладонь посвятившего его на это время в нежить, то она без всяких последствий перевоплотится обратно в свое первородное состояние. Условием удачного мероприятия являются два пункта: первый – невыход за шестиминутный рубеж; второй – недопущение за это время принятия обоими какой-либо другой крови. Мероприятие это очень рискованное, требующее полного доверия обеих сторон. К счастью для всех нас и не только для нас, все прошло благополучно.

– Так что произошло-то? – подал голос Тубуз.

– И где все это время был наш… господин Воль-Дер-Мар? Что с ним случилось? – спросил Железяка.

– Гр, гр, э-э-э…

– И что вообще происходит-то? – пробурчал Четвеерг, держась за пострадавшую руку. – Объяснит мне кто-нибудь или…

– Стоп-стоп-стоп, – устало улыбнулся профессор. – Я извиняюсь перед присутствующими, ведь мне известно больше, чем вам. Но, к сожалению, известно не очень много. А высказывать только свои догадки я не имею права – слишком все серьезно.

– Скажите хотя бы, что знаете, – попросил Тубуз. – А то и в самом деле творится вокруг непонятно чего…

– Что ж, ваша просьба справедлива, и посвятить вас пришло время. Но на подробное повествование, уважаемый господин Тубуз, сейчас не очень много времени. А если говорить вкратце… Согласно древним легендам и пророчествам, все живое на этой планете ожидает смертельная беда, одно из названий которой – Прорыв. Согласно тем же легендам, потенциальную беду эту можно предотвратить или хотя бы остановить. И по всему выходит, что эта миссия легла на плечи всех нас, господа. То есть именно тех, кто сейчас присутствует в этом здании. Правда, с нами пока что нет еще одного, и кто он, я не знаю, но уверен, что это в скором времени выяснится. А собраться нас должно не больше и не меньше дюжины. Дюжины единомышленников, увлеченных одной страстью. Дюжина наша складывается из трех групп, в каждой из которых, образно говоря, один офицер и три солдата. Заметьте – не пешки, а солдаты, каждый из которых может стать генералом. Впрочем, дело не в том, кто кем станет, важно, очень важно… – Малач нахмурился, подыскивая слова, чтобы закончить мысль.

– Остановить Прорыв, – пришла ему на помощь Ксана.

– Остановить Прорыв, – согласился профессор.

– Постойте! – не удержался Червеерг. – Вы хотите сказать, что, согласно пророчествам, остановить этот самый Прорыв предначертано тем, кто здесь собрался? – Он обвел недоумевающим взглядом всех присутствующих. – Ну, я понимаю, вы – могущественный маг-эльф, ну я – не обделенный силушкой, или, э-э-э, господин Пуслан. Ну вампир, то есть господин Курт, который может перевоплощаться или, – он бросил быстрый взгляд на Зуйку, – наша, э-э-э, волшебница. Но при чем здесь хиленькие лекпины? И прошу не считать мои слова оскорблением, каким образом смогут остановить Прорыв сл… э-э-э, незрячий господин Воль-Дер-Мар и, э-э-э, насколько я понимаю, не совсем здоровый в физическом смысле господин Шермилло?! Не кажется ли вам, уважаемые, что пророчества…

– Между прочим, господин Четвеерг двести второй, – вдруг сказала Ксана, – несколько минут назад, наверху, потерял очень много крови не хиленький лекпин, а не обделенный силой гном. Который, кстати, сейчас тоже не очень-то здоров.

– В пророч-ч-чествах, отрок, – не дал вставить слово гному Шермилло, – нич-чего не сказано про здоровье тех, кто победит Прорыв.