Наталья Метелева - Эльфийский посох

Щупальце отпустило его, но угрожающе нависло над лицом, разинув пасть.

— У тебя совсем нет времени, Лиэн, — прошептала Эоста. — Ты уже меняешься…

Тинира успела заметить, как тускнеют глаза висевшего перед ней щупальца. В них появлялась звериная жажда крови и плоти. Не важно, чьей — лишь бы встроить ее в себя и расти, захватывая новые и новые тела и души, пока весь мир не станет единой душой и телом Древа Смерти, и тогда оно начнет вечно пожирать самое себя.

Оглушительный тысячезевный вой безумия разнесся над мертвой землей. Он не парализовал, но сводил с ума. От него хотелось броситься на землю и тоже выть и кататься, кусая всех, кто попадется.

Троица эльфов опрометью понеслась прочь, прямо на Орды Нежити. Те тоже отступали.

Древо, выстреливая корни, пыталось одновременно преследовать беглецов и убраться подальше, оно выло и визжало каждым щупальцем. Вот его крона мотнулась, снеся скалу. Мотнулась еще, сгребая бархан вместе с нежитью. Пыль и прах взвились до небес.

Нежить издалека атаковала Древо заклинаниями, но разве проймешь такого тысячеглавого монстра высотой под облака? С ним теперь даже полк баньши не справится — сами развеются от его визга.

Пророчица вдруг вскрикнула и упала навзничь — заклинания архилича полетели и в эльфов.

— Эоста! — взревел страж.

Слишком громко это у него получилось. Даже Древо Смерти, словно услышав, несмотря на непрерывный вой, перестало метаться и умолкло. Только свистели плети щупалец — рвать нежить монстр не забывал, да так, что баньши не успевали подлетать.

Энрах мгновенно деформировался: раздался вширь и ввысь, его лицо передернулось, на миг став, как густой кисель, из которого вылепилась багровая морда демона. Волосы превратились в иглы шипов, тело покрыла чешуя, а когти ставших огромными рук удлинились и загнулись. Он рухнул возле пророчицы на колени, заслонив ее от нежити. Из клыкастой пасти вырвался отчаянный рык:

— Не уходи, Эоста! Не бросай меня!!!

Тинира поняла: если их сейчас не прихлопнут заклинанием, то ее сознание, и без того с трудом вмещавшее происходящее, не выдержит зрелища рыдающего демона. К счастью, до рыданий дело не дошло — пророчица чуть пошевелилась. Зато случилась другая неприятность: на вершине бархана разверзся портал, выплюнув Проклятых. Лучница мигом пришла в себя и схватилась за арбалет, но легион, увидевший орды нежити, уже шел в атаку на более интересного врага, оставив крохотную эльфийку в тылу, за цепью гигантских спин.

Тинира мигом оценила всю выгоду создавшегося положения: там, где она закопалась в пепел и прах, перепачкавшись до самой макушки и неотличимая от кочки, было безопаснее всего на многие лиги вокруг. С одной стороны ее защищало Древо, с другой — порождения Бетрезена.

Появившийся первым исполин с гигантскими клешнями и в черном шипастом панцире, похожий на краба, наступал на перерожденного Энраха, рыча:

— Предатель! Твое наказание будет страшным!

— За что это? — удивился тот.

— Ты провалил задание и сбежал!

— Оглянись, Краб. Задание выполнено. Вот оно, Древо Смерти.

— Зачем оно нам? — Демон, наконец, обратил внимание на то, куда занесло легион, и на его морде появилась озабоченность. — Твоей задачей было найти и пленить сына лорда Даагона. Господину нужна его сила.

— А это он и есть, — невинно моргнули похожие на плошки глаза Энраха. — Пленить не получилось, как видишь. Может, ты сам попытаешься?

— Ничтожество! — Гигант ощерил клыки. — Ты не должен был допустить его воссоединения с Древом. Забыл, что требовал Повелитель? Ему был нужен дар носителя огня Галлеана, рожденного под Двумя Лунами, а не сила Смерти!

Багровый демон, казавшийся немощной мелочью по сравнению с возвышавшейся над ним безобразной фигурой, ухмыльнулся во всю пасть:

— Не переживай так, Краб. Будет тебе огонь Галлеана. Много. Смотри!

Он указал когтем куда-то за спину собеседника. Черный демон оглянулся, а Энрах вдруг зажмурился, опустил морду и прижал к себе Эосту, для верности укрыв ее еще и лапами.

Полыхнуло так, словно над ночным Алкмааром взошло солнце. Если бы Тинира не заметила вовремя странности поведения своего бывшего товарища по отряду и не поспешила уткнуться носом в землю — быть ей слепой. Даже сквозь плотно зажмуренные веки лучница увидела ярчайший свет, а ее спину обдало страшным жаром. Рядом рухнуло что-то очень массивное, засыпав лучницу волной поднятого пепла. Она приподняла голову и осторожно прищурилась: было светло, как днем, черный демон лежал недвижимой дымящейся грудой, а от холма стремительно удалялась спина бегущего Энраха. Он вновь выглядел как эльф и нес на руках пророчицу так, чтобы она не ослепла, если вдруг очнется.

В небе свистели тысячи огненных росчерков, вонзаясь в разбегавшихся демонов и мертвецов пылающие щупальца, выстреливаемые Древом Смерти. Множество их разваливалось в воздухе смертоносными искрами, разя всех без разбору.

Куда же бежать, чтобы не сгореть и не нарваться на нежить? Не безопаснее ли остаться под посланным свыше прикрытием? Спину, засыпанную пеплом, уже не пекло, но лучница, таща за собой оружие, переползла к черной груде издохшего демона.

— Тинира! За мной! — крикнул Энрах, благоразумно не оглядываясь. Впереди него забрезжила багровая арка портала.

— Оставь Эосту! Я тебя убью, гад! — заорала в ответ лучница, поднимая арбалет. И закусила губу, чуть не взвыв от отчаяния: тетивы на нем полопались. Значит, и ее драгоценный составной лук выведен из строя.

— Не дури, Тинира! Спасайся! Долго я портал держать не буду, чтобы нас не вычислили.

Энрах нырнул в арку и исчез.

— Предатель. Только Выжженных Земель мне не хватало для полного счастья, гад чешуйчатый! — зло прошептала лучница, бессильно ударив кулаками по черной земле.

Выбор не велик: демоны или нежить. «Не хочу! — Девушка впилась зубами в кулак, чтобы не рычать от бессильной ярости. — И ничего не сделать, даже не сдохнуть просто так — поднимет без спросу какая-нибудь бессмертная сволочь. Не хочу!»

Портал продержался минуту — раз двадцать хватило бы добежать — и погас. Сияние тоже пошло на убыль, огненные копья перестали сыпаться, и от этого казалось, что на землю опускается плотный, небывалый мрак.

Тинира осторожно приподнялась и огляделась, болезненно щуря глаза и смаргивая набегающие слезы. Ни одного демона не уцелело, нежить тоже рассеялась, но главное — огромное Древо исчезло без следа. Стремительно меркнущий свет исходил то ли от кристалла, зажатого в ладошке рогатины, воткнутой остриями в оплавленный жертвенный круг, то ли от лежавшего рядом полуобнаженного тела.