Тимур Туров - Рыцарь золотой розы

Пленник издал раздраженный горловой звук, пробившийся сквозь кляп.

Переговоры тем временем закончились – тип с фонарем открыл ворота, и Андрей бегом вернулся на место.

– Все улажено. Наш бокс номер восемнадцать, – сказал он и продемонстрировал большой ключ.

«Нива» проехала через ворота и покатила по дороге между двумя рядами гаражей, подпрыгивая на ухабах. Замелькали в свете фар номера, черной краской нанесенные на воротах гаражей, справа – нечетные, слева – четные.

«Номер восемнадцать» оказался довольно просторным, с громадным железным сейфом у дальней стенки. Свет давали две большие лампы, и царила тут почти невозможная чистота. Из потолка торчало несколько крючьев, достаточно солидных, чтобы выдержать быка.

– Очень хорошо, то, что надо, – произнес Андрей. – Выходи строиться, братцы!

Олег выбрался из «Нивы», и ему вспомнился собственный гараж и сломанный выключатель, с которого, если разобраться, все и началось. Не случись того удара током, он бы не услышал криков жертвы, не побежал на помощь, ну а в результате – жил бы так же, как ранее, ничего не зная ни о Пелене, ни о том, что за ней скрывается.

К удивлению Олега, эта перспектива показалась ему куда менее привлекательной, чем день или два назад.

Михаил вытащил дейвона из машины и вынул кляп.

– Ты можешь кричать сколько угодно, – сказал Андрей, открывая сейф. Внутри обнаружились полки, заваленные инструментом, деталями, всяким металлическим хламом. – Тебя даже могут услышать, но не обратят на это внимания. Из этого бокса частенько доносятся вопли.

И он продемонстрировал изготовленную из двух фрез хреновину с ручками, однозначно и несомненно предназначенную для того, чтобы причинять боль. В свете ламп сверкнули заточенные зубья.

Дейвона вздернул подбородок.

– Тот, кто служит черному свету, не боится боли, – произнес он гордо.

– Как знаешь, – кивнул Михаил. – У тебя есть шанс сказать все самому. О том, кто состоит в вашей банде, сколько вас, кто главный, ну и все прочее. Начнешь говорить – останешься цел, мы даже убивать тебя не станем. Подержим немножко, пока с остальными не разберемся, а затем отпустим. Врать не пробуй. Наш друг, – он указал на Олега, – чует ложь лучше, чем вампир – свежую кровь. Ну, что скажешь, рогатый?

Маг пятого ряда не обманывал, он в самом деле собирался дать дейвона свободу, если тот скажет правду. Да и какой смысл лишать жизни того, кто предал собственных товарищей и кого они сами с удовольствием казнят при первой же возможности?

Пленник бросил на Олега полный удивления взгляд, но промолчал.

Андрей тем временем извлек из сейфа две пары наручников с длинными цепочками и кандалы с тяжелым металлическим шаром. Скобы кандалов со щелчком замкнулись на лодыжках дейвона, и его подвели под крюки.

– Эх, серый-серый, плохо быть молчуном, – бурчал Андрей, закрепляя наручники на крюках. – Я люблю разговорчивых собеседников и, когда мне не отвечают, обижаюсь. А когда я обижаюсь, я творю такие вещи, которых потом сам стыжусь. – Он шмыгнул носом и заглянул пленнику в лицо. – Ты понял меня?

Дейвона вновь ничего не сказал.

Андрей и Михаил подвесили его на двух парах наручников, сняли с пленника черную куртку и оказавшуюся под ней майку, обнажив перевитый мышцами торс.

– С чего начнем, земеля? – дурашливым тоном поинтересовался Андрей.

– С простого, – кивнул Михаил и от души врезал дейвона кулаком в живот. Тот согнулся, кандалы звякнули. – Обработаем его, а там посмотрим. – Еще два удара, и пленник обвис на цепях. – Олег, ты извини. Я понимаю, что процедура не самая приятная, но без нее не обойтись.

– Я в Афгане служил. Мне доводилось видеть допросы и самому в них участвовать, – сказал Олег.

Он не ощущал жалости к пленнику, отвращения или брезгливости, только деловитое, спокойное ожесточение. Этот рогатый парень знает, по чьему приказу умер Димка Кудрявцев, кто затеял разрушающие Пелену жертвоприношения, и это знание нужно добыть.

Все прочее – детали.

За дело взялся Андрей, заработали его тяжелые мозолистые кулаки. Дейвона начало мотать туда-сюда, изо рта его потекла кровь, а после очередного удара в боку неприятно хрустнуло.

– Ребро сломал, – спокойно определил Михаил. – Ну что, рогатый, ты готов говорить?

– О да… – Пленник распрямился и глянул на людей ненавидящим взглядом. Глаза его полыхнули бешенством, а с губ полетела багровая слюна. – Вы, твари, порожденные по недомыслию Создателя из отбросов его священной мысли, недолго вам осталось топтать землю! Воссияет над миром Черное Солнце, и весь проклятый род ваш будет истреблен! Истинно верующие сокрушат оковы, и прах станет алчной смертью для того, кто прах и есть! Умрете, сгинете!

Он заколотился в оковах, как попавшая в паутину муха.

– Понятное дело, реваншист, – сказал Михаил и, повернувшись к Олегу, пояснил: – Ты в курсе, что предки чужаков не раз воевали с нашими и иногда те войны велись на истребление? Так вот, до сих пор существуют идиоты, желающие переиграть результаты давних сражений, уничтожить человечество, стереть его с лица земли. Вроде бы тогда они станут сами себе хозяева и жизнь мигом наладится. Вот этих придурков и называют реваншистами.

– Уничтожить! Исполнить волю Черного Солнца! – завизжал дейвона.

– Но зачем им разрушать Пелену? – спросил Олег. – Ведь людям это никак не повредит.

– Кто его знает? – пожал плечами Андрей и ударил пленника в солнечное сплетение. – У безумцев мозги работают так, что нормальному ни в жизнь не понять. Может, она им чем мешает? – Последовал удар туда, где у людей находится печень. – Эй, ты нам проповеди не читай. Ты к делу переходи – сколько вас, кто главный… А не то мы к делу перейдем!

Он сходил к раскрытому сейфу и вернулся с той самой штуковиной из двух фрез.

– Часовщики – большие искусники во всем, что касается разных хитрых устройств, – задумчиво сказал Михаил. – Истинные профессионалы. Способны изготовить идеальный механизм для любой цели. В том числе и для того, чтобы причинять мучения живым существам. Если ты сейчас не начнешь говорить, мы пустим в ход то, что хранится в сейфе. И тогда ты…

Дейвона выкрикнул что-то нечленораздельное, забился в корчах. Кровь хлынула из его рта, сначала ярко-алая, а затем черная, словно деготь. Глаза пленника выпучились, лопнули, как два воздушных шарика, голова раздулась и взорвалась. В стороны полетели куски черепа, клочья волос, ошметки мозга.

В лицо Олегу плеснуло теплым, он отступил, к горлу подкатил ком тошноты.

– Ничего себе… ого, – с удивлением проговорил Андрей. – Надо же… как он умудрился?

– Похоже, говнюк пустил в ход заранее заготовленное самоубийственное заклинание. – Михаил подошел вплотную к висевшему в наручниках безголовому телу, осмотрел окровавленный «пенек», оставшийся на месте шеи. – Понял, что пыток не выдержит, выдаст своих.