Максим Черепанов - Сказатели. Русский фантастический альманах фантастики и фэнтези. № 1, 2014

В общем, закладывал Юрку.

Санитарная машина уехала. Топот ног по песку — и ребята догнали медленно идущего мокрого и несчастного Юрку.

Славка потянул его за плечо и спросил:

— А теперь колись — как ты умудрился столько без воздуха пробыть? Ты же все время под водой плыл, пока Зюзю вытаскивал. А?

В его голосе Юра не услышал обычного превосходства и снисходительности. Дескать, малец, радуйся, что мы с тобой заговорили. Наоборот. Славка говорил серьезно и требовательно, будто готовился принять важное решение, и от слов «мальца» что-то зависело.

Но рассказать Юрке не дали. На берег въехала зеленая «колибри», из нее выскочила его мама, дико огляделась, увидала Юру, схватила за руку и впихнула в салон.

— Да-а-а… — подытожил Славка, — не позавидуешь…

— Пойми, Юрочка! Ты не такой, как все!

Юрка до жути не любил это «Юрочка», но приходилось терпеть. Когда мама плакала, лучше было ничего не говорить, со всем соглашаться и вообще вести себя последним скромником.

— Ты думаешь, я просто так тебе что-то запрещаю? Совсем нет! Всему есть причина. У тебя — здоровье. И если ты будешь вести себя как-то не так, то твоя жизнь может оказаться под угрозой. — Мама часто заморгала, промокнула глаза платочком и тяжело вздохнула.

Юра вздохнул тоже. Опять будет рассказывать про то, как ей тяжело его воспитывать без отца, а потом плакать. Хотя после таких излияний мама всегда ему что-нибудь дарила, словно извинялась за то, что ей приходится его ругать. Но в этот раз разговор вышел несколько другим.

— Знаешь, кем был твой отец? Пилотом звездолета! — Мамины глаза вдруг высохли и как-то даже засияли. — Да-да, честно. Я с ним случайно встретилась в нашем ресторане. Он был такой, такой… в общем, замечательный. Да и я ему сразу понравились… А потом он улетел — потому что пилоты всегда должны возвращаться на ту планету, с который начали свой путь, таковы правила. Он даже сказал тогда ее название, — мама грустно улыбнулась, — но мне было все равно, откуда он: с Эльвиры, с Брисса или с Фэйхо. Земля — так называлась его планета.

— Земля? — Юрка не очень понимал, что мама хочет ему втолковать. Но он точно помнил, что с этим словом связаны какие-то неприятности.

— Потом родился ты. — Мама словно оправдывалась. — И оказалось, что ты очень болен. Что твой организм не может сам о себе заботиться. Врачи тебя спасли — уже тогда существовал способ. Понимаешь, Юра, на тебе находится специальная оболочка, которая и помогает тебе не умереть. Она бережет тебя от многих вредных воздействий окружающей среды. Но если ты ее повредишь, тебя ничто не спасет. Понимаешь?!

Мама вдруг прижала Юрку к себе и громко зашептала, дыша прямо в ухо:

— Самое страшное для тебя — природное электричество. Обещай мне, что всегда будешь беречься молний…

Юрка слегка отодвинулся от Милены и твердо сказал:

— Обещаю, мама.

3. Взгляд изнутри

Я и верил, и не верил маме. Хотелось разобраться самому. Ведь она могла преувеличить в естественном стремлении уберечь родное и единственное чадо. Пришлось читать медицинские книжки, которых я не понимал, справочники, над которыми засыпал, и даже интересоваться разнообразными новейшими исследованиями в области медицины, благо информации в Сети по этим вопросам было море.

Сейчас я знаю все об электролитном дисбалансе. Это знание не придает мне сил, но помогает смириться с неизбежным.

Возьмем обычного человека и рассмотрим его на клеточном уровне. Мы увидим, что есть клеточная мембрана, есть внутриклеточная жидкость с электролитами и есть внеклеточная жидкость с электролитами. Все, что в организме происходит, любые физиологические процессы обусловлены разницей зарядов. Разница возникает из-за количественного различия этих самых электролитов. То есть одного и того же вещества снаружи больше, внутри меньше, и наоборот.

Возникает разность потенциалов.

В моем же случае произошло следующее: за счет слияния малосовместимых клеток родителей у меня образовался нетипичный электролитный состав, и возникла разница качественная. Нет нужной разности потенциалов, чтобы проходили любые процессы в организме.

Вот поэтому у нас и не приветствуются интимные контакты с жителями Земли. Тем не менее они происходят. И женщины рожают от космолетчиков с других планет. Но все они помнят о том, что может грозить их детям, и вовремя принимают меры.

Мама же озаботилась этим слишком поздно, когда дисфункция моего организма зашла слишком далеко. Ну да, я выжил. Спасибо врачам, предвидевшим возможность того, что случилось со мной. Они успели покрыть меня специальной оболочкой.

Оболочка — это всего лишь собственные клетки организма, чтобы они не отторгались, у них есть возможность генерировать электричество. Так просто.

Это сейчас мне просто… Но каково мне было понять в одиннадцать лет всю заумь, что я прочитал?!

Тогда я вынес из всех научных и наукообразных статей лишь одно — бояться мне надо только разрядов электричества. Остальные воздействия не могут мне повредить: оболочка исправно защитит меня. Снабдит дополнительным кислородом при его недостатке под водой. Скомпенсирует удар и залечит поврежденные ткани. Задержит, уплотнившись, проникающие сквозь кожу яд или кислоту. Изолирует от повышенной температуры.

Ну да, я все это вычитал в книжках. И тут же решил перепроверить на себе. Раньше я не придавал значения тому, что у меня не бывает ожогов, царапин или синяков. А если и случаются, то очень быстро проходят.

Первым делом я взял острый ножик на кухне, прижал его к пальцу, зажмурил глаза и резко дернул. Потом заорал от боли и сунул палец в рот. Да, с ножом переборщил — хватило бы и простой иголки. Я вынул палец изо рта и украдкой взглянул на место пореза, боясь увидеть хлещущий кровавый фонтан. Ничего такого не было. Небольшой вздувшийся бело-розовый шрам — и все.

Это меня весьма приободрило: один раз я видел, как парень из соседнего двора зацепил ногой за шиповик, непонятно как выросший у тропинки. Так у него кровь лилась минут десять, пока ему повязку не наложили. И ходить он стал только на третий день. А у меня чуть пожгло и отпустило.

Потом я додумался сунуть палец в кипящую кастрюлю — как раз мама собиралась варить суп. На этот раз я глаз закрывать не стал. Да ничего страшного и не случилось: небольшая боль, палец покраснел — и все. Даже стало немного скучно: какой смысл испытывать, если ничего не происходит?

Так что я вскоре забросил проверки и зажил спокойной жизнью на радость маме. Конечно, электричества приходилось беречься. На этот счет везде говорилось однозначно: в случае попадания оболочки под статический электрический разряд определенного напряжения, она неизбежно разрушится. В чем меряется разряд, я, по малолетству, не понял. Ни к чему мне это было — мы жили в доме, который был полностью изолирован от воздействия природного электричества, а внутренние сети тщательно заземлены. Каждый месяц мама вызывала специалиста, который проверял всю электрику на возможный пробой и ворчал, что в этом доме он только время зря теряет и мог бы приходить и пореже. Мама в ответ молчала, а через месяц вновь звала электрика.