Маргарет Уэйс - Драконы Хаоса

В его словах был какой-то смысл. Мои нервы немного успокоились.

А затем я вспомнил синий глаз на парусе галеры. И луну.

Я запрокинул голову и посмотрел на новую луну. Огромный глаз спокойно и пристально взглянул на меня в ответ. Ни одно заклинание, про которое мне было известно, не смогло бы превратить три луны в одну. Меня заинтересовало, а видела ли новая луна меня. Это казалось не такой уж глупой мыслью. Я задрожал и опустил глаза.

Мы вошли в залив и через час миновали прибрежный город, расположенный по правому борту, город серых стен, круглых белых куполов и приземистых башен, располагавшихся под высоким пиком. Когда в прошлый раз мы проходили это место — всего лишь несколько дней назад, — там, среди беспорядочных каменных завалов, находился небольшой рыбацкий поселок. Теперь от него не осталось и следа.

Герн бормотал имена Паладайна, Зебоим и дюжины других Богов, уставившись на город, а его обветренные руки так сжали фальшборт, что захрустели суставы.

Три часа спустя мы увидели Палантас. Он был огромен… значительно больше, чем тогда, когда мы оставили его. Перед ним поднималась из моря высокая башня, маяк с огромной голубой сферой наверху. Мне показалось, что она, по меньшей мере, двести футов высотой. Гавань заполняли сотни судов, их было больше, чем я когда-либо видел или мог представить себе. Над водой разносились звуки колоколов и горнов, смешивавшиеся с обрывками ругательств и криков. Над головой кричали чайки, волны бились в нос нашего корабля, а флаги всех цветов радуги хлопали на ветру над пристанями и стенами могущественного города.

Мы подняли удивленные глаза и увидели широкие, мощенные камнем дороги, поднимающиеся в Вингаардские горы, — широкие тракты с оживленным караванным движением. Нижние склоны охватывали дома и сады. Над самим городом поднимались башни всевозможных видов, некоторые из которых были выстроены более чем в три яруса. И всюду, куда бы мы ни посмотрели, были цвет, деятельность, шум и жизнь — в гораздо большем количестве, чем мы когда-либо видели в шумном Палантасе, который оставили только несколько дней назад, в Палантасе, который был нам домом.

— Ни одного корабля минотавров, — произнес капитан. Я лично и не думал искать их, но, когда сделал это, понял, что он прав. — Ни эрготиан, ни пароходов гномов-механиков. А этот, я полагаю, эльфийский.

— Тот, — спросил я, указывая, — на котором еще эмблема с порванными цепями на парусе?

Порванные цепи окружали глаз, но про это я упоминать не стал.

Герн не ответил. Только покивал да жестко прищурился.

К нам с удивительной скоростью приближалось маленькое беспарусное судно. Оно было выкрашено в желтый цвет и имело желтый флаг, развевавшийся на короткой мачте над тесной рубкой. На верхушке мачты виднелся маленький синий шар. Лысый человек в желтых панталонах и белой рубашке махнул нам, а затем поднял к губам рожок и закричал на нас. Я мог понять, что нас направляли к пристани, где мы могли разгрузить свой улов, но слова инспектора порта, при всей своей ясности, не были теми словами, которые я рассчитывал услышать в Палантасе. Его голос был властен, речь с соламнийским акцентом выверена и точна, но гласные глотались, а произношение было неправильным, как если бы он был чужеземцем, выучившим наш язык у другого чужеземца.

Герн сглотнул, поднял руки и прокричал краткое подтверждение. Портовый инспектор уставился на нас, а потом обернулся и обратился к кому-то в рубке. После паузы тонкокостная женщина, одетая в белую тунику, — на мой взгляд, ей было, самое большее, двадцать, лет, — вышла на палубу и поднесла руку к глазам, посмотрев в нашем направлении, после чего повернулась к распорядителю, пожала плечами и возвратилась в рубку, когда лысый жестом отпустил ее. Затем портовый инспектор взмахом руки отпустил и нас, оглядываясь в поисках других судов, которые надо было направлять, и желтая лодка стремительно и беззвучно понеслась прочь на высоком гребне, движимая явно каким-то заклинанием.

Но не магическое движение лодки заставило мой желудок скрутиться узлом, а мой рот пересохнуть.

— На ней был ошейник, — недоверчиво произнес Герн. — У нее на горле был железный ошейник, словно она рабыня.

В том Палантасе, который мы знали, рабов не было. Рабство объявили вне закона повсюду в Соламнии, и так продолжалось уже сотни лег — и даже задолго до Катаклизма.

Подобно потерянным овцам, ведомым в незнакомый загон, мы заплыли в гавань.

Пришвартовавшись, мы пережили неприятный момент. Каменноликая дама, сжимающая пачку бумаг, приказала нам заплатить за швартовку. Герн бросил на меня озадаченный взгляд, кашлянул и, спустившись в свою каюту, через миг возвратился с несколькими монетами. Я скорчил гримасу — это были почти все деньги, которые у нас оставались. Он вручил монеты женщине, которая взяла их, с отвращением изучила… и швырнула под ноги капитану.

— Мне нужны настоящие деньги, — прошипела она.

Мы с Герном переглянулись. Он медленно подобрал монеты и, снова отправившись в каюту, возвратился с чем-то в правом кулаке. Он протянул вещь женщине, принявшей ее, когда он раскрыл руку. Там оказалась тонкая золотая цепочка, которую он носил в городе в качестве амулета на удачу.

Каменноликая бросила цепочку в карман и заговорила с Герном быстро и сердито. Я разобрал лишь часть того, что она сказала. Она была разъярена его поведением. Она была сыта по горло получением безделушек от невежественных рыбаков из грязных прибрежных городов, не достигших должного уровня цивилизации, чтобы использовать настоящие деньги. Она назвала Герна позором доминиона Великого Эргота и сказала, что он может оставаться три дня — и не более. А затем может продавать свой улов хоть в Бездне, и ее это не волнует. С этими словами она развернулась на месте и пошла дальше не оглядываясь.

Доминион Великого Эргота? Я поглядел на Герна, а он ошеломленно посмотрел на меня и начал нервно осматривать пристань. Рабочие вокруг нас продолжали разгружать рыбу с других кораблей, лишь изредка бросая взгляды в нашем направлении. Все они носили железные ошейники. По большей части это были люди-мужчины, но встречались здесь и гномы, и полуэльфы, несколько человеческих женщин и даже один маленький гном-механик. Они держали глаза опущенными, не встречаясь с моим взглядом.

Рабы… это явно были рабы. Я чуть не сказал кое-что Герну, но подавил это желание из осторожности. Мы с капитаном огляделись. Город при ближайшем рассмотрении оказался столь же чуждым, как и с большого расстояния. Поменялся даже стиль одежды — люди и эльфы мужского пола одевались в странные мешковатые штаны. Женщины носили длинные юбки, метущие землю. Цвета одеяний были тусклыми, но разнообразными. Люди и эльфы, широкоплечие гномы там и тут — но ни одного кендера. Это настораживало. Никогда еще не удавалось добраться до пристаней Палантаса, не столкнувшись с дюжиной оных, пытающихся проникнуть на все корабли подряд, чтобы исследовать их. Многих кендеров я считал своими друзьями, хотя они и сводили Герна с ума. Но сейчас их не было вообще.