Ринат Мусин - Повелитель Мории

— Казад! — рявкнул великан, делая еще один шаг вперед, раскручивая секиру, зная, что ему придется продержаться еще немного, пока остальные, те, кто остался за воротами, поймут, что происходит. За спиной лязгнул засов. Тори улыбнулся и сделал еще шаг…

Первую половину битвы Ори провел в борьбе за жизнь Балина. Когда все кончилось, он еще раз помыл руки, быстро облачился в доспех, взял топор и, не глядя на старую знахарку, выскользнул из пещеры. Он сражался в первых рядах, храбро оборонялся и исступленно бросался в атаку при первой же возможности, не чувствуя усталости, хранимый от смерти и ран судьбой.

Когда затих звон оружия, в забаррикадированные двери перестал ломиться таран, а в залу принесли Оина и силой затащили Тори, гном-лекарь сел прямо на пол. Глаза его были сухи, но в горле словно застрял огромный волосяной ком, который было невозможно ни проглотить, ни выплюнуть. Он поднял глаза. Почти все, кто уцелел, собрались сейчас вокруг него. Многие ранены, некоторые едва держатся на ногах от потери крови и усталости.

— Разобьемся на десятки и пересчитаемся, — не громко скомандовал Ори. Ему подчинились без колебаний.

Холодок пополз по спине Ори, когда он понял, что каждый второй гном остался на поле боя. Из людей уцелело лишь три десятка мужчин, которые сражались с гномами в одном строю и сумели вовремя отступить. О судьбе остальных, отрезанных в пещерах наружного горизонта, Ори предпочел не думать.

Женщины и дети гномов были скрыты в глубинах Казад Дума. Им опасность пока не грозила.

— Раненым идти по коридору, второй проход на восток, там накормят и перевяжут. Кто более-менее на ногах — пусть идет открывать доступ к ловушкам. Люди останутся здесь.

Ори уже собрался уходить, но внезапно обернулся: — В бой никому поодиночке не вступать. Даже тебе, Оин. — Лежащий на каменном полу гном согласно кивнул. — Через положенный срок надо похоронить государя Балина. Я не ранен, их мечи не берут мифрил, — сказал он Бандит, когда та принялась осматривать его. — Они еще пожалеют, что пришли сюда, — процедил Ори сквозь зубы, едва знахарка отошла.

3.3

Борп подошел к лежащему на полу гному. С Фрара уже стащили доспехи, но разбойник знал, что старый гном не так-то прост. Беспощадно ворочая уже остывшее тело, Борп дюйм за дюймом прощупал под-доспешную рубаху. Так и есть — заплечный карман. Борп еще раз тряхнул мертвого гнома — и на каменный пол упал клочок начатого доспеха. Нога, обутая в драный сапог, наступила на кучку серебристых колец. Чуть слышно зарычав, разбойник выдернул свою добычу, уронив при этом обладателя сапога. В следующее мгновение Борп едва успел отпрянуть от свистящей стали. Не задумываясь, он бросил нож. Орк повалился на спину, захрипел. Остальные твари вмиг остановились. Десятки глаз смотрели то на издыхающего орка, то на стоящего над ним победителя. Орки прекрасно помнили, как человек в черных доспехах толкнул их товарища прямо под топор кряжистого гнома.

Разбойники из шайки Борпа, сумевшие выжить в сегодняшнем бою, начали подтягиваться к своему главарю.

— Он убил Кранга, назначенного нам самим Черным Повелителем, — проверещал старый косматый орк, брызгая слюной и вытянув вперед костлявый когтистый палец.

Он и стал следующим, кого убил сегодня Борп. Яростно зазвенели клинки, и через несколько мгновений орки снова делили имущество побежденных.

Отряд, крича и ругаясь, кидаясь во все стороны, уже потерял больше половины своего состава от внезапно появляющихся в стенах лезвий, копий и фрез. Много раз орки слышали, как тренькают глубоко в стенах тетивы или пружины, и каждый раз один, а то и двое валились навзничь, захлебываясь и скуля перед смертью. Казавшиеся монолитными плиты сдвигались и переворачивались под неосторожными. Многие исчезали, не успев даже вскрикнуть.

Теперь воины Мордора не бросались на заманчивый блеск в углу. Заслоняясь щитами, они выверяли каждый свой шаг в темных глубинах.

— Подохнем тут, — все громче и громче раздавались вопли малодушных.

Сотник, здоровый широконосый орк, едва успевал раздавать затрещины. Вдруг все затихло, даже самые шумные перестали сопеть и почесываться. Из-за плавно изгибающегося края тоннеля донесся гул, а пол под ногами вдруг мелко задрожал. Сотник шумно втянул спертый воздух — прямо на него из темноты надвигался громадный, неумолимый, словно кошмарным сон, каменный шар. Он катился медленно, позволяя сбившимся в кучу оркам разбежаться по тоннелю — древние строители ловушки не желали, чтобы шар остановился, наткнувшись на препятствие из многих тел. Между тем вес круглого камня и его скорость были достаточны, чтобы раздавить двух-трех орков сразу. Увеличивать его размеры или наклон пола не имело смысла, иначе шар становился опасным для того, кто заряжает ловушку. Последний орк, тощий и кривоногий, сумевший благодаря своей юркости не застрять среди соплеменников, а вырваться вперед, так и не достиг выхода из тоннеля. Раздался тонкий, пронзительный, сразу оборвавшийся визг — и наступила полная тишина.

Солнце зашло за горы, и отряд орков начал выбираться из глубокой, заросшей колючим кустарником лощины. Они быстро и довольно тихо разобрались по сотням и уже побежали к темнеющим впереди скалам, когда первые ряды вдруг смешались. Из-за скал показались всадники. Их было немного — всего сотня, а может быть, и меньше. Орки, гогоча, бросились вперед. Когда до конников осталось всего несколько десятков шагов, раздался звук рога. Первые ряды орков были уничтожены стрелками, сидящими за каждым всадником. С востока раздался слитный топот копыт, и через несколько мгновений в клубящуюся тучу орков вошел монолитный клин закованных в сталь людей. Впереди конников бежал, заставляя землю содрогаться, великан с секирой в руках. Орки вмиг были разделены надвое, а потом так же четко окружены и вырезаны — за исключением едва ли десятка счастливчиков, исхитрившихся в самом начале броситься в темноту.

Гримбьорн протрубил в рог еще раз; отряд молча собрался в единый кулак. Вскоре, оставив поле битвы и наскоро перевязав раненых, всадники направились на восток, держа направление на изрыгающую потоки пламени гору.

Высокий воин в развевающемся на ветру сером плаще с горечью смотрел со стен цитадели на сожженные сады и посевы. Орки дорого за это заплатили, но мысль об убитых тварях никакого облегчения не принесла. Горько осознавать, что здешние места придется покинуть. Антор уже не сомневался в этом, глядя на долину, заполненную дымом и черными фигурками вокруг костров.