Екатерина Боброва - Асхалут дракона

Рыжий молчит. Упал он неудачно, Фэсти видел, как острый камень вспорол ему локоть и бок, может поэтому не встаёт или пытается оттянуть собственную гибель? Глупо. Таких в живых не оставляют.

Нет, зашевелился. Фэсти ждал хотя бы стона или даже мольбы о помиловании, но рыжий оказался достоин смерти. Не поднимая головы, встал на четвереньки, неловко прижимая повреждённую руку к груди. Странно, от него больше не пахло страхом, пахло кровью и какой-то обречённой решимостью. Медленно выпрямился, все так же пряча лицо, еле слышно буркнул: "Давай уже, бей".

Фэсти прищурился - рыжий начинал ему нравится. "Синее пламя" - заклинание для трусов и заклятых врагов. Оно мучительно долго отправляет свою жертву за грань. Нет, рыжий заслуживает лучшей участи. Пожалуй, ему можно подарить "огненный цветок". Или оказать еще большую честь - пусть сам выберет свою смерть. Фэсти и сам не понимал, почему он медлит. Что-то его смущало, а дракон привык доверять интуиции.

- Хочешь сам выбрать?

- Какая честь! - в голосе рыжего сквозила ирония. Не видя его выкрунтасов, Фэсти мог бы покляться, что перед ним недолеток, уж больно мелкой была фигура, да и голос почти детский. До чего дошёл Тальраграр, отправляя такого на бой!

- Или не хочешь руки марать? - зло спросил рыжий, густая чёлка падала на лицо, и Фэсти почему то нестерпимо захотелось заглянуть в его глаза, - Трусишь? - бросил он коварное обвинение.

Дракон аж задохнулся от несправедливости. Это кто здесь трус? Кто удирал так, что только пятки сверкали?

- Готовься, - прошипел он, начиная формировать "огненный цветок". Рыжий напрягся, но позы не поменял, только вздохнул почему-то с облегчением, словно ему подарок какой сделали. И тут в голове Фэстиграна все сошлось в единую картину: фигура, странный запах, голос.

- Ты - драконица? - с испугом отшатнулся, сам себе не веря, - покажи лицо.

- Не все ли равно? - в голосе рыжего сквозила усталость, - Заканчивай, хватит тянуть за хвост.

- Ну, уж нет, - Фэсти лихорадочно пытался придумать, как ему поступить. Если рыжий -это рыжая, то получается, что трагедия, постигшая Гнездо предателей много лет назад - поддельная, и единственная дочь Тальраграра жива и стоит сейчас перед ним с опущенной головой. Но зачем? Зачем надо было имитировать смерть драконицы, зачем прятать её ото всех? Ведь по срокам ей давно уже пора было завести собственное Гнездо.

- Мне повезло столкнуться с трусом, - горько вздохнула драконица.

- Думай, что говоришь! - резко ответил Фэсти, - даже если ты из Гнезда падали, это не значит, что я готов тебя убить. Пусть твою судьбу решает Совет.

- Судьбу! - насмешливо протянула она, поднимая голову. И Фэсти вдруг замер, словно его пронзил разряд молнии - жёлтые с золотыми искорками глаза смотрели на него устало, в их глубине плескалась боль. И дракону почему то вдруг нестерпимо захотелось обнять эту смешную, подстриженную под мальчика девчонку, прижать к своей груди и больше никуда не отпускать. И плевать, что она из стана врагов, плевать, что только что пыталась отправить его за грань, его сердце решило иначе - оно нашло свою половинку.

- Мою судьбу решили давно, - рыжая отвернулась, её скучающий тон мог обмануть кого угодно, только не дракона. Фэсти чувствовал - за каждым словом кроется боль, и от этого ему становилось не по себе. Прежний мир, где он был старшим Гнезда, отвечал за младших, где очень рано пришлось взять на себя ответственность, приучил его серьёзно относиться ко многим вещам, анализировать свои и чужие поступки, отслеживать их последствия. Но сейчас этот уравновешенный, тщательно выстроенный им самим мир стремительно рушился под наплывом противоречивых эмоци й. Его внутреннее "я" раздирало на части от жалости к рыжей и от желания порвать её мучителей на мелкие кусочки.

- Слушай, черный, - она облизнула пересохшие губы, - небом прошу, добей меня, а? Я все равно уже жить нормально не смогу.

- Нет, - Фэсти уверенно покачал головой, - чтобы не произошло в прошлом, всегда надо лететь в будущее. Если ментальное сканирование покажет, что ты не участвовала в замыслах отца, тебя могут оставить в живых.

- Не участвовала? - рыжая повернулась, лицо у неё перекосилось. Она повысила голос, почти крича, - да на мне всё держалось. Знаешь ли ты, что привести в повиновение рагданов можно лишь безбрачной кровью. Мой отец, - с горечью произнесла это слово, - не позволил мне выйти замуж в предназначенное небом время, оставил в Гнезде. Ему нужна была моя кровь, вот и доил меня все время, держа, словно сосуд с нужным ему ингредиентом.

- Это невозможно! - выдохнул Фэсти, потрясённый размером преступления Тальраграра.

- Для него нет невозможного, - устало вздохнула рыжая, - запер в башне, наставил поглотителей запаха, лично мне еду носил. Я об стены билась, в кровь крылья изодрала, потом... потом словно перегорело что-то внутри. Представляешь, - добавила она с иронией, - я теперь единственная, как говорят у людей, старая дева среди драконов.

Фэсти прикинул время, когда Тальраграр объявил о гибели дочери - как раз после её первого вылета, а сейчас ей скоро второго мужа выбирать. Он вспомнил, как мельком видел прекрасный огонёк - ярко-красную драконицу по имени Файгрисс, совсем юную, но уже такую соблазнительную. Многие видные драконы планировали сразиться за огненную красавицу. Для всех стала ударом её внезапная гибель.

Только оказывается, она не умерла. Стоит перед ним, подстриженная под мальчишку, внешне живая, но мёртвая внутри. Фэсти не представлял, какого это пойти против природы, и вместо любви и ласки первого мужа разбивать крылья о каменные стены башни. Какой же изверг её отец! Волна отвращения к Тальраграру захлестнула дракона. Но, даже перенеся такое, Файгрисс все равно осталась верна Гнезду и пошла до конца, поддерживая планы своего отца. В таких случаях, Фэсти становилось понятнее человеческое непостоянство, чем драконья верность.

- Презираешь? - неправильно истолковала его эмоции рыжая. - И правильно. Что мне теперь остаётся? Даже если Совет не станет марать когти об мою чешую, мне назначат мужа - надзирателя и сошлют в дальние земли. Чем моя жизнь тогда станет лучше, чем сейчас? Гнезду я, по крайней мере, была нужна из-за крови. Зачем я буду нужна мужу, добавила она тише, - если, наверное, уже не смогу принести ему драконят? Что ему останется? Только презирать меня, следя за навязанной преступницей.

- А если, - Фэсти судорожно сглотнул, чувствуя, как колотится сердце, а во рту стоит непривычная горечь волнения, - а если я возьму тебя под своё крыло, согласишься, стать моей? - он замер, ожидая ответ.

Рыжая окинула его недоверчивым взглядом, пытливо заглянула в глаза, страшась найти там насмешку, потом отступила.