Роберт Сальваторе - Возвращение убийцы драконов

– Гик! – крикнула она.

Тонкорукий гоблин, который стоял лишь в футе от ведьмы, подпрыгнул так проворно, что один из его стоптанных башмаков остался торчать на полу.

– Да-с, моя госпожа, – подобострастно произнес он, падая на колени и покрывая слюнявыми поцелуями изящные туфли Керидвен (одновременно он осторожно пытался снова надеть сапог на свою отвратно пахнущую ногу). Гоблин многие годы находился подле госпожи и знал: сейчас не время оправдываться перед Керидвен, иначе можно вызвать вспышку ее ярости.

Ведьма высвободила туфлю, отодвинув ее от мокрых губ гоблина, и ударила ногою Гика прямо в лицо.

– Благодарю вас, моя госпожа! – провизжал он, и Керидвен так пнула его снова, что у гоблина вспух глаз.

– Ты отправил моего посланника? – властно спросила ведьма.

Гик лукаво посмотрел на нее и заработал еще один удар. Конечно же он отправил летучую обезьяну – Керидвен знала, что он отправил летучую обезьяну!

Единственная мысль управляла сейчас вконец ошалевшим гоблином: не время для оправданий!

– Да-с, как же-с! – заскулил Гик. – Он вылетел ночью; клянусь вам. Должно быть, он уже вблизи Пальца Гиганта…!

– А-а, заткнись, – проворчала Керидвен и опять треснула гоблина по улыбающемуся лицу.

– Да-с… – начал было Гик, но вовремя сообразил, что ответ на повеление противоречит самому повелению.

Захныкав, он откатился подальше от возможных новых ударов и затих на полу. Через несколько минут, когда гоблин осмелился поднять голову, его госпожа стояла у башенного окна, глядя на восток, на горы и простиравшиеся за ними земли.

Теперь Керидвен была более спокойна; ее в какой-то мере утешило сознание того, что она не сидит сложа руки, а предпринимает какие-то действия.

Но даже сейчас, находясь в безопасности, внутри собственного бастиона – замка, который она занимала дольше кого-либо, ведьма понимала: возможно, она разыгрывает свою последнюю карту.

К концу того же пятого дня решительный король Киннемор разбил свой лагерь на самом берегу Лох-Гвидрин, прямо перед хрустальным замком ведьмы. Микки убедил короля, что ведьма не в состоянии навредить им за пределами места своего заточения, и Киннемор, у которого еще не зажили раны от насилия, чинимого над ним все эти годы, когда он в обличье дикого зверя носился по Крахги, посчитал подходящим попортить ведьме нервы. Он решил досадить ей всеми возможными способами. Для этого король велел своим солдатам громкими и звонкими голосами петь старинные песни славного Коннахта.

Диану очаровал волшебный вид Инис Гвидрин, да и сам хрустальный дом ведьмы был поистине захватывающим зрелищем. Однако Гэри Леджер, который уже бывал и на острове, и в замке, был не одинок, испытывая тревогу, которая охватила его от одного взгляда на жилище Керидвен.

Даже у Микки, который без конца уверял Гэри, что ведьма надежно заперта на острове, похоже, сдавали нервы. Их страх перед ней был столь велик, что Гэри и солдаты вздыхали с искренним облегчением, когда удалялись от Инис Гвидрин подальше и отправлялись охотиться на гигантских троллей.

Но обнаружить троллей становилось все труднее, и на третьи сутки после устройства лагеря на берегу Лох-Гвидрин и на восьмые с начала осады гор Пеннлин произошла лишь одна небольшая стычка, да и то с ватагой гоблинов, которые сдались раньше, чем запела тетива коннахтских луков и начали падать первые стрелы. В тот же день, когда солнце достигло зенита, король Киннемор объявил горы Пеннлин очищенными.

– Дело сделано, – обратился Микки к королю вскоре после этого. – Через каких-то два дня ведьма выйдет на свободу, и мне думается, сейчас самое разумное – уйти отсюда раньше, чем она примется за свои злые штучки.

– Надо сворачиваться и убираться побыстрее, – согласился с ним Гэри.

Король Киннемор промолчал, он смотрел полным тоски взглядом на хрустальный замок. В минувшие века Инис Гвидрин был в Волшебноземье вместилищем доброй силы; предки Киннемора управляли отсюда своим королевством. Теперь Керидвен именовала его своим домом.

– Даже и не мечтайте об этом! – бросил Микки, догадавшись о потаенном желании короля.

Неожиданное замечание лепрекона заставило всех, включая Гелдиона, Гэри и Диану, посмотреть на него. Так с королем еще никто не говорил!

Но Киннемор коротко рассмеялся и кивнул в знак согласия.

– Мы пришли сюда, чтобы сломить сопротивление ведьмы, – сказал он, – или, по меньшей мере, лишить ее армии, которую ведьма могла бы собрать для исполнения своих злодеяний. Остров свободен, за исключением крепости, и Керидвен понадобится еще долгое время, чтобы оправиться от ран, которые мы ей нанесли.

– И от тех союзов, которые вы выковали, – вставил Гэри.

Король Киннемор вновь согласно кивнул. Затем, к огромному облегчению Гэри (лепрекона тоже), король приказал сворачивать лагерь.

День еще был в полном разгаре, когда шатры свернули, и четверо друзей понадеялись, что до нового привала их ждут несколько часов перехода, однако Томми, который провел немало прекрасных лет в услужении у Керидвен на Инис Гвидрин, грустно смотрел на остров, и чувствовалось, что ему жаль покидать это место.

К друзьям подошел Гслдион, лицо сто было нахмуренным.

– Приехал лорд Бадеиох, – сообщил он. – Всего несколько минут назад. Он попросил поговорить с отцом с глазу на глаз.

– Ну что, уходим? – спросил Микки, не совсем понимая, чем вызвано мрачное выражение на лице принца.

– Ходят слухи, что с востока сюда движется армия, – пояснил Гелдион. – Огромное войско. Давние вассалы Роберта тянутся на зов Керидвен.

– Лавовые тритоны, – прошептал Гэри.

Диана встревоженно посмотрела на него, затем на принца. Она помнила рассказы мужа о горном замке дракона, о похожих на ящериц стражей, что служили могущественному Роберту и охраняли его.

– Мы удержим от них горы, – решительно произнес Гелдион. – Нашей позицией будет сильная оборона.

– На полтора дня, – вставил Гэри.

– Пока колдунья не окажется на свободе, – мрачно добавил Микки.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

УПРЕЖДАЮЩИЙ УДАР

На следующее утро, еще до восхода солнца, Гэри, Диана и Микки стояли вместе с королем Киннемором, Гелдионом и лордом Баденохом на высоком плато. Отсюда, поверх высившихся гор, открывался вид на восточные равнины.

На их глазах заря разлилась над горизонтом. Но собравшиеся смогли увидеть лишь туманную дымку, а под нею такую плотную мглу, что казалось, будто к ним движется гнусное, зловонное озеро или огромный черргый бесформенный ком.

– Тысячи, – произнес король Киннемор, и казалось, он впервые усомнился в разумности их похода к горам Пеннлин.