Владимир Свержин - Корни огня

— А кто определяет эти режимы?

— Монарх-недоучка, ну ты и вопросы задаешь. Мы шо, эту энергетическую помпу получили в упаковке с надписью «Мэйд ин Чайна»? У нас даже китайской инструкции к ней нет. Разбираемся методом научного тыка. Есть вариант, шо этот медальон по желанию, как там говорится, уверенного пользователя может регулировать потребление энергии закачивания как в одну, так и в другую сторону. То есть, выражаясь языком школьной физики, менять плюс на минус и обратно.

— Сергей, ты хочешь сказать, что медальон был нужен, чтобы управлять венцом? — спросила дипломированный психолог.

— Жень, можешь считать меня человеком, испорченным цивилизацией, но я действительно думаю, что это пульт управления. Хотя как он работает — ума не приложу.

— В принципе, есть основания полагать, что более крупные… — Женечка запнулась, — минералы, влияют на более мелкие, как это, скажем, происходит с магнитами. Но ведь совокупный вес камней, предназначенных для короны, больше, чем в медальоне гарпии.

— Да, это верно. — Лис на мгновение задумался. — Конечно, как я сразу не понял. Совокупный объем больше, а каждый в отдельности — меньше. Таким, образом, медальон объединяет камни в короне в единую систему. Должно быть, именно поэтому после гибели ночного бегуна вопрос о венце больше не поднимался.

— То есть, абарец хотел подчинить своему влиянию Дагоберта? — предположил Бастиан.

— Точно-точно, — поддержал его Карел. — Чтобы тот не пошел на войну.

— Не-не, мальчики, — остановил их Лис. — Не так быстро. Вернитесь в русло. Вывод должен быть заковыристее.

— Но почему? — не унимался выпускник Сорбонны.

— Потому шо это не вывод забулдыги под белы руки из пивняка. Нурт сейчас грозно сотряс воздух насчет того, шо венец планировался как императорский, причем это была частная инициатива чистой воды. Сам Папа, как пить дать, об этой каверзе даже не подозревал. Но под шумок могло и прокатить. Кто там в боевой обстановке стал бы проверять… А пиар-ход для поднятия боевого духа войск действительно неслабый.

И вот теперь представляем. Какое-то время венец действует как стимулятор. Кесарь и сам по себе храбр и решителен, а тут его вдобавок подстегивают извне. Он энергичен и не знает устали, успевает везде. То есть, великий предводитель всего на свете. В конце концов, грозное войско, собравшееся под его рукою, ломится навстречу абарцам. И вот тут, как говорят фокусники, следите за руками.

Хотя нет, пока не следите, ответьте мне на один вопрос: вот абары разгромили дукса Родерико почти без потерь и вместо того, чтобы ломить стеною вперед, остановились. Так?

— Так, — дружно раздалось в ответ.

— А теперь скажите мне, пожалуйста, чего они там ждут?

— Быть может, подхода основных сил? — предположил Карел.

— Молодец, настоящий средневековый полководец!

— Что я опять не так сказал? — возмутился богемец.

— Та шо ты завелся? Сказал красиво, с дикцией проблем нет. Особенно когда говоришь не вслух. Но, отвечая на вопрос, мой мудрый стратег, ты не воспользовался наглядным пособием.

— Ноу нас нет никаких наглядных пособий.

— Мне странно это слышать от тебя, но спорить не буду, возможно, оно ненаглядное. Однако очень может нам пособить. Вы карту, добытую у подследственного, хорошо рассмотрели?

— Да, — в один голос отозвались Ла Валетт и сэр Жант.

— Женя, а ты?

— Я не очень. Не до того было.

— Ага, третий класс, вторая четверть, пропустила урок. Ладно, шо уж там, повторение — дочь заикания.

Вас в этой карте ничего не удивило?

— Там что-то вроде поваленного дерева нарисовано, — неуверенно промямлил Карел. — И, как утверждает База, это дорога к храму.

— Ну, три балла уже заслужил. А вот теперь вопрос на пятерку: почему дерево, а не куст?

— В каком смысле — куст? — насторожился Бастиан.

— Валет, да вы тут шо, сговорились надо мной измываться? Может, у вас во Франции куст — это такой пончик, но у нас в армии учили, шо куст — это совокупность листьев и веток, растущих из одного места.

— Господин инструктор, вы опять насмешничаете? — возмутился менестрель.

— Я как нельзя более серьезен. Куст — это куст. Листья или, может, плоды на ветвях поваленного дерева, как мы знаем, означают города. Сами ветви — дороги. Я спрашиваю вас, двоечники, почему эти дороги идут не к храму, а к некой развилке на стволе?!

— Ой! — воскликнул Ла Валетт. — Я тут сейчас наложил трофейный абрис на карту Европы: абарцы как раз сейчас стоят в этой самой развилке.

— Правильно, мой юный друг, я тоже так сделал. Именно это мне страстно хотелось услышать! А не твои ботанические экзерсисы. Итак, моя нерушимо твердоголовая гвардия, абары стоят и ждут, пока император Дагоберт с объединенной армией придут сражаться в эту горную теснину.

— А если они успеют раньше, чем основные силы абарского войска?

— Стоп! Вот тут-то как раз появляется хреновина с загогулиной. Мы до сих пор считаем, что отряд, разбивший войско Родерико Астурийского, — лишь авангард огромной армии.

Эту идею нам в самом начале, еще будучи козопасом, подкинул Нурт, рассказывая, шо его соплеменники действуют отдельными группировками. Никаких объективных данных о численности их войску нас нет. У всех остальных — тоже. Вот я и думаю: а что, если сей авангард — на самом деле и есть все имеющееся в наличии абарское войско? Бастиан, ты ведь когда-то говорил, что авары выдали себя за абаров, а это значит, что абаров, при всей их жуткой воинственности, вообще мало кто своими глазами видел. Это не миллионная орда, от силы — тысяч десять-пятнадцать всадников, правда, очень дисциплинированных, очень умелых и почти неуязвимых.

— Действительно, логично такое предположить, — согласились Женя и Бастиан.

— А если нет? — хмуро бросил герцог Нурсийский.

— Если нет, то ты волен отыскать любое другое внятное объяснение имеющихся у нас фактов. Поделись соображениями — и, вполне может быть, пять баллов украсят твой славный гербовый щит. Чего уж там, спасти Европу — заслуга немалая.