Юлия Федотова - Тьма. Испытание Злом

Кроме лошадей, у доброжелательного селянина удалось разжиться дрянной, рваной одеждой — для маскировки. Собственная дорожная хоть и утратила свежесть в подземельях Лупца, имела вид откровенно богатый — в такой как бы за самого короля Штефана не приняли, не насадили на осиновый кол. Пусть уж лежит в тючке до лучших времен.

Увидев друг друга в бедняцких обносках, спутники не могли удержаться от смеха. Йоргену с Кальпурцием новая одежда оказалась коротка — голые запястья и щиколотки торчали из обтрепанных рукавов и штанин, как у мальчишек-сирот. Гедвиг, наоборот, утонула в широкой латаной юбке и вязаной кофте, рассчитанной на такой бюст, что если бы ее собственный чудесным образом увеличился пятикратно — и то был бы мал.

— Да, — ностальгически вздохнул хозяин, взглянув на этакое пугало. — Супруга моя, да пребудет душа ее с миром в садах небесных, обширнейшая женщина была… Не обхватишь в одиночку! Как по полу ступала — половицы гнулись, дом ходуном ходил… Гора, чисто гора… Теперь таких баб уж не найдешь, перевелись через бескормицу… — Он вытер кулаком скупую слезу и махнул рукой на прощанье: — Да минует вас в пути всякое зло, добрые господа.

И надо же — миновало! Не иначе, его молитвами. За шесть дней перехода через разоренные земли Хааллы всего-то и было происшествий, что дважды нападали разбойники, один раз — шторб, трижды хотели ограбить хозяева постоялых дворов, трижды на постой не пустили вовсе, на подходе к столице хотели забрить в рекруты всех троих («Не те нынче времена, чтобы разбирать, кто баба, кто мужик»), на выходе из столицы пытались отнять кляч на мясо и уже у самой границы со Степным Гартом решили посадить в темницу за конокрадство, рассудив здраво: откуда у этаких оборванцев целых три кобылы в хозяйстве? Но пока всем приграничным селом пытались тех оборванцев изловить и связать, власть сменилась, пришел указ об амнистии ворам и разбойникам. Завязался долгий спор: настоящий указ или подложный, распространяется ли амнистия на преступников, не до конца пойманных, следует ли считать конокрадов настоящими ворами или это совсем другая статья закона? И пока хаалльцы шумели чуть не до драки, мнимые конокрады удалились с достоинством, переправились вброд через мелководную Змейку и помахали преследователям ручкой с гартской стороны. Несколько отчаянных парней хотели броситься в воду следом, но мужики постарше их удержали. За рекой чужая земля, чужие законы, и неизвестно, кого они будут защищать, если трое преследуемых поубивают своих преследователей. Парни потоптались-потоптались, погрозили кулаками и ушли ни с чем.

А утомленные до предела беглецы растянулись блаженно в молодой степной траве.

День стоял чудесный, небо было голубым, солнце — теплым, напоенный запахами свежей зелени ветерок приятно шевелил волосы, где-то высоко, под самыми чертогами дивного Регендала, пел свою песню вольный жаворонок, и пухлые белые облачка — ручные зверьки Дев Небесных — бежали табунчиками с запада на восток…

«Пора!» — скрепя сердце решил Кальпурций Тиилл.

Этот разговор он должен был начать давно, да все времени не находилось, и обстановка была не та — редко-редко удавалось выпустить меч из рук. Столько голов пришлось посносить за последние дни, что уже и стесняться своих умений перестали, привыкли к кровавому делу. Но если мужчинам такая привычка делает честь, то юным девам она совершенно ни к чему — так считал силониец.

А значит, они должны разлучиться. Одним богам ведомо, какие еще беды ждут впереди, так вправе ли они втягивать в них невинную девушку? И если на землях обезумевшей Хааллы расставание было совершенно невозможным, то здесь, в Степном Гарте, для этого самый подходящий момент. Карта говорит, от этого места до порта Огер всего день-другой пути. Там Гедвиг Нахтигаль сядет на попутный торговый корабль и к середине лета вернется в родной Хайдель, падет в материнские объятия… И, может статься, когда-нибудь, в новые светлые времена, он отыщет ее там и откроет ей свое сердце…

— Ну это ты все замечательно придумал, — церемонно кивнула ведьма Гедвиг Нахтигаль. — Да только не кажется ли тебе, о Кальпурций из рода Тииллов, что прежде следовало бы спросить невинную девушку, чего именно хочет она сама? — Тут она умолкла в ожидании ответа, но его не последовало.

Силониец молчал, он не знал, что сказать. На его просвещенной родине девушек не принято было спрашивать о чем бы то ни было. На то и созданы богами мужчины, чтобы снимать груз ответственности за принятые решения с хрупких женских плеч и принимать его на свои мощные. И до этого момента он был абсолютно убежден, что женщины почитают такое положение вещей за большое благо.

Тогда ведьма, не дождавшись ответа, продолжила монолог:

— …Так вот, если бы ты удосужился ее спросить, она ответила бы тебе, что скорое возвращение домой в ее планы вовсе не входит.

— Так ты решила искать работу в Гарте? — Кальпурций еще надеялся на благополучный исход.

— Я решила отправиться с вами во Тьму. И ты меня не остановишь, благородный Тиилл, поскольку я свободная ведьма и вправе сама распоряжаться собственной жизнью.

Ах, как же он был красноречив, убеждая ее отказаться от безумного замысла. Умолял, доказывал, пугал возможными бедами и тяготами походной жизни. Но она, отвернувшись в сторону, плела венок из одуванчиков. Она ничего не желала слушать.

Слушал Йорген и удивлялся. Потому что, если бы лично ему некто принялся втолковывать, будто бы он, ланцтрегер фон Раух, суть нежное, беспомощное и слабое создание, способное единственно роды принимать, он бы все силы приложил, чтобы непременно доказать обратное! И сам друг Кальпурций наверняка поступил бы точно так же. Тогда почему он вообразил, будто Гедвиг поведет себя иначе, проявит трусость и малодушие? Зачем так унижать бедную девушку, разве она не человек?

Но задавать эти вопросы вслух он не стал, сказал только:

— Ну, право, чего ты привязался к человеку? Пусть идет с нами, если хочет! Разве в нашем деле будет помехой хорошая, образованная ведьма?! Да другого такого полезного спутника нам нигде не найти! И оружием она владеет неплохо, зря ты…

Кальпурций смерил друга уничтожающим взглядом. Ледяным голосом молвил:

— Полезный спутник, говоришь? Оружием владеет? А представь, что если бы на ее месте оказалась твоя сестра? Как бы ты заговорил тогда? Не женское это дело — война с Тьмой!

Йорген усмехнулся в ответ.

— Ну, сестры у меня нет, зато есть тетка, примерно в годах Дитмара. Так вот, если они с этой теткой сойдутся один на один на мечах, я даже не знаю, кто выиграет поединок. А если на кулаках — победа точно останется за теткой, у нее такой удар в челюсть, никому мало не покажется.