Кирилл Клеванский - Колдун. Чужое сердце

— Так бы сразу, — заулыбался Щуплый.

— Вот это по-нашему, — согласился эльф.

— Вы, надеюсь, мою кружку не потеряли? — Это меня действительно сильно волновало. Я за нее свои кровно заработанные заплатил.

Так, перешучиваясь, пытаясь хоть как-то отвлечься от не самых радужных перспектив, мы дошли до кустов, к которым были привязаны лошади.

— Шурка! — крикнул я и засмеялся, не от того, что старый друг принялся меня облизывать (совсем как пес) и ржать, а потому что его кличка очень сильно играла на фоне имени принца.

— Спасибо вам, — еле слышно прозвучало за спиной, но мы услышали и обернулись. — Спасибо, — повторил Самбер. — За то, что не стали вести себя, как остальные.

Мы вновь переглянулись. Где-то в глубине души я зауважал этого паренька. Все-таки нужно обладать немалой твердостью, чтобы решиться на подобный отчаянный шаг, а может, он просто дурак…

— Авось и выйдет толк, — усмехнулся эльф, запрыгивая в седло.

— Кстати, народ! — вскрикнул Руст и хитро прищурился. — Надо же кличку придумать нашему новобранцу, а то не дело это.

— Пусть будет Принцем, — улыбнулся я. — Спрячем, так сказать, на самом светлом месте.

— А пускай, — в отчаянии махнул рукой Младший и пришпорил животинку. — Чему быть, от того и демоны не уберегут.

Таким образом, наш отряд, увеличившись числом на одного разумного, стал воистину самым странным отрядом за всю историю наемников Империи. Цокнув языком, подавая сигнал Шурке, я взглянул на приветливо мерцающие звезды. Иногда мне кажется, будто небесные огни действительно живые, они чувствуют и понимают, но в основном глумятся. Так и сейчас полная луна заигрывала, высовываясь из-за облаков и пуская серебряные лучики света.

Сегодня был один из самых насыщенных дней. Утреннее приключение с Сильвией, которое оставило странный осадок, сменилось на неожиданную, но долгожданную встречу с друзьями. Потом уход Сильверстоун — и вновь осадок, такое чуть ноющее чувство, которое обычно испытываешь когда теряешь дорогую тебе вещь. Нет, я не сравниваю волшебницу с вещью, просто провожу параллель. Никогда еще не было такого, чтобы я жалел о расставании с девушкой. Жизнь — она такая, ты кого-то встречаешь, но потом рано или поздно наступает момент, когда нужно отпустить либо тебе, либо тебя, и я не вижу смысла каждый раз горевать. Но, тем не менее, что-то стало подтачивать меня изнутри.

Может, так откликается поглощение сознания четырнадцатилетнего паренька? Или год рабства? А может, я просто устал, по-человечески устал. Когда безусые юнцы мечтают о приключениях, они не думают о крови и грязи, им неведома боль от разорванной раны. Их не заедал гнус, им не приходилось жевать каменный хлеб, запивать его тухлой водой и спать под проливным дождем. Они не теряли сознание на многокилометровом марше и не заливали память о погибших товарищах. У юнца в мечтах всегда есть верный друг и любимая женщина, причем если не принцесса, так дочь архмагистра, ну или эльфийка. Его меч разит, не зная усталости, и сотни врагов омоют кровью путь к славе и богатству.

В очередной раз показавшись из-за туч, лунный лучик скользнул по глазами, как бы говоря: «Ты совсем ополоумел или тебя после утреннего марафона глючит?» И, демоны меня задери, этот лучик прав! Нет мне дела до мечтающих юнцов, к коим относится этот принц, собственноручно положивший наши голову под острое лезвие гильотины. Что мне это тянущее чувство глубоко в груди? Все, что у меня есть, — это два кинжала, счет, на который потихоньку капают деньги, конь да заплечный мешок. Придет время, и я расстанусь с друзьями. И видят боги, наши дороги скорее всего уже больше никогда не пересекутся. А значит, цель проста — я все так же хочу увидеть весь мир. Нет мне дела до дворцов и балов, не нужны драгоценности и злато, на кой ляд мне власть и влияние? Путь в другой мир подарил мне билет, дающий уникальный шанс посетить земли орков и побывать в царстве гномов. Увидеть величественные строения темных эльфов, посидеть в тени рощ их лесных собратьев. Выпить с корсарами южных морей. Заночевать в чайном доме восточных мудрецов, пронзающих своим разумом время и пространство. А еще где-то на Ангадоре есть море, но вместо воды там вечно зеленая трава, холмы заходятся волнами, а на небе под пение птиц и свист ветра из облаков выползают летающие острова. Когда есть возможность увидеть столь прекрасные земли, зачем растрачиваться на секундную суету!

Впервые за все время, что живу в другом мире, я посмотрел на ночное светило, но в этот раз не опустил голову, не прикрыл веки, а с гордостью выдержал насмешливый взор Луны. Однажды меня охватит тоска по дому, сердце обольется кровью, когда я вспомню друзей из обоих миров. Старые кости затрещат на ветру, а в кармане не будет денег даже на ночлег. Это будет однажды, но не сейчас. И пока этого не произошло, я буду жить так, будто бы завтра уже не наступит. А учитывая, что это действительно может произойти, и напрягаться особо не надо.

— Ну что, разобрался в себе? — подмигнул подъехавший эльф.

— Еще бы. — Я подмигнул в ответ. — И в этот раз даже без твоих намеков.

— Хо! — протянул Ушастый. — Блуждания во тьме приносят свои плоды?

Ох уж этот лучник и его двусмысленные фразочки.

— Без нее я бы не вышел на свет.

— Ну, — прищурился друг. — Не все то свет, что сменяет мглу, но движешься ты в верном направлении.

— Хей! — крикнул Пило. — Поднажмите, не на прогулке ведь.

— Что прогулкой ты зовешь? — вновь подмигнул Ушастый и затянул старую песню: — Жизни пути неведомы нам, где есть развилка, там есть и обход, прогулкой звать…

— Понеслась! — хором вскрикнули четыре (!) наемника.

Глава 12. Тиха нимийская ночь

— Дзинг! — Кинжал соскользнул с клинка Принца, и я чуть не пропустил удар в бок от Пило.

— Дзанг! — Изогнувшись, я пропустил по плоскости младшего кинжала бастард капитана и разорвал дистанцию.

Поняв, что я вне зоны досягаемости, Принц развернулся и насел на второго фехтовальщика. Пило уклонился от прямого выпада и, крутанувшись на одних пятках, ударил наотмашь и также разорвал дистанцию. В итоге мы сформировали подобие треугольника. Переглянувшись с Младшим, мы вдвоем ринулись на Принца. Первым атаковал капитан, его бастард вновь изломанными зигзагами рванулся к ключице противника. Самбер отклонил выпад и, сделав широкий шаг вперед, пропустил капитана себе за спину. Тот по инерции сделал еще два шаркающих шажка и оказался вне зоны досягаемости. Тут же, пока Константин не восстановил равновесие, я рванул в низком выпаде, длинный кинжал устремился в бедренную артерию, а короткий, лежащий в обратном хвате, был готов отразить любую атаку.