Виктор Дубчек - Капитан. Наследник империи

Двое всадников вывернули на взлобок в молчании, без столь свойственных оркам бранчливых покриков и улюлюкания. На ходу разворачивая власяные арканы, зелёнокожие устремились к застывшим проведчикам. Невысокие выносливые лошадки набирали скорость — да, правду молвить, и расстояние от склона до обсервационного пункта оказалось совсем невелико.

Оцепенение продолжалось лишь самую чуть. Сударь капитан, срывая с плеча «калаш», кинул быстрый взгляд на Кави и, очевидно, прочитав в ответном взоре всё, что желал прочитать, вскинул своё оружие и, упирая широкую часть в плечо, прицелился в орков.

Длинная очередь прогрохотала яростно и наверняка, подобно проклятию суров. Первый из всадников вылетел из седла, всё так же молча — очевидно, убитый наповал. Второй не успел выпростать ноги из верёвочных стремян и упал вместе с раненной под ним лошадью. Бедное животное, в смертной муке извиваясь на камнях, раздавило своего наездника; отчаянный вопль орка затих почти сразу же.

Сударь капитан краткое мгновение ещё выцеливал противников, но тут же, удостоверясь в их несомненной гибели, обернулся к гробницам. Оценив возможную угрозу, человек вернулся в исходную позу и припал на колено.

— Держи сектор, — отрывисто приказал сударь капитан, указывая себе за спину, и Кави поспешил встать с ним спина к спине. Меч, толку от которого теперь было бы не много, эльф доставать из ножен не стал.

— Ты их не слышал? — спросил Немец, судя по движению плечей, продолжая выцеливать взлобок.

— Шаманы, — уверенно пояснил Кави, впрочем, и правда чувствуя себя несколько виноватым, — то не шайка. То идёт орда.

— Уходим в лес? — спросил сударь капитан.

— Только не к ирине. Я слышу остальных.

Магия способна затуманить лишь тот разум, хозяин коего не желает, — либо же не способен, — в полной мере его использовать. Теперь, когда Кави знал, чего ожидать — о, теперь он слышал и тихое конское всхрапывание, и тонкое бряцанье оружия, и приглушённые переговоры на оргну… сомнений не было: орочьи разъезды успели перекрыть обратный путь в лес.

— Исключено, сударь капитан, — сказал эльф прежде, чем Немец успел увлечься каким бы то ни было решением. Он уж знал редкостную способность человека прививать другим собственные стремления. — Два… или даже три разъезда — в чаще нас перестреляют спешенные лучники, «калаш» станет бессилен.

- «Зелёнка», чтоб её… — сквозь зубы процедил капитан. — Они нас видят?

— Шаманы, — повторил Кави, для убедительности поворачиваясь вполоборота, — всего вернее, с авангардом следует пара белых шаманов. Их колдовские навыки не столь глубоки, однако ж всеохватны.

— Тогда так… — начал было человек, решительным жестом перехватывая ремень «калаша», и в этот момент первая стрела навесом ударила в землю, всего-то в нескольких шагах от проведчиков. Каменный наконечник встретился с каменистым тонкозёмом — и рассыпался злыми хрустальными слезами.

Кави развернулся всем телом, ухватил Немца за плечи, поджал ноги и немедля оттолкнулся ими что только хватило сил. Человек, — хвала сурам! воздерживаясь от ругательств, — вслед за эльфом покатился по склону; на покинутой ими позиции бессильно причитали орочьи стрелы. Пиета стояла такая, что сделалось совершенно ясно — орки не испытывают ни малейшей потребности экономить стрелы.

Из этого наблюдения, в свою очередь, явствовало, что имперские посты у гробниц вырезаны подчистую… вероятно, тако же и Лих, и Утара, и Калитва-Корень… О милосердные суры! как же племена успели так быстро собрать орду? Быть может, всё не столь страшно, как показалось на первый…

Некая сила рывком поставила эльфа на ноги. Кави осознал, что в падении чувствительно приложился головою о камни; впрочем, для распалённого бойца потрясение оказалось пустячным и скоротечным.

— Ходу! — прямо в пыльное лицо ему прорычал сударь капитан и дёрнул за собой. Человек с очевидностию намеревался уйти за курган — решение вынужденное, но, на взгляд Кави, вполне приемлемое.

Он встряхнул ушами и, набирая шаг, выхватил наконец свой меч.

К тому моменту, как беглецы достигли выступающего из глубокой сырой тени валуна, в безмолвном согласии намеченного на роль укрытия, за их спинами уже дробно грохотали каменные подковы орочьих коней.

Сударь капитан перекинул своё оружие через руку, прижался к камню и, пропуская мимо себя эльфа, прицелился в преследователей. Кави успел мимоходом поразиться сосредоточенному спокойствию человеческого лица — такое умиротворение более подобает храмовым ритуалам, нежели военным действиям.

Капитан прищурился, словно читал сложный, но тем особенно духотворный канд.

Залязгал металл «калаша».

Одна, вторая… четыре длинных очереди.

Звон отлетающих «гильз»… столь тонкая кузнечная работа — и столь чудовищная расточительность!..

Едкий фетор горелого «пороха».

Лошадиный храп, удары копыт, ржание, плач.

Остервенелые вопли… о нет, орки превосходят собственных коней во многих качествах — в том числе, в решимости.

— Сударь капитан! — закричал Кави.

Немец резко обернулся.

С противуположной стороны кургана, низко припадая к лошадиным гривам, выворачивали всадники ещё одного разъезда. Об арканах речи уж и не шло — копья, топоры, знаменитые их деревянные мечи… Кто-то из орков заносил над головою короткую сулицу.

— Твою!.. — сказал Немец. — На высоту!

В уговорах Кави не нуждался. Сударь капитан парой коротких очередей несколько охолонил пыл преследователей и следом за эльфом ринулся к вершине кургана — благо склон гробницы с этой стороны изрядно оплыл и сделался весьма пологим.

Поминая местных и земных суров, выворачивая подошвами комья глины, беглецы с великой поспешностью вознеслись на самую макушу кургана, туда, где плоское навершие гробницы венчала обрядовая колонна.

Сударь капитан тяжело ходил боками, — вероятно, всё ж таки сказывался возраст, — но отдышаться беглецам не дали: в приметный белый столб немедля полетели стрелы. Кави не боялся выстрелов навесом, — колонну накрывал надёжный деревянный шарман, — но достать могли и пролётом.

Сколь, однако ж, ироничны суры: в прошлой жизни он прятался под сей колонной от холодного осеннего дождя — ныне укрывается под нею от стрел…

Подниматься на курган верхом, полным строем, орки пока не рисковали, предпочитая развлекаться поношениями и стрельбой. Изредка кто-либо из наиболее молодых и отчаянных воинов, демонстрируя особую удаль, выскакивал вперёд — тогда сударь капитан прибегал к убеждению посредством своего «калаша». Но орков ощутимо меньше не становилось — громовые очереди же делались всё короче, всё расчётливей… пока, наконец, не превратились и вовсе в одиночные выстрелы.