Артем Каменистый - Четвертый год

Южане подхватили несколько лестниц. Тяжелые жердевые громадины, скрепленные кожаными ремнями, даже тащить было нелегко, не то что ставить. Но жить захочешь, и не то сделаешь — дружными усилиями парочку приставили к стене.

Забравшись наверх, Кабан первым делом поинтересовался:

— Кто здесь главный?

Усатый мужик в кирасе и стальном шлеме коротко представился:

— Я Гена, здесь сейчас за главного.

— А я просто Кабан, как зовут, уже и сам плохо помню. Вот что Гена, спихните эти лестницы на землю и бегом разместите моих ребят. Мы все до плесени в волосах вымокли.

— Хайты сейчас вернутся. Опять полезут.

— Вот как полезут, мы зарядим мушкеты. А до того момента будем сидеть у печек. И это… ты бы горячего супчика организовал бы, или хотя бы кипятку побольше.

Глава 20

Осенние ночи и без того темны, а низкие тучи, моросящие непрерывным дождем, и вовсе непроглядными их делают. На чернильно-черной воде корабль в двух шагах не углядеть, вот и вешают на корму и нос фонари, чтобы суда в потемках не сталкивались.

«Варяг» шел без единого огня. Хотя даже не шел — его просто тащило ленивое течение огромной реки. Где-то рядом таким же черным призраком спускалась «Находка». Все весла, даже рулевые, подняты, моторы заглушены — ничто не возмущает водную гладь. Если хайты, подобно клотам, чуют корабли по таким возмущениям, то сейчас им чуять нечего.

Аня, выбравшись из трюма, подошла к мужу, посмотрев в сторону берега, шепнула:

— Лагерь хайтов рядом. Нас мимо него как раз пронесет.

— Это не лагерь вроде бы. Просто кострами место высадки отмечают.

— Я думала, что они в темноте видят хорошо.

— Это да… получше нас… но все же полная темнота им не по душе. Ты чего из трюма вылезла? Марш назад, пока не промокла!

— У меня накидка сухая, дождь почти прекратился, еле моросит. А в трюме сыро у нас, вода сквозь доски палубы накапала во многих местах.

— И почему ты вечно со мной споришь! Сейчас пройдем мимо их лагеря и печку раскочегарим углем. Люки прикроем, потеплее станет. Даже не вздумай простудиться!

— Ага. У нас, кстати, пара ребят уже простудились здорово. Кашляют сильно.

— И тебя это ждет, если не будешь слушаться. Женщина — твое место в трюме и на кухне.

Аня, вглядываясь в ночь, неуверенно вытянула руку:

— Смотри, огоньки на реке какие-то. Похоже, корабль к берегу идет, или нам наперерез.

Нахмурившись, Олег пригляделся в ту сторону, кивнул:

— Глазастая ты у меня… Да, это очередная галера десант везет.

Пройдя к корме, Олег поднял парусину, прикрывавшую баллисту, под ней на камышовом мате дремал клот.

— Удур, вставай. Ты видишь корабль, впереди нас?

— Да Олег. Это хайты. Они веслами гребут.

— Других кораблей не видишь рядом?

— Вижу. Сзади нас большой корабль. Очень большой. Плохой корабль.

— Крейсер хайтов… Они что, на веслах идут?!

— Нет, весла они не опускали.

— А как же ты его чуешь?

— Я не знаю Олег. Но они иногда жужжат.

— Как жужжат?

— Пчела, что мед прячет в деревьях, так жужжит. И они так жужжат. Иногда. И я это вижу. Маленькие корабли не жужжат. Большие жужжат. Но не всегда жужжат.

— Ясно… ничего не ясно. Готовься — сейчас попробуем сжечь эту галеру. Раз мы мимо крейсеров уже прошли, то помочь ей они не успеют.

Подняв крышку люка, Олег склонился в трюм, громко заявил:

— Боевая тревога. Все по местам. Зарядить установки и баллисты зажигательными. И старайтесь поменьше шуметь.

Вернувшись к жене, чмокнул в щеку, подтолкнул к люку:

— Милая, бегом в трюм спускайся.

— Ты же не собирался воевать! — чуть не плача пожаловалась жена.

— Ну да, не собирался. Но и упускать такую добычу не могу. Не бойся — они нам не страшны.

— Ну конечно! Я помню про те большие корабли!

— Крейсера вверху остались, не успеют сюда дойти. Хватит спорить: марш вниз!

Народ потянулся на палубу. Сонные бойцы расчехляли установки и баллисты, аккуратно, стараясь не намочить, доставали из бочонков мешочки с порохом.

Галера хайтов тем временем пересекла курс «Варяга», до берега ей оставалось пройти около километра.

Олег достал рацию, нажал вызов, следом поинтересовался:

— Паук, не спишь еще?

— Вроде бы нет.

— А чем занимаешься?

— Волосы в носу алебардой подстригаю. Тебе что, скучно стало, и потрепаться решил?

— Вроде того. Сейчас мы пощиплем их галеру. Вы не лезьте, а то запросто столкнемся в этой темени. Но как увидите, что началась заварушка, заводи двигатель и удирай вниз на моторе. Напротив Трясины потом укрывайся среди островов, встретимся утром, там где длинная коса от плавней идет с одиноким сухим деревом, вот напротив нее и жди нас.

— Понял. Удачи.

К Олегу подошел Клёпа, мрачно доложил:

— Все зарядили, но темень такая густая, хоть на хлеб намазывай. По этим фонарикам трудновато будет попасть.

Олег, усмехнувшись, хлопнул товарища по плечу:

— Сейчас я это исправлю.

Прикинув дистанцию до противника, понял: пора. Громко, уже не пряча голос, крикнул:

— Заводил мотор! Полный вперед!

Клёпа, отходя к корме, на ходу уже бросил:

— После боя поговорить надо. Идея у меня появилась, как эти линкоры потопить.

— Хорошо. Потом обсудим.

Спустился в носовой люк, среди бочонков и ящиков с припасами нашел нужную коробку, достал из нее пару трубок, вернулся наверх. Перебрался на нос, здесь была устроена специальная подставочка для запуска сигнальных и осветительных ракет. Закрепил пусковую трубку, направив ее под высоким углом к противнику, обернулся к артиллеристам:

— Фитиль подайте.

Поднес огонек к селитрованной веревочке, отскочил подальше. Доверять изделиям Лома безоглядно не стоило — запросто может рвануть.

Не рвануло.

Хлопнуло звонко, ракета, ослепив выхлопом, ушла в небеса, там, выбросив кучу искр, распустила парашют, при этом ярко вспыхнула пламенем электрической дуги, залив реку мертвенно-белым светом. В самом краешке светового круга Олег увидел пузатую галеру хайтов — такие ему на реке еще не попадались. Эх… недолет небольшой…

Но поправить недолго: вторую трубку Олег направил уже покруче, исправив первую ошибку. Результатом остался доволен, и радостно прокричал:

— Теперь не вздумайте промазать — светло как днем!

Хайты, бестолково носясь по палубе, таращились вверх и по сторонам, пытаясь понять — где же враг? Но разглядеть «Варяг», конечно, не могли — это все равно что, сидя под ярким фонарем, пытаться увидеть что-то в окружающей световой круг тьме.