Олег Бубела - Герой

Калиниэль не перебивал меня. Если в начале моей речи он глядел на меня со злостью, то теперь я начал ощущать его торжество. Понятно, что эта моя версия была далека от истины. Поэтому я сразу закруглился и сказал:

— Но эта версия не слишком правдоподобная, потому что очень красивая. А вот вторая мерзкая и неприятная, но более соответствует действительности. После того, как эльфы поняли, что жить в этом лесу им придется еще очень долго и впереди нарисовалась мрачная перспектива вымирания, некоторые из них стали подговаривать других уйти к людям. И вот тогда старейшины забеспокоились. Они же понимали, что сохраняют свою власть до тех пор, пока эльфы остаются вместе. А если они переселятся на человеческие земли, то обязательно перемешаются с людьми и тогда командовать будет просто некем. Но старейшины командовать привыкли и другого делать не умели, вот тогда они и решили, что бунтарей нужно примерно наказать, чтобы другим неповадно было. Лучшим наказанием была, конечно, смерть, но они придумали кое-что похитрее. Так как все они были мастерами эльфийской магии, то совместными усилиями создали хищное плотоядное дерево, которое своими корнями выпивало из жертвы все соки вместе с ее жизнью. Ведь умереть от меча не страшно. Гораздо ужаснее отправиться на корм растению! Старейшины просчитали все. Даже то, что в активном состоянии дерево не будет сдерживать свой аппетит, поэтому создали его таким, чтобы оно просыпалось и засыпало вновь только по их команде. Вот только они не учли одного — что с каждой жертвой их творение будет становиться все сильнее. Вначале все прошло удачно. Бунтари были наказаны, а в сердцах остальных навсегда поселился дикий ужас перед лесом, который может покарать отступников. Шли годы, больше эльфов не казнили таким способом, но знание того, как разбудить Ритуальное дерево оставалось у старейшин. Постепенно им пришло в голову укреплять таким образом дух народа и убивать всяких пришельцев, осмелившихся забрести в этот лес. Много невинных людей и, вполне вероятно, гномов пошло на корм этому чудовищному созданию, но вот недавно случилась беда — дерево разбудили, но не погрузили обратно в спячку. А оно осмотрелось вокруг, обнаружило много живой сытной пиши, и принялось жрать. Помните, я говорил, что создатели кое-чего не учли. Так вот, дерево с каждым сожранным эльфом становилось все быстрее и сильнее. Оно ведь пожирало не только тело, но и ауру несчастных. Да, оно питалось не только кровью, но и энергией, которую содержали живые существа. Поэтому ваши маги ничего не смогли поделать — дерево разрушало плетения, усваивая их, как и все остальное. Дальше, думаю, можно не рассказывать.

Я замолчал и посмотрел на перекошенное лицо Калиниэля. Если я и не полностью угадал, то процентов на девяносто — вполне. Старейшина силился что-то сказать, но его душила дикая ярость и вместо слов из его горла вылетали только хрипы. Это нужно было заканчивать, поэтому я сказал:

— А вот теперь посмотри мне в лицо и ответь — я лгу?

Как я и надеялся, старейшина не смог сдержаться и кинулся на меня. Ярость придала ему силы, он в несколько быстрых шагов достиг нашей компании и замахнулся своей палкой. Я лишь просигналил зашипевшим кэльвам, чтобы не вмешивались, а сам мягким шагом скользнул ему навстречу и воспользовался одним из многочисленных приемов Рассветной школы. Я нанес всего один удар в грудь, останавливая сердце старейшины. Калиниэль запнулся, сделал пару попыток вдохнуть, а потом выронил палку и сам рухнул на землю, не подавая признаков жизни. Я оглядел безмолвствующую толпу, которая все еще не отошла от шока, вызванного моим рассказом и вспышкой ярости старейшины. Поэтому мне оставалось только сделать контрольный выстрел.

— А знаете, что самое печальное и противное в этой истории? Нет, не то, что старейшины столетиями обманывали вас, подчиняя своей воле, заставляя служить им. И не то, что они убивали ни в чем не повинных путников. И даже не то, что они до последнего сохраняли эту грязную тайну. Нет, самое мерзкое здесь то, что вы позволяли им это делать. Вы стояли и с улыбками на лицах смотрели, как дерево пожирает беззащитных людей, вы верили всей чуши, что несли старейшины, даже не утруждаясь хотя бы немного подумать, вы слепо следовали их приказам, даже не пытаясь понять, что будет лучше для вас самих!

Я вздохнул и замолчал. Большего я сделать был не в силах. Если и после этого эльфы будут упрямиться, то пусть вымирают в этих лесах. Тем, у кого нет желания жить, свобода не нужна. Пусть носят рабский ошейник своих заветов, традиций, пусть подчиняются чужим приказам. Пусть делают, что хотят, мне на них наплевать! Да, я был одним из них, хотя и в прошлом, но мне их не было жалко. Эльфы получили то, что заслуживают!

Внезапно наступившую тишину нарушила Ламиэнь. Она подошла к Илини, которая уже не рыдала, но все так же стояла на коленях в окружении кэльвов, положила руку ей на плечо и тихо сказала:

— Я пойду с тобой.

Эльфийка подняла взгляд на свою подругу, всхлипнула, а потом счастливо улыбнулась.

— Я тоже пойду к людям, — раздался голос еще одной эльфийки. — Всегда хотела посмотреть, какую одежду они носят.

— И я пойду, — поддержала ее еще одна. — Я тоже знаю, как за лук браться.

— Я с вами!

В толпе раздавалось все больше одобрительных возгласов. Они нарастали, как снежный ком, звуча со всех сторон, и я понял, что победил. Эльфы получат свое будущее, а Мардинан — свежую кровь. Я удовлетворенно улыбнулся и огляделся по сторонам. Уже никто не испытывал страха или неуверенности, все были полны решимости и надежды. Надежды на счастливую жизнь, как ни банально это звучит.

— А повара людям нужны? — спросил меня кто-то.

В ответ я заявил:

— Знаете что, давайте вы меня сейчас накормите, напоите, а я постараюсь ответить на все ваши вопросы. Согласны?

Еще бы они были против! Спустя несколько минут я уже уплетал вкусную кашу с фруктами и рассказывал эльфам обо всех подробностях жизни в Мардинане. Вскользь упомянул и о том, что недавно отгремела большая война, поэтому большой спрос придется именно на воинов и лучников, также будут нужны охотники, садоводы… В общем, через два часа плодотворной беседы я понял, что в селении останутся лишь несколько десятков упертых стариков, которые выбрали девиз «Это моя нора, я в ней родился, в ней и умру!», а остальные эльфы рванут к людям. И я был рад, что они сумели сделать правильный выбор.

Кстати, пока мы беседовали, отношение к кэльвам тоже поменялось. Из откровенного страха оно стало просто настороженным, а малышня, наблюдая, как Илинь запросто гладит опасных зверей, тоже решила попробовать и с удовольствием принялась возиться с большими кошками. Те поначалу стеснялись, но потом, в основном благодаря моей просьбе, расслабились и начали получать удовольствие. А одна из кошек даже покатала на своей спине маленькую девочку, пока ее мать рядом всерьез раздумывала, не рухнуть ли на землю с сердечным приступом.