Дем Михайлов - Господство клана Неспящих - 7

— Не я — открестился я.

— Ох… — игрок утопал прочь. А я задумчиво потеребил нижнюю губу, встал и пошел себе вокруг фонтана.

Первые два игрока относились к рекрутам клана Архитекторов. Тот, кто беседовал со мной, добродушный и чуток ворчливый крепыш человек, был рекрутом клана Огненные Коршуны.

Вскоре я наткнулся на простую доску установленную рядом с фонтаном. Там было предупреждение для воров. Предупреждение для желающих искупаться. Предупреждение для желающих постираться. Можно наполнять фляги, бурдюки и прочие емкости. Можно пить самим и поить питомцев. А внизу скромно указано, что за сим произведением искусства приглядывает скромный клан Архитекторов и делает этот уже не первый год, всячески заботясь о чистоте воды и скульптурной композиции.

Как забавно…

А нахожусь я кстати и в месте весьма даже забавном — я на Плосефонте, на Площади Семи Фонтанов, на площади чудиков и весельчаков, в месте куда серьезный люд старается не заходить, дабы не опорочить свое имя….

Может ли на самом-самом деле вход в упомянутый загадочный тоннель оказаться здесь, на Плосефонте, посреди толпы чудиков?

Ответ просто и короток — может.

В мире Вальдиры возможно все, в чем я и сам убедился пару раз за прошедшие дни. Возможно при тщательном осмотре удалось бы найти на фонтане какие-нибудь следы подтверждающие теорию на практике — табличку там, сколы, царапины, петли люка, дрожащую в одном месте воду или поднимающиеся вверх пузырьки воздуха. Вот только фиг мне кто позволит залезть в семиколонный фонтан и пошариться там — стража весьма серьезна. Пусть там пока только рекруты и относительные малыши, но они не на страже — они на стреме. Ежели появится кто-то очень серьезный и упорный, то раздастся пронзительный тревожный свист или крик «Атас!» — фигурально выражаясь само собой — и на сцене появятся игроки куда серьезней.

Посему сделал самое умное — радуясь, что не раскрыл инкогнито и остался лишь любопытным игроком, я почапал себе потихоньку прочь с площади, бросив единственный взгляд в ту сторону где когда-то встретился с предсказательницей Снессой взявшей меня за шкирку и поставившую меня на ее божественную игровую доску в качестве пешки. И сдается мне, что я все еще там, на этой самой доске, в замыслах капризной богини не желающей отправляться в ад.

Оказавшись в одном из множества укромных и тенистых уголков Альгоры, не снимая шляпы, я достал свиток, одновременно раздумывая о том, куда бы мне сейчас переместиться — не теряя горячий адский след. Сегодня я совершил внезапный гигантский рывок и от возбуждения кладоискателя и гробокопателя у меня зашкаливал сердечный ритм, а пальцы вот-вот задрожат и скрючатся…. Тантариалл!

Но, словно сама судьба вмешалась, тренькнуло, и я оказался обладателем нового сообщения. От уже виденного сегодня игрока — Серый Коготь направил мне телеграмму молнию.

«Еон Друд чтоб ему совсем одрудиться и оеониться соизволил согласиться на встречу, но сроки у него поджимают. Рос, сможешь сейчас прилететь? Дело займет полчаса самое больше. Выручишь?»

— Сегодня все на удивление быстро — хмыкнул я задумчиво, сжимая в руках свиток перемещения — Ладно.

«Лечу. Где встречаемся?».

«В сквере „Магнолии в цвету“, что рядом со звериной лавкой. В центре сквера — там большой раздвоенный эвкалипт — нам надо к Еону зайти вместе, это обязательное условие».

«Понял. Жди».

«Не забудь статуэтку! Сам волк не обязателен».

«Ок. Статуэтка уже у меня в мерзсс-с-с-ком кармаш-ш-шке как говаривал Голлум. С тебя причитается, Коготь. Пивом отдашь — и реальным, а не нарисованным»….

«Само собой, дружище! Все как положено — когда и где захочешь! Жду!».

На удивление легкая и почти прозрачная вспышка переместила меня далеко-далеко и выбросила на одном из возвышений Люцернового Холма. Слава богам — на нужном. Сориентировавшись благодаря здравому смыслу, купленной на уличном лотке карте города и паре вопросов, я узнал, где именно небольшой скверик и прогулочным шагом направился туда.

Вот высоченная ограда из плотной колючей растительности покрытой пышными розовыми бутонами. Тут арка одного их входов оплетенная диким виноградом. За ней видны древние магнолии, в нос ударил цветочный и немного пряный аромат, слышно хрустальное журчание фонтанчиков, повсюду небольшие каменные скамьи, столики. Несколько дедушек азартно режутся в «ГО», со стуком щелкая костяшками по доске. А вон там проглядывается нечто гигантское, внушающее уважение — это, несомненно, искомый эвкалипт.

Туда я и направил стопы.

И вышел себе спокойно на небольшую площадочку утыканную теми же столиками.

И уловил нечто вроде дуновения ветерка в спину. Кажется, увидел легкую зеленоватую вспышку, услышал короткое звяканье…

Удар! Крит!

Перед глазами десятки панических строчек, меня впечатало лицом в землю.

Удар!

Ну здравствуй посмертная радуга.

— Дядя, дядя! — зачастила девочка лет семи, сидящая на плече огроменного угрюмого стража смотрящего на ребенка с трепетной отцовской любовью — Сойди с плиты, пожалуста!

— Конечно — улыбнулся я крохе и отступил в сторону, не обращая внимания на сияющий немыслимой чистотой подгузник — единственный предмет моей одежды.

Вот это да….

Я только что потерял рваные штаны и рубаху. Больше ничего — все остальное в спешке выложил в Личной Комнате и само собой, у меня не было при себе статуэтки….

Но все же — вот это да….

Глава десятая

Мысли после смерти

Если тебя приглашает на встречу друг, но тебя убивают едва ты приходишь на указанное место — что ты подумаешь?

Следует добавить, что встреча связана с предметом повышенной редкости и ценности — читай «деньги» — причем сей предмет имеет полный иммунитет к краже, то бишь либо владелец отдаст сам, либо можно взять с его мертвого тела.

Я не исключение, поэтому мысли у меня появились самые черные. Крайне черные и холодные, я будто хлебнул космического вакуума, в то время как сходил с каменной плиты находящейся метрах в сорока от памятного сквера.

На встречу я пришел «пустым». Почему? Можно назвать паранойей, я же называю подозрительной осторожностью связанной с последними событиями и постоянным преследованием меня различными личностями. Все началось с побега от Грейвера в Яслях, а заканчивается тем, что я прихожу на встречу со старым другом и при этом думаю о нем как о возможном предателе. Да уж — я сильно изменился. Я круто изменился. Моя беззаботная отмороженность молодого придурка превратилась в арктический холод повзрослевшего пусть все еще дурака, но дурака с сейфом.