Тайна замка Морунген (СИ) - Корсарова Варвара

— Ладно, идем, горе-защитник… — я встала, и, видимо, слишком резко, потому что к горлу подкатила тошнота, стены и шкафы завертелись, пол закачался у меня под ногами и, потеряв равновесие, я упала. В последний момент выставила руки вперед, и лишь потому не разбила лоб о плитку пола — ковер не доходил до этого угла комнаты.

Кербер подбежал ко мне и несколько раз ткнулся холодным носом в щеку.

Я приподнялась на локтях.

В глазах опять задвоилось, мозаика пола так и плясала: я наклонилась, чтобы кровь прилила к голове, и тут вмиг забыла о собственной немощи. Потому что увидела нечто необыкновенное!

Орнамент на полу словно приподнялся, вырвался за пределы плоскости и стал объемным! Причудливый, но лишенный смысла узор разом приобрел логику и стройность. Я видела чертеж, необычайно сложный, запутанный, но полный знакомых символов!

Словно мираж возник над полом библиотеки. Зыбкий, эфемерный, ускользающий!

Я стояла на четвереньках бок о бок с Кербером, часто дышала и не верила тому, что мне открылось. Неизвестно как, но я сразу поняла: вот она, величайшая тайна замка Морунген! Вот они, утраченные чертежи Жакемара! Сам замок и есть чертеж!

Но головокружение проходило, зрение фокусировалось, и удивительный оптический эффект пропал. Какое-то время я краем глаза видела объемные планы, но потом пол приобрел прежний вид.

Я села на пол и вытянула ноги, не в силах отойти от потрясения.

Ай да Жакемар! Придумать такое! Наверняка в его распоряжении были особые линзы, или он владел какими-то техниками, которые позволяли изменять фокус зрения и увидеть скрытое в очевидном. Лишь несчастный случай и временное расстройство моих зрительных нервов позволило разгадать эту загадку!

— Так, — сказала я себе. — Нужно потихоньку вставать.

Я схватила Кербера за ошейник и поднялась. Кое-как доковыляла до угла комнаты и, кряхтя, откинула край ковра. Открылся большой участок мозаики. Выглядела она как обычно: виньетки и арабески складывались в сложный орнамент, от которого рябило в глазах. Как же вызвать тот странный объемный образ, ту иллюзию? Опять хорошенько стукнуться головой, чтобы окосеть?

Я хмыкнула. Такой методикой я сведу себя в могилу раньше, чем разгадаю загадку.

И я начала экспериментировать. Наклонялась к полу и забиралась на стол, чуть ли не на голову вставала. Мой дар не мог помочь: оптическая иллюзия принадлежала реальному миру. Наконец, хитро скосив глаза, я добилась кое-какого успеха. Пол словно углубился на десяток дюймов под моими ногами, и в то же время местами поднялся, восстал над поверхностью, и я опять увидела сложнейший чертеж…

Я схватила со стола листок бумаги и принялась по памяти зарисовывать те его элементы, которые показались знакомыми. После многочисленных попыток я установила, что видимость тайного рисунка еще зависит от того, в какой точке комнаты ты стоишь.

Кербер недоуменно следил за моими перемещениями и прыжками, переминался с лапы на лапу и иногда взволнованно гавкал.

А уж как я была взволнована!

Мозаика с секретом украшала не только библиотеку. Она выстилала и часть коридора, и некоторые комнаты. Ох, сколько придется изучить! Но тайна замка Морунген впервые далась мне в руки. Я ухватила ее кончиками пальцев, но упорства мне не занимать: скоро, скоро все станет ясно! Уже теперь я поняла, что чертеж представляет план комнат замка и его окрестностей. И он указывал на взаимосвязь скрытых механизмов. Были и пометки: символы и обозначения, которые я обязательно разгадаю — дайте только время! И не оставляло предчувствие, что несмотря на всю сложность плана, отгадка будет проста и элегантна, как и все, что выходило из рук безумного зодчего замка…

Глава 20 Незваный гость

Я с головой погрузилась в исследования. Двое суток ни о чем другом и думать не могла: забывала и о еде, и о сне, и о неприятных гостях. Только бы скорее разгадать последнюю, самую важную загадку!

Работать в основном приходилось ночью. Днем по коридорам носились слуги, прогуливались гости, и не хотелось, чтобы кто-то застал меня ползающей по полу со скошенными глазами, с листом бумаги в руке. Время от времени я садилась прямо на холодные плиты и торопливо рисовала.

Вскоре я научилась находить в элементах узора подсказки — где лучше встать и как расставить свечи, и какие светильники на стенах зажечь, чтобы правильно увидеть оптическую иллюзию. Жакемар продумал все для мелочей; наверняка в его распоряжении были и специальные приборы — очки или линзы, которые облегчали видение. Но я научилась использовать собственные глаза. Мускулы на лице и шее отчаянно болели от немыслимых гримас, которые приходилось корчить, чтобы правильно сфокусировать зрение.

Кроме того, оказалось, что узор был многослойным; с разных точек он открывал новые планы чертежа.

Вскоре стало ясно, что он представляет весь замок и поместье с лабиринтом. Пометки были зашифрованы, но многие значки и символы я не раз замечала на панелях и барельефах. План указывал и энергетические линии; скоро я узнаю, как их восстановить, чтобы гигантский механизм начал работать. Да, для того чтобы оживить замок, требовались не только умения механика, но и тот дар, которым меня наделила природа…

Хорошо, предположим, я смогу оживить замок. И что произойдет? Пока ответа я не получила. Чему служит это удивительное устройство? Каково его предназначение?

Может, Жакемар, как толковый алхимик, научился делать золото из мусора? Или нашел секрет философского камня? Не зря ведь печь на кухне имела алхимическое отделение…

Или замок — это западня, оружие против врагов? Скелеты и изваяния оживут, заработают скрытые ловушки и уничтожат всех, кому в этот момент не повезет оказаться в стенах замка?

Или же Жакемар нашел секрет вечной жизни? Этот вариант представлялся самым реальным. Не зря все энергетические линии вели к механическому сердцу в лабиринте. И к монструозным часам в холле… Символу жизни и символу времени.

Перебирая догадки, я две ночи подряд выходила из комнаты и начинала кропотливую работу. Один раз меня застала госпожа Шварц. Она тихо встала у поворота в коридор, где я бродила, склонив голову к полу, и несколько минут наблюдала. Возможно, она подумала, что я сошла с ума. Но ничего не сказала, лишь испустила тяжкий вздох и ушла. Оставалось надеяться, она не потребует от своего сына, чтобы тот вызвал для меня доктора из города.

Были еще три свидетеля моих исследований. Кербер, кот Фил и горностай Розы путались под ногами или тихо лежали у стены, с интересом наблюдая за всем, что я делаю. Их компания радовала; бродить ночью по замку одной все же жутковато, от приглушенного эха, посвистов сквозняка и взгляда пустых глазниц мурашки бежали по коже (хотя увлечение работой помогало не обращать на эти мелочи внимания). Была от питомцев еще одна польза: они предупреждали меня, если в коридоре появлялся лакей, которому отчего-то не спалось.

Кербер и Фил были старыми моими друзьями, но присутствие горностая поначалу раздражало. Однако кот и пес привыкли к шустрому зверьку, спокойно допускали его в свою компанию, не стала возражать и я. Если он все докладывает хозяйке — пускай его. Что она поймет? Ничего.

Однако людей я в свою тайну не посвящала. Не сказала ни слова ни Тейфелю, ни Августу. В эти дни я избегала встречи с хозяином дома, хотя он справлялся обо мне, и однажды оставил в моей комнате записку с просьбой о встрече. Но я боялась, что, увидев его, потеряю сосредоточенность и нужный настрой.

Потом расскажу ему. Когда все прояснится…

Утром третьего дня я закончила перерисовывать план. Заперлась в своей комнате и аккуратно склеила листы. План закрыл весь пол как ковер.

Я встала на четвереньки и стала изучать его свежим взглядом. Водила пальцем по линиям, указывающим направление эфирных потоков, отмечала карандашом важные узлы механизмов…

Озарение пришло вспышкой. Когда я все поняла и осознала, у меня закружилась голова, я села на пол и силой потерла глаза, собираясь с мыслями.