Мария Николаева - Хаос дорог
Проснулся я поздно. Причем чувство было такое, словно я только что преодолел расстояние от Садхара до Llin’Flo пешком и без остановок.
Бездна! Всю ночь какой‑то бред снился. Уж лучше воспоминания, чем неясная мешанина из все еще не проявившихся видений.
Вот уж повезло с даром! Получить к концу четвертого десятка способности Западных – это то еще «счастье»! Особенно при учете того, что я абсолютно не контролирую их.
Так, хватит изображать из себя бревно – пора заняться делами насущными. Тем более если я все‑таки надеюсь покинуть Светлый Лес до прибытия Совета и без лишнего шума.
Хотя без шума, судя по моим предчувствиям, вряд ли получится.
Бездна! Ну почему, когда у меня была такая возможность, я не стал учиться?! Вот бы мне пригодились сейчас уроки Марвида! Но ведь я упрямо пропускал все «лишние» сведения мимо ушей. Идиот! За это теперь и расплачиваюсь.
Я просто не в состоянии развернуть всю цепь видений, а те обрывки, что изредка просачиваются в сны, лишь сильнее запутывают.
Бездна!
Что ж, значит, по завершении дел в Светлом Лесу наведаюсь к Марвиду. Придется наверстывать упущенное. Если, конечно, я не хочу сойти с ума, что весьма вероятно с моим уровнем дара и скоростью его развития.
Я как раз закончил со всеми утренними процедурами, когда в мою комнату бесцеремонно вломился Адилон.
Интересно, он решил, что теперь ему все позволено? Или настолько привык к мысли, что он вещь, а значит, и внимания на него никто обращать не будет?
Я хмуро посмотрел на Стража. Адилон, сияя все той же милой улыбкой, пересек комнату и устроился в единственном кресле. От его наглости я даже на миг опешил. Кажется, после обряда у всех эльфов напрочь отшибает чувство самосохранения. — Ксан, да не смотри ты на меня, как священник на грешницу! Я ведь чувствую тебя, так что отлично знаю, что могу себе позволить, а о чем лучше сразу забыть. Или хочешь сказать, что тебе пришлось бы по вкусу, если бы я тут спину гнул? — Ну, знаешь ли… — Ксан, я веду себя именно так, как должен. Точка.
Что ж, готов признать, что это вероятно. Значит, hal’mai всегда подстраиваются под тех, кому служат. Ну, это хотя бы объясняет, почему мы уживаемся со своими слугами – боюсь, в противном случае мало кто из них прожил бы в новом статусе больше столетия. — Принято. И забыто. Ты лучше скажи, сумел договориться о встрече с принцессой? — Да, meialy Ninalle готова встретиться с тобой, – важно кивнув, сообщил Страж. — Когда? — Сегодня ближе к вечеру. Она сказала, что придет сама.
Вот как? Странно, но не мне оспаривать волю принцессы – тут ее дом, а я всего лишь изгнанник, тайно проникший в сердце светлых земель. — Ясно. Что ж, в таком случае мы пока пройдемся по родовому гнезду Сияющих, а то не исключено, что я здесь больше никогда не окажусь… — Ксан! – Ди возмущенно вскочил на ноги, но я его не стал даже слушать.
– …так что хотелось бы познакомиться с этим местом поближе, – сделав вид, что не заметил реакции собеседника на мои слова, закончил я. — Ты самоубийца, – обреченно вынес свой вердикт Адилон, но спорить не стал, только добавил: – Если попадешься, вытаскивать я тебя не буду.
…Я не «попался». Можно сказать, день прошел как‑то рутинно и скучно. Мы с Ди обошли почти весь замок, единственное, что осталось за пределами нашей экскурсионной программы, – «верхние покои» – так назывались помещения, полностью принадлежащие двуликим. Туда не допускался никто посторонний – только члены Дома и их «щиты».
Ну что я могу сказать о «Цветке Востока»? Гнездо как гнездо. Так же, как мой родовой замок, дом не построен, а выращен из семени Dha’rise и в некотором роде является живым и мыслящим существом. Меня Llin’Flo воспринял равнодушно, видимо, чувствовал, что никакой угрозы для него и его хозяев я не представляю. В общем, я не лез знакомиться с домом, он не лез ко мне. Все довольны и счастливы.
От этих мыслей меня отвлек робкий стук в дверь. Кажется, моя гостья все‑таки соизволила прийти. Не желая нервировать и без того напуганного ребенка, я подошел к двери и, открыв, позволил Нине блеклой тенью скользнуть мимо меня.
Она напряженно замерла в двух шагах от выхода, готовая сбежать в любой момент. Нина явно чего‑то боялась, но чего? Я же ей ничем не угрожаю! Впрочем, могу ее понять – жить, постоянно ожидая удара в спину, очень сложно, особенно для таких, как эта малышка. Кто знает, может, в следующий раз похитителям удастся осуществить задуманное…
– Sela… – Я мягко напомнил о себе.
Нина вздрогнула, но затравленное выражение почти мгновенно исчезло из ее глаз. Вернее, оно сменилось гневом. Причем недовольство светлой госпожи вызвал именно я. И когда это я успел задеть этого ребенка? Или снова сделал что‑то не так? — Почему ты сразу не сказал мне, кто ты?! Зачем была нужна вся та игра? – Юная sela пылала праведным гневом. Сиреневые глаза ярко блестели на бледном лице, тонкие пальцы отчаянно мяли ткань белой юбки. Нина явно волновалась и, как все дети, пыталась спрятать волнение за резкими словами. — А что бы это изменило? – по–прежнему мягко улыбнулся я. Неужели и я когда‑то был таким? Не верится даже, кажется, уже века прошли с тех пор, а не каких‑то три десятилетия. И все‑таки эта девочка поразительно напоминает меня… Мне отлично знаком этот затаенный страх, рваная рез кость движений, неуверенных, незавершенных… и гнев этот знаком, гнев, готовый спрятать в себе и ужас, и волнение, и неуверенность…
Бедное дитя. По себе знаю, как это больно, когда в один момент весь твой мир рушится, и те, кого ты совсем недавно считал родными и близкими, внезапно поворачиваются к тебе совершенно иной стороной…
А ведь с той ночи она нисколько не изменилась. Все тот же загнанный зверек, неуверенный в себе, но уже готовый сражаться до последнего. Да, сейчас она держится чуть спокойнее и величественнее, но я слишком хорошо знаю цену этой маски.
И все‑таки Нина повзрослела. Почему именно это слово пришло в голову? Что‑то важное стало другим. Взгляд? Или какое‑то внутреннее спокойствие, изредка прорывающееся сквозь завесу волнений и страхов?
Не в силах долго выдерживать мой внимательный взгляд, Нина резко дернула головой. Короткие светлые пряди легким облаком окружили ее голову, но почти сразу же опали. Странно видеть эльфа с такой короткой шевелюрой, но ей это даже идет – делает еще беззащитнее и невиннее. Чудесное дитя. Опасное дитя, потому что совсем скоро оно научится пользоваться тем впечатлением, которое производит. — Это бы все изменило! Все! Если бы я только знала, что ты один из Северных!.. если бы только поняла, что ты Двуцветный Лорд!.. – Нина взволнованно заметалась по комнате. В полумраке комнаты она казалась бледной тенью, призраком, неясно как оказавшимся по эту сторону граней. — Успокойся. Незачем ворошить прошлое. Тем более что при тех обстоятельствах я бы вряд ли решился вновь напомнить о себе Домам. — Но ты же здесь! И не похоже, что ты собираешься и дальше отсиживаться в глуши. Ты принял решение – я ведь вижу! – Она успокоилась мгновенно. Как все одаренные, Нина оказалась верной слугой своего Дара: стоило только ему пробудиться и напомнить о себе, как все эмоции, все страхи ее покину ли. — Для того чтобы вернуть меня в ваш мир, оказалось достаточно всего одного рыжего эльфёнка. Но не думаю, что кому‑то другому это удалось бы с той же легкостью. Впрочем, в данный момент меня занимает гораздо более насущный вопрос… Sela, мне нужна твоя помощь. Я хочу понять, что происходит сейчас, а для этого мне надо знать, что произошло в тот вечер? И как ты оказалась в невольничьем караване?
Нина замерла, опустив взгляд и нервно теребя юбку. Она снова превратилась в ребенка, потерянного и не знающего, кому можно доверять, а кому – нет. — Нина…
Но она не дала мне договорить, слова посыпались из нее так быстро, словно она боялась передумать: — Мне назначили встречу, от которой я не могла отказаться. Одним из условий встречи было полное сохранение тайны. Я выскользнула из‑под наблюдения – я уже не в первый раз обходила защиту, так что это было несложно… В общем, я пришла на встречу… я была уверена, что она не причинит мне вреда… она не могла. Но… Я не знаю, что было в бокале, в себя я пришла уже в обозе. Это было жутко. Не хочу вспоминать… не хочу… – Нина зябко поежилась. Что такое оказаться несовершеннолетнему эльду в потенциально недружественной обстановке, я знаю. Подобное ломает их души. Они оказываются элементарно не готовы к встрече с жестокостью нашего мира. – Я не знаю, что произошло бы со мной, если бы не он… не знаю почему, из всех он освободил именно меня… — Минутку, – нетерпеливым жестом прервал я речь своей гостьи. – Тебе кто‑то помог?! — Да, – коротко кивнула Нина. – Ночью, когда мы вошли в людской город. Я уже соскользнула в беспамятство – слишком велико было потрясение, – когда кто‑то разрезал путы и, растормошив меня, вынудил бежать. Дальнейшее я помню смутно. Я куда‑то шла, стараясь избегать людных улиц… а потом меня нашел ты.
