Антон Медведев - Любимая ведьма
Казалось, эти мучения продолжались целую вечность. Гена знал, что от него уже ничего не осталось, что его «я» — это пропитанный болью и ужасом осколок сознания. Затем и на этот осколок сознания навалилось что-то тяжелое, и Гена с невольным облегчением провалился в обступившую его пустоту…
Он проснулся не с криком — с сиплым воплем. Вскинулся на кровати, судорожно вцепившись в одеяло, испуганно огляделся. Его бессмысленный, полный боли взгляд беспомощно шарил вокруг. Гену трясло, как в лихорадке, из открытого рта на одеяло сползла струйка слюны.
— Ты чего, Гена? — лежавшая рядом девица испуганно смотрела на своего кавалера. — Приснилось что?
Во взгляде Гены появилась какая-то толика осмысленности.
— При-сни-лось… — по слогам произнес он, пытаясь унять дрожь. — Это… был… сон?
— Я здесь, Гена, все нормально… — попыталась утешить Гену девица, взяв его за руки. — Все в порядке.
— Всего лишь сон… — Гена судорожно всхлипнул. — Сон…
— Бывает, Гена. Бывает. Успокойся. Мне тоже иногда кошмары снятся.
— Это хуже, чем… кошмар… — ответил Гена, пытаясь унять сотрясавшую его дрожь. — Хуже… — Гена внезапно заплакал. Его сотрясали рыдания, он обнял девицу и уткнулся ей в грудь.
— Ну не надо, Гена… Не надо…
— Это все она… — сквозь рыдания пробормотал Гена. — Она, сучка… Ненавижу гадину…
— Ты о ком? — не поняла девица.
— Это ведьма… Настоящая ведьма, живая… То есть… мертвая… но… все равно живая… — Гена всхлипнул, потом и вовсе закрыл лицо руками и зарыдал.
Девица внезапно вскрикнула, ее тело напряглось. Гена взглянул на нее, и испуганно отшатнулся.
Лицо девушки побледнело, глаза закатились, дыхание сгало мелким и хриплым. Это длилось считаные секунды, затем девица внезапно расслабилась. Опустив голову, несколько секунд сидела неподвижно, затем медленно выпрямилась и взглянула на Гену. И взгляд этот растворил в Гене все остатки мужества.
Это был ее взгляд. Взгляд ведьмы. Гена без труда мог бы узнать его среди тысяч других.
— Что скажешь, Гена? — спросила девица, ее голос был полон силы. — Я легко могла бы убить тебя, но мне это просто не нужно. Да и смерть для тебя слишком легкое наказание. Я сделаю по-другому, Гена, я разрушу твою жизнь, я превращу тебя в ничто. Ты проклянешь тот день, когда связался со мной. Вижу, ты любишь смазливых девушек, — что ж, тем лучше, я превращу тебя в импотента. Желание останется, а возможностей уже не будет. И это только начало, Гена. Я пущу твою жизнь по другой колее. Колесо судьбы повернется, тебя будут везде преследовать неудачи и несчастья. Ты потеряешь все, что имеешь, от тебя отвернутся все, кого ты знал. Ты станешь ничтожеством, Гена. И однажды настанет день, когда ты сам сунешь голову в петлю. Ты неудачник, и этим все сказано. Тем не менее у тебя все еще есть выбор — если искренне признаешь свои ошибки и извинишься. Прямо сейчас, Гена. И учти, я не люблю долго ждать. — Ведьма в упор взглянула на Гену, тот опустил голову и затрясся в беззвучном плаче.
Так продолжалось несколько минут. Гена плакал, размазывая по щекам слезы, а они все текли и текли. Наконец он снова поднял голову и затравленно взглянул на ведьму.
— Прости меня… — попросил он, эти слова дались Гене с огромным трудом. — Прости, пожалуйста… Я был… не прав. Я не должен был так поступать… — Ген а снова опустил голову и всхлипнул.
— Что ж, будем считать, что ты был искренен, — усмехнулась ведьма. — Я принимаю твои извинения. Живи и радуйся жизни, Гена. Но учти, я буду приглядывать за тобой. И если ты, сучий хвост, еще раз обидишь женщину, я отправлю тебя в ад навсегда. А теперь прощай, Гена, мне пора. Возможно, еще увидимся — не в этом мире, так в том… — Девица усмехнулась, изогнулась всем телом и рухнула на кровать. Ее снова затрясло, мгновением позже Гена услышал тихий испуганный всхлип.
— Что это было? — спросила девица, ее глаза снова стали глазами обычной шлюхи. — Что это было, Гена?
— Это была смерть… — хрипло ответил Гена и закрыл лицо руками.
Глава тринадцатая
Искать новую работу Татьяна не стала.
— В этом нет смысла, — объяснила она Сергею. — У меня на примете есть один очень талантливый художник, и я считаю своим долгом вывести его в люди. Догадываешься, кто он?
— Нет, — ворчливо ответил Сергей. — Я бы все же не выставлял эту картину. — Он указал на мрачный пейзаж иного мира. — Она испортит мне имидж.
— Ну, имиджа у тебя еще нет, — заявила Татьяна. — Кроме того, нет ничего хуже, когда талантливый человек все время жует одну и ту же жвачку — это касается и художников, и писателей. Талант должен быть многогранен, и, как творцу, автору должно быть плевать на то, что о нем скажут критики. В конце концов, все эти критики живут за его счет. Так что пусть будут довольны, что он дает им заработать на жизнь.
— Слышали бы тебя критики, — хмыкнул Сергей.
— Да я им это всю жизнь говорю, — ответила Татьяна. — Будь они поумнее, то только приветствовали бы разносторонность автора и не загоняли его в искусственные рамки. Кстати, раму надо сделать более светлой.
— Может быть, — пожал плечами Сергей.
— Не может быть, а точно, — ответила Татьяна. — У меня нет таланта художника, зато есть отменное чувство вкуса. Ты малюй дальше, раму я сама перекрашу. В магазин сейчас сбегаю и займусь.
— А сумеешь? — провокационно спросил Сергей, однако Татьяна не клюнула на его уловку. Мягко улыбнувшись, она вышла из мастерской…
Вернулась Татьяна почти через два часа. Сергей понял, что она отсутствовала так долго, лишь услышав звук открываемой двери и взглянув на часы. Когда он работал, время летело незаметно.
Татьяна была непривычно задумчива.
— Что-то случилось? — спросил Сергей, беря у нее сумку с продуктами.
— Да так… — отмахнулась Татьяна. — Женщину одну встретила.
— Знакомая? — понимающе спросил Сергей.
— Нет, — покачала головой Татьяна. — С сыном у нее беда… — Она протянула Сергею фотографию.
— Болеет? — догадался Сергей.
— Вроде того… — вздохнула Татьяна. — Заблудился он. И кажется, где-то далеко.
— Но его ищут?
— Я не имею в виду лес, — слабо улыбнулась Татьяна. — Он в коме уже почти десять дней. И хуже всего то, что по фотографии я его даже не чувствую.
— И что это значит?
— Это значит, что я могу его не найти, — ответила Татьяна. — Ты не против, если я на часок прилягу?
— Нет, конечно, — даже обиделся Сергей. — Если я могу чем помочь, то только скажи.
— Нет, Сережа, — улыбнулась Татьяна. — Я справлюсь сама…
Увы, все оказалось гораздо сложнее. Прошел час, другой, третий, а Татьяна все не возвращалась из спальни. Сергея начало одолевать беспокойство — пройдя к спальне, он осторожон приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Татьяна спала, лицо девушки показалось Сергею невероятно бледным. Дыхания почти не было слышно. Мелькнула мысль разбудить ее, но Сергей почувствовал, что это будет неправильно. Ему остается только ждать…
Она проснулась только около шести часов вечера. Открыла глаза и встретилась с глазами Сергея. С трудом разлепила губы:
— Сережа, поставь чай…
— Все давно готово. Я подогревал его уже раз пять.
— Тогда иди. Я сейчас… — Татьяна закрыла глаза. Долгие путешествия по иным мирам плохо влияют на тело, это Сергей уже знал — говорил как-то с Татьяной на эту тему. Для организма это весьма тяжелое испытание. Чтобы согреться и прийти в себя, надо выпить горячего чаю.
Когда спустя несколько минут Татьяна пришла на кухню, Сергей уже по лицу девушки понял: у них проблемы.
— Не получилось? — тихо спросил он.
— Пока нет… — покачала головой Татьяна, сев на стул и с готовностью приняв из рук Сергея чашку с горячим чаем. — Очень редкий случай. Я слышала, что такое может быть, но сама еще с таким не встречалась. Этот мальчик попал в очень плохое место.
— Что это за место? — поинтересовался Сергей.
— Обратная сторона Лабиринта, — ответила Татьяна, отхлебнув из чашки. — Только вряд ли это о чем-то тебе говорит.
— Ну так поясни, — буркнул Сергей.
Татьяна слабо улыбнулась:
— Это сложно объяснить и еще сложнее понять. Сейчас ты к этому просто не готов.
— А я попробую понять. В меру своих способностей.
Татьяна снова улыбнулась:
— Как ты думаешь, может физик-теоретик объяснить первокласснику принципы ядерного синтеза?
— Может, — убежденно ответил Сергей. — Хотя бы в общих чертах.
— Вот и я могу объяснить это только в общих чертах. Представь песочные часы. Верхняя половинка — это одна реальность. А нижняя — совершенно другая. Обычно люди теряются в пределах верхней половинки. Там тоже много сложностей, но чаще всего человека все же можно найти и вытащить. Этот мальчик провалился в нижнюю половинку часов, я прошла по его следу до самой границы. После чего вернулась назад — просто знала, что не смогу его оттуда вытащить. К слову, так далеко я еще не забиралась ни разу.
