Райдо Витич - Гарон

Авилорн ласково улыбнулся, погладил девушку по лицу:

— Испугалась?

Яна лишь вздохнула и, прикрыв глаза, уткнулась лбом в шершавую поверхность пня: как же тебе сказать? Какими словами, чтоб доходчиво получилось и до нюансов ощущений передало всю `радость', живущую в душе с момента начала похода. Нет! С момента знакомства с гаронами!

— Вот зачем я пришла! — рыкнула Яна. — Автограф на гароньих тушках поставить!

За спиной раздался громкий, вызывающе-высокомерный смех.

Девушка вжала голову в плечи, боясь повернуться — она была уверенна, так смеяться может лишь сам дьявол. Да и лицо Авилорна, что было перед ней, но обращено к тому, кто смеялся, подтверждало догадку: эльф был бледен и полупрозрачен, что говорило о высшей степени тревоги и волнения: губы твердо сжаты, брови нахмуренны, взгляд тоскливый, но решительный.

— Уходи, — прошептал он одними губами, не глядя на Яну, но та как-то сразу поняла, что это сказано ей и медленно поднялась, обернулась, уже зная кого увидит, все же желая удостовериться, прежде чем бежать. Так и есть — недалеко от них стоял гарон — смуглолицый мужчина с шикарной внешностью, в черном костюме и черном широченном плаще, небрежно накинутом на плечи. Его губы изгибала усмешка, а взгляд был язвителен и остр, холоден и любопытен. Гарон спокойно стоял, опираясь ногой на камень, руками на колено, и внимательно наблюдал за гостями, и было ясно, что его вальяжно-индифферентная поза всего лишь обманка, как и его внешность — принца, но с черным сердцем.

— Уходи, — повторил эльф, уже приказывая. Вытащил клинок из ножен. Из отвесных стен скалы проявилось еще трое гаронов и пошли на них. Яна рванула прочь, но пробежала лишь пару метров и остановилась, секунда колебаний и она вернулась к Авилорну, удивляясь сама себе: что ж я делаю-то? А рука уже вытаскивала второй клинок из ножен на спине эльфа.

— Уходи же! — уже взмолился парень.

— Извини, — вздохнула Яна, вставая рядом и копируя его позу — меч на изготовку. Выглядело, наверное, это смешно, потому что гарон выгнул бровь, оглядел девушку и рассмеялся, захлопав в ладони. Глухой звук хлопков перчатки о перчатку, отдалось в сердце девушки похоронным маршем. Память о ночи первой встречи со слугами хаоса ожила и пробрала дрожью от кончика меча до пяток, но девушка закусила губу, чтоб не завопить от ужаса и стиснула рукоять оружия сильней.

— Глупая, — с болью прошептал Авилорн.

— Ну, не могу я уйти, — удручено прошептала Яна, невольно всхлипнув. Она до дрожи боялась гаронов, и ненавидела тот страх, что клубком свернулся в ее желудке и застил глаза туманом, но уйти и бросить Авилорна не могла. Ей было проще примириться с одной смертью на двоих, чем с одной — его.

— Попытайся, — эльф еще на что-то надеялся. А гарон уже шел к ним.

Остановился на расстоянии взмаха меча и, сложив руки за спиной, оглядел пару с наглым прищуром. Он явно что-то хотел сказать, а, может, и говорил — эльфу. Яна слабо соображала и почти ничего не понимала — смотрела отчего-то на грудь мужчины закрытую вышитым колетом и думала глупости: о том, что под одеждой у него, наверное, противные бородавки, и наросты, и вообще, он урод, хоть физиономия достойна красоваться на постерах и радовать глаз неуравновешенных девиц. Гарон улыбнулся, качнувшись к ней, и потрогал лезвие дрожащего в руке девушки меча:

— Острое. Не поранишься? — голос у него был — впору влюбиться и упасть в обморок в самом экстазе любовного увлечения.

— Сейчас, как дам!! — вместо этого, рявкнула со страха Яна, первое пришедшее на ум, и размахнулась мечом. Авилорн еле успел уклониться от летящей ему в лоб рукоятки. Девушка же не сдержала оружия и выронила, но даже не поняла в тот момент, что в руках уже пусто, продолжила замах. Гарон тихо рассмеялся и, взмахнув плащом, превратился в ворона, взмыл в небо, насмешливо каркнув. Исчез с глаз. Его сопровождающие пошли на эльфа и девушку с самыми устрашающими лицами. Яну передернуло, она зажмурилась и, дико закричав, начала рубить воздух сложенными в замок руками, надеясь задеть хоть одного и продать свою жизнь подороже. Кричала, махала и, вдруг, поняла, что машет пустыми руками, кричит одна — тихо вокруг. Приоткрыла глаз и увидела спокойно сидящего на камне эльфа, из-за спины которого торчали две рукоятки. Он улыбнулся ей, как самому лучшему, самому верному другу, но чудаку и хорошему разгильдяю.

Яна расстроено развела руками, мысленно извиняясь перед Авилорном. Вслух не могла — сердце стучало у горла, путало мысли, слова. Но эльф тем и хорош, что говорить ему не обязательно — так все понимает, ощущения считывает. Он подошел к ней, обнял:

— Спасибо.

Яна всхлипнула, прижавшись к нему:

— Прости.

Она шла, тупо переставляя ноги, не соображая, куда идет, что видит, кто она вообще и где. Девушка напоминала себе чучело из сказки, которое шло за мозгами, с той лишь разницей, что она свои потеряла, а то не имело с рождения. Она чувствовала себя опустошенной, больной, уставшей и старой. Встреча с гаронами словно лишила Яну жизненной силы.

Авилорн шел впереди, прорубая путь, и то и дело сочувственно косился на жену.

Лес был не гостеприимен — во истину адское место: сумрачный, густой, непроходимый, да еще кишащий насекомыми и гадами всех мастей. Свисающие лианы оказывались питонами, под ногами шныряли змеи от мелких ужей, до кобр. Скорпионы, пауки хрустели под подошвой. То там, то здесь виднелись кости таких же, как она с эльфом ненормальных: выщербленные, отполированные веками, а, может, и годами, днями, но, точно, не ветром и не солнцем, которых здесь не было вообще.

Яна морщилась, глядя на останки несчастных смельчаков, что посещали ад и остались в нем, шла дальше, ступая по жукам, червям, скорпионам.

Яна терпеть не могла насекомых, при виде обычного жука она могла закричать от страха и рвануть в сторону, сдав стометровку в рекордные сроки. Здесь же, лишь брезгливо кривилась и сжималась в комок. Она уже не боялась, не злилась на усатую, хвостатую и прочую тварь, не выла, внутренне содрогаясь от омерзения — она словно одеревенела, не чувствуя ничего кроме отвращения к себе самой.

Авилорн, видя состояние девушки, нашел небольшую поляну и устроил привал. Провел ладонью в воздухе, образуя круг, прочитал заклинание от насекомых. Почти насильно уложил Яну, прижав к своей груди:

— Спи. Тебе нужно отдохнуть.

Девушка посмотрела на густую листву над головой, на старую, пожухлую и полусгнившую листву, устилающую землю, и вздохнула:

— Я такая же никчемная.

— Не говори так.

— Я бездарная, озлобленная, — всхлипнула Яна. — Я ни на что не годна: трусиха и предательница. Мне самое место здесь.