Кирилл Манаков - История хорошего человека

       - Я не никому не служу, - возразил Мали, - а всего лишь выполняю волю старших, считающих полезным вести разговор со всеми, кто представляет силу. Шашун беспокоился за свою жизнь и просил содействия. Мне поручили оберегать его, и я не справился. Теперь мне надлежит либо наказать убийцу, либо пасть в бою.

       - Какие же дела были у старших школы змеи с этим мерзавцем?

       - Это мне не ведомо. Действия старших могут казаться непонятными, но верны всегда. Я все же любезно прошу назвать свое имя.

       - Ничем не могу помочь. У меня его нет.

       - Ты ошибаешься, - ровно сказал Мали, - имя есть у всех. Мать всегда изрекает его при рождении ребенка. Ты просто забыл, но это поправимо.

       Сказано было с такой силой и уверенностью, что я вздрогнул. Разбойники, переглядываясь, прислушивались к нашему разговору с нескрываемым изумлением.

       - Просто загляни в себя. Загляни поглубже, я помогу.

       Почему-то я поверил. И не просто поверил, но и понял, что должен делать.

       Все очень просто. Надо только представить, как бесплотной рукой касаешься сознания странного собеседника...    

XVIII

      Огромная змея с шипеньем раскрыла капюшон и подняла голову на уровень моего лица. Я спокойно встретил ее взгляд, казавшийся скорее странным, чем пугающим - будто кто-то пытается разглядеть меня сквозь вертикальные щели желтых зрачков.

       Я не чувствовал угрозы, но был готов в любой момент вступить в схватку.

       - Оглянись.

       Странно, но слова змеи прозвучали чисто, без малейших примесей шипения. Сильный, звучный и благородный голос.

       Я оглянулся. Из текущего, словно мутная река, тумана выходили трое: мужчина и женщина, ведущие за руки мальчика лет шести. Мальчика, очень похожего на Роника. Но это не Роник. А женщина... Очень красивая. Не такая, как Марта, другая, не соблазнительная, прекрасная как изображения матери Создателя в храмах.

       - Мама... - я не услышал своего голоса.

       Мальчик остался стоять на берегу туманной реки, а мужчина и женщина подошли ко мне. На лицах - улыбки, очень добрые и ласковые, какие я, пожалуй и не видел... Нет, видел. У Марты, когда она смотрит на Роника.

       - Сынок, - женщина протянула руку и погладила меня по щеке.

       Рука была мягкая и теплая.

       Мужчина просто стоял и смотрел. Высокий, статный, с сильными руками. Я почему-то подумал, что он должен быть кузнецом. Да, именно такой человек должен быть настоящим повелителем железа, единственно, с тяжелым ремеслом не вязалось лицо - молодое и, какое-то неземное, воздушное. Глаза у обоих - небесно-голубые, прозрачные и веселые.

       - Мы знали, что ты будешь... таким, - сказала мама.

       Я точно знал, что она - моя мама, а мужчина - отец. И я почему-то ничуть не удивлялся нашей встрече в сознании учителя школы змеи Мали аш Баххара.

       - Каким - таким? Ты знаешь, кто я?

       - Мы знаем все, - улыбнулась мама, а отец, соглашаясь с ней, кивнул, - главное - не кто ты, а что у тебя в душе. Мы верили в тебя, всегда верили. Бедный мальчик, сколько тебе пришлось пережить.

       Она произнесла это с такой любовью и состраданием, что я едва не расплакался. Представляете, первый раз в жизни почувствовал, как к глазам подступают слезы.

       - Это, - я кивнул на мальчика, - неужели, это...

       - Да, - твердо сказал отец, - это ты. Таким мы помним тебя. Сынок...

       Голос отца дрогнул, и он замолчал, не желая показывать слабость перед женой.

       - Мальчик мой, Гор, - мама снова дотронулась до моей щеки, - жалко, что у нас так мало времени.

       - Подождите, - торопливо сказал я и схватил ее за руку, - не уходите!

       - Нельзя, - мама стала очень серьезной, - мы не можем долго оставаться здесь. И они тоже хотят увидеть тебя.

       - Кто они?

       Отец повернулся к медленно текущей туманной реке и кивнул:

       - Они.

       Из тумана медленно выступали люди. Мужчины и женщины, идущие парами и поодиночке, некоторые с детьми - мальчиками шести-семи лет.

       Их было много - сотни и сотни. Я отступил на шаг, и в этот момент услышал голоса, тихие, и призывные.

       "Марк... Раф... Гасперс... Шах... Адди... Жаан..."

       Мужские имена, очень много мужских имен, произносимых с нежностью и лаской. Но, Великий Создатель, почему все они обращаются ко мне?!

       Мама печально улыбалась. Голоса слились в единый шелестящий поток, подхвативший меня и вынесший в провонявшую дымом таверну.

       Несколько секунд я приходил в себя и безучастно наблюдал за тем, как Мали взмахом шеста охладил пыл разбойников, попытавшихся воспользоваться моей неподвижностью. Что же, благородно, конечно, правда, подозреваю, что и сам бы не позволил застать себя врасплох - какая-то часть сознания всегда была настороже.

       Увидев мое возвращение, Мали снова поклонился.

       - Благодарю за доверие, благородный Гор. Имя прекрасное и сильное. Так звали великого бога, рожденного задолго до Древних. Впоследствии у него было множество имен, но именно Гор - изначальное и самое могущественное. Я счастлив сражаться с великим Убийцей Гором.

       Я покачал головой.

       - Я не хочу драться. Мы спокойно уйдем.

       - Не получится, - улыбнулся Мали, - я не могу позволить тебе просто так уйти. Это противоречит моим понятиям о чести. Если хочешь, я могу отложить ихокиру, но, полагаю, тебя не волнует оружие в руках противника.

       - Подожди! - я успокаивающе протянул руку. - Ответь на вопрос!

       Я хотел, с одной стороны, получить ответы, а с другой... ничто так не успокаивает, как хороший разговор. Хотя этот парень не выглядит слишком взволнованным. Не знаю почему, но я страстно желал избежать поединка, хотя и был совершенно уверен в своем превосходстве.

       - Я слушаю, - спокойно сказал Мали.

       - Как это получилось? Я говорю о своем имени. Знаю точно - это не иллюзия.

       - Все правильно, не иллюзия. В школе Змеи могут обучаться только люди, знающие свое имя. Нам известна техника общения с духами ушедших. Впрочем... Само слово "дух" употребляется только для понимания явления - на самом деле, все значительно сложнее, не существует простых сущностей, обитающих в некотором загробном мире. Но мы можем воспринять только то, что можно объяснить обычными простыми понятиями. Не спрашивай, как происходит общение с прошлым - не знаю. Среди старших есть мудрецы, осведомленные лучше меня. Я всего лишь боец.

       Я кивнул. Объяснение достаточное.