Андрей Мартьянов - Мировой кризис

– 10 ч. 55 мин. Посветили внутрь фонарем. Это невероятно! Среди груд мусора (скорее всего, истлевшее дерево и прочие нестойкие материалы!) заметили отчетливый золотой блеск и самое меньшее два скелета. Полагаю, это рабы или наложницы, погребенные вместе с вождем гуннов! Зафотографировать не получилось, чересчур узко для камеры.

– 11 ч. 03 мин. Решили приостановить разбор кладки из-за угрозы разрушения. Эту трудность придется решать отдельно. Несколько раз слышались непонятные звуки, объясняемые поручиком Львовым движением слоев воздуха.

– Мадемуазель Медковец! – Выбравшиеся из раскопа на свет божий отважные исследователи древности выглядели если не счастливо, то уж точно радостно. Джералд, накрепко привыкший в чужом окружении обращаться к Еве только по ее «болгарскому» имени, изменил обычной британской невозмутимости и нервно поднял голос. – Мадемуазель Медковец! Снаряжайте экипаж, надо ехать в город за покупками!

– Да что случилось, милорд? – не на шутку встревожилась Евангелина, ожидавшая, как и все прочие, результатов экспедиции в недра земли у входа в тоннель. – Вы встретились с… неожиданным?

– Да! – ответил за лорда Вулси Барков. – Вы у нас первейшая автомобилистка, хватайте за шиворот Прохора с мистером О‘Донованом и стрелой в Каменец! Нужен скрепляющий раствор, поручик вам объяснит, какой именно. Это нечто вроде пропитывающего старую кладку клея, он используется при реставрации зданий крепости Каменец-Подольского – найдете в здешнем археологическом обществе наверняка. Иначе придется заказывать в Одессе, а это потеря времени!

– Что там? – Монброн, которого очень не вовремя посетили неприятные воспоминания о кладе седого Рейна, теребил лацкан пиджака. – Что вы видели?

– Немногое, – отрезал Джералд. – Сокровища точно есть, куда ж без них? Внутри – богатое захоронение, подозреваю, двухуровневое. Черт побери, отчего я не уделял в Оксфорде должного внимания курсу археологии и доселе остаюсь любителем – не получил фундаментальных знаний! Но теперь жалеть не о чем… Давайте же поторопимся!

Экспедицию в Каменец снарядили мигом. Прохор переоделся в «городское» (в лагере он носил обычную гимнастерку без знаков различия, галифе с обмотками и военную бескозырку, чтобы не пачкать хорошую одежду), Тимоти взял использованные фотопластины, чтобы немедленно отпечатать карточки в мастерской «Гольц и Лисевич», Ева кликнула двоих саперов – залить в бак «Руссо-Балта» бензин из запасных емкостей.

Вырулили по полю к Усте, прокатили по единственной улице поселка, встретив военный фургон, сопровождаемый всадниками: как и было обещано, генерал-майор Верховцев сразу же отправил саперам Львова винтовки и запас патронов. Направились дальше, по ухабистому грунтовому шоссе вдоль обрывистого русла реки Смотрич.

Провели в городе почти весть день – найти необходимое было куда сложнее, чем полагал лорд Вулси. Когда машина оказалась загружена, Ева привычно забежала в книготорговую лавку господина Сцетюнича и сразу обратила внимание на спешно отпечатанный вечерний листок с невероятной новостью из Сараево и крупным заголовком:

Глава восьмая

Мировой кризис

– Можете и далее считать, что я паникую и чересчур вольно распоряжаюсь своим воображением, но мне это не нравится, господа… Такая картина наблюдается вторую неделю, практически каждый вечер. Это неспроста.

Солнце заходило, исчезая в окрашенных алым и багровым облаках на западе, но и в сумерках было отлично видно, как над приречным холмом неостановимым водоворотом кружат птицы. Множество птиц, огромная стая, образовавшая кольцо радиусом в две сотни метров – грачи, воробьи, вороны, галки… Грая не слышно, темное колесо вращается в абсолютной тишине, что выглядит довольно зловеще.

– Птицы собираются над курганом перед закатом, – дополнила Евангелина. Концессионеры в полном составе стояли у границы лагеря, за хозяйственной палаткой, отсюда до раскопа было десять минут ходьбы. – Кружат до темноты, затем разлетаются. Прочих странных явлений тоже хватает с лихвой…

– Странных, но не опасных, – сказал Джералд. – Ничего похожего на рейнские буйства Фафнира… Может быть, это и попахивает чертовщиной, но серьезных эксцессов не отмечено, никто не пострадал.

– Пока не пострадал, – ответил граф, выделив голосом первое слово. – Военные уже начали поглядывать на нас с некоторым подозрением…

– Немудрено. На месте господина поручика я бы тоже насторожилась, – вздохнула Ева. – Надо побыстрее заканчивать работу и уезжать, а мы продвинулись едва наполовину…

Мадемуазель Чорваш была безусловно права: исследования по всем правилам занимали массу времени, концессионеры не вылезали из гробницы с утра до ночи, зарисовывая, фотографируя и систематизируя сотни находок: монеты, посуду, оружие и прочие предметы, необходимые военному вождю для достойного пребывания в мире ином.

Обнаружилась даже колесница и два мумифицированных лошадиных трупа, это не считая двенадцати женских и двадцати четырех мужских скелетов – на последних были пластинчатые доспехи, напоминавшие римские лорики, мертвые пальцы сжимали рукояти полуистлевших клинков.

Драгоценностей нашли множество, самых разных – деньги, серебряные и золотые, самой разной чеканки: солиды Траяна и Марка Аврелия, безанты Константина Великого, позднеримские сестерции, встречались и абсолютные уникумы вроде парфянских монет эпохи Аршакидов, которым на момент смерти Аттилы было не меньше пятисот лет.

Видно, что гунны грабили провинции умирающей Западной империи обстоятельно и с могучим размахом.

К этой же категории находок относились золотые блюда и кубки, украшения с цветными камнями, перстни (из них два консульских, принадлежавших когда-то высшим римским аристократам!), запечатанные греческие амфоры и так далее почти до бесконечности. К пятнадцатому июля в составляемый Джералдом каталог входило тысяча шестьсот сорок два наименования, а до завершения трудов было далеко.

Кроме того, самого Аттилу и искомые предметы, по мнению концессионеров, вышедшие из кузни легендарного Вёлунда, так пока и не обнаружили – под склепом точно находилась еще одна запечатанная камера, добраться до которой, не разобрав полностью верхнее помещение, возможным не представлялось.