Галия Чернецкая - Получить диплом

— Упали и отжались! — неожиданно гаркнула женщина. Мишель послушно рухнула на грязный заплеванный пол, после чего задергалась в странных конвульсиях.

— Чего это она? — Удивленно спросила страшная посетительница нашей любимой корчмы.

— Отжимается, наверное. — Пожала я плечами.

— Кстати, детишки, меня зовут Альфреда Облачная. Советую вам это хорошенько запомнить.

— Простите, а вы давно оставили королевские войска?

— Мальчик, ты об этом? — Задумчиво потерла она палец со следом от кольца. — Это из военной Академии в Скаттахх.

— Зачем же вы его сняли? Выпускники обычно гордятся, что закончили это очень элитное подразделение. — Решила блеснуть эрудицией Мишель.

— Девочка, я не имела чести быть его выпускницей.

— Меня зовут Прекрасная Мишель.

— Мне это абсолютно безразлично. Я там преподавала. — Вернулась она к уже допитой кружке, что-то с интересом высматривая на дне.

— Не жалеете, что оставили его? — Снова решила попробовать поддержать разговор Мишель.

— Не имею привычки жалеть о том, что сделала, девочка.

— Меня зовут Прекрасная Мишель.

— Я запомню. — Нехорошо улыбнулась кошмарная преподавательница.

— Хотите, мы уберем шрам на вашем лице? — Решил сделать жест доброй воли Лиеш.

— Нет! — Рявкнула ратница и уже потише добавила- Это память о горном тролле.

— Но они же причислены к разумным расам! — Удивилась я.

— Детка, еще ни один мужик после бутыли Сливовицы не оставался разумным. И вообще для мужиков понятие разума довольно относительное. — Произнесла наш будущий кошмар, поднимаясь.

Дверь за ее спиной хлопнула, скрыв от наших взглядов потрепанную кожаную куртку и ее обладательницу.

…

— Островные Боги! Как же мне надоели эти непонятные фамилии в расписании! — Вздохнула я, изучая изменения преподавательского состава, отраженные в списке фамилий.

— Это ты к чему? — Вопросила Мишель, отрываясь от жалкого зрелища- сломанного на ратном деле ногтя.

— К тому, что философские аспекты магии читает в этом семестре Иващенко. Вот и гадай теперь кто это мужик или баба! — Раздраженно буркнула я, внося в свиток изменения.

— Разложи пасьянс! — Посоветовала Мишель.

— А тебе не все ли равно? — Оторвался от очередного сугубо теоретического расчета Лиеш. — Ты, случайно не знаешь, если экзорцизм усилить вербальным эффектом что будет?

— А каков процент чистой силы? — Невольно заинтересовалась я. — Как это все равно, помнишь, как мы с Альфредой влипли. А все дело в том, что мы увидели в расписании фамилию Боумгард. И в своей природной тупости решили, что это мужик. Этот отдел планирования хоть бы М или Ж подписывал под фамилией.

— Джанг! Я же свидание назначила! — Воскликнула Мишель, и уже потише добавила, — Вот только, не помню, кому и где.

— Главное, чтоб не новому преподу. А то среди них и так текучка, не успеваю фамилии и имена заучивать.

— Да ладно тебе через неделю и узнаешь кто это. Так что делать с вербальным эффектом? — Опять появился в реальном мире Лиеш.

— Неделя это же так долго! — Вздохнула я. — Я уже и правда задолбалась, Упыренко, Боумгард, теперь еще этот Иващенко! Что там у тебя за заклинание?

— Это из восточной магии. Нам Упырь показывал на той неделе. А все не могу понять почему оно не работает.

— Нашел о чем печалиться, — фыркнула я, — у Сегрея вообще мало что работает. Он же в магии почти полный нуль, вот и рассказывает старинные трактаты, что может найти. А они уже век, как устарели.

— Так ты же побывала на востоке, вот и помогла бы. — Вздохнул упыренок. Видно было, что проблема неработающего заклинания его крайне занимала. Того и гляди- спать не сможет.

— Ладно, давай свою формулу! — Смилостивилась я. — А ты узнаешь, кто такой Иващенко?

— Вспомнила! — Хлопнула себя по лбу Прекрасная Мишель- Мне Иващенко свидание и назначил. Это такой мужик бородатый. Такой лапочка!!!

— Ну, вот, опять небритый мужик!

— Слушай, Гредия, на тебя не угодишь. Тетечки тебе не нравятся, они придираются, мужики опять не угодили, они не бреются. Слушай, а тебе не все ли равно?

— Как это все равно? Смотреть гораздо приятнее на симпатичного молодого препода. А наши либо щеголяют недельной щетиной, поскольку нормальная борода у них не растет…

— Это ты кого имеешь в виду? — Начала Мишель.

— Магистра, конечно!

— Ничего ты не смыслишь в красоте, Гробовских, ему очень идет! — Возмутилась Мишель.

— Либо, — продолжила я свою мысль, — так непристойно зарастают, что из-под бороды лица-то и не видно!

— А просто лекцию ты слушать не пробовала? — Увлекся проблемой нехватки симпатичных преподавателей Лиеш.

— Я могу спокойно слушать, только когда рисую. А когда рисую, то соответственно смотрю на объект, который рисую. А преподаватель на лекции слишком заметная фигура чтоб нырять под парту, завидев в моей руке карандаш.

— Ага, то-то Упыренко у тебя его уже отбирал. — Усмехнулась Мишель, возвращаясь к созерцанию испорченного ногтя.

— А Магистр еще и прятался на кафедре! — Наябедничал Лиеш.

— С карандашом меня ты выручил, а портрет Магистра с меня требовала Мишель. Кстати, может, скажешь, зачем он тебе?

— А мы, тогда как раз любовную магию проходили.

— И как? Это тогда, когда к тебе воспылала любовью вся кафедра, кроме самого Магистра, и еще на ярмарке приставали все небритые субъекты?

— Так рисовать надо похоже! — Возмутилась Мишель, взглядом отращивая ноготь подходящего размера.

— Я же предупреждала, что для меня все бородатые мужики на одно лицо! А ты: рисуй, рисуй. И нечего на меня так сердито молчать! Можно подумать, тебе не понравилось?

— Что? Километры наматывать по ярмарке?

— А сейчас, ты с кем на свидание идешь? Боги, когда же ты, наконец, замуж выйдешь?

— Не дождешься! Совместный ужин еще ни о чем не говорит! Просто в столовой кормят отвратно, а ты готовишь еще хуже!

— Так ты используешь преподавателей, как столовую? — Возмутился патологически честный упыренок.

— А как же светлые чувства? — Возмутилась я. — Кстати, ты не опоздаешь?

— А сама-то замуж выскочила, испытывая чувства? — Оставив последнее слово за собой, убежала Мишель.

— Мой брак не действителен. Он был оформлен без соблюдения обрядов и формальностей! — Крикнула я вослед. Всякие намеки о моем браке меня просто бесили.

— Гредия, ты сама в это веришь? — Удрученно вопросил сотоварищ.

— Чтоб ты знал, я испытываю к Рету огромные чувства. Это ненависть.