Марина Казанцева - Красный Кристалл

Что он думал делать до этого заманчивого предложения магистра? Признаться, планы были неопределённы и не слишком нравились Лёну. Он думал о том, сколько дней займёт путешествие вдвоём с Ксиндарой к тем местам, где может быть выход из зоны аномалии. Сам-то он на Сияре мог бы всего за пару дней отыскать такой выход, а с новым товарищем это было бы сложнее. Мысль же покинуть Лавара его приводила в печаль — Лён успел привыкнуть к своему приятелю. Так что, он ухватился за предложение герцога, хоть это путешествие через море задержит его. Больше времени или меньше — это неважно: его путь к Красному Кристаллу однажды завершится успехом — в этом Лён был уверен.

— Я должен тебе сказать, что путешествие через море весьма опасная штука, — признался герцог.

Маркиз понимающе кивнул.

— Нет, ты не понял, — покачал головой магистр, — Уже много лет навигация через море проходит только в пределах береговой линии, а через море не путешествовали уже сто лет.

— Почему? — коротко поинтересовался гость.

— Потому что море полно всяких странностей, — чуть поразмыслив, ответил герцог. — Не знаю, верить ли, но вот тебе отрывок из заметок некоего морского путешественника. Хотел бы знать я, сколько в этом правды.

И Даэгиро достал из стола ту книгу, которую просил у него маркиз. Это были записки Скарамуса Разноглазого.

— Плывя же морем, — начал читать герцог, — мы видели множество морских чудовищ, некоторые из которых были столь велики, что могли своими многопалыми руками охватить корабль и послать его себе в пасть, словно мелкую щепку.

«Спустя немало времени после отплытия, на закате разверзлась посреди ровной морской глади огромная воронка, по краям которой с чудовищной скоростью несло морские воды вместе с обитателями глубин. Наш капитан пытался избежать ужасной участи быть захваченными этим морским водоворотом, и попытался вывести судно стороной. Но сколь мы ни пытались, не могли спастись от этой воронки — её края быстро расширялись, захватывая всё новые и новые воды. Очень скоро наше судно стало сносить назад, и мы, не в силах противиться подобному природному явлению, взмолились о спасении наших бедных душ и предоставили нашу участь року. Однако из того, что эти строки были предоставлены очам любого желающего их прочесть, можно заключить, что всё же как-то мы оттуда выбрались, о чём и спешу рассказать так ясно, как умею.

Итак, как говорил я, стало сносить наш корабль в глубину воронки, и мы помчались, как безумные, по краю гигантской чаши, причём наш парус выгнулся в обратную сторону, словно тормозя движение, от этого корабль стал заваливаться на корму, и капитан крикнул, чтобы обрубили снасти. Тогда корабль выровнялся и полетел, как птица, по спирали. Нас неумолимо сносило в узкое горло воронки, где не было ничего, кроме тьмы. И вот в некоторый ужасный момент, когда видение нашей смерти уже было перед нашими глазами, мы влетели в узкое горло преисподней, сопровождаемые страшным рёвом ветра.

В какой-то миг все лишились чувств, а были люди на нашем корабле весьма не робкого десятка. Когда же очнулись, то решили, что попали мы на тот свет и плывём теперь по подземельям нижнего мира — такие чудные зрелища нам представлялись. Я затрудняюсь описать, что видели мы там, поскольку нет слов на языке, чтобы дать названия всему, что встретилось на в этом плавании. Временами плыли мы по узким протокам меж высоких скал, а над головами нашими клубились фиолетовые тучи. А временами нам казалось, что широкие просторы окружают нас, и небо светит с высоты. Но было это всё так чудно.

Что за странные создания крались по камням, нависающим над мачтами! Не то змеи, не то ящерицы, не то ещё чего! Какие-то светящиеся существа, сплошь покрытые огнями, выныривали из воды и смотрели на нас, застывших от испуга. Блестящие создания порхали над головами, и некоторые твари пытались достать людей с борта судна.

Временами свет менялся, а иногда менялась и вода, превращаясь во что-то, напоминающее кровь. Мы видели видения, что проносились над нами, и падали в ужасе ниц, и некоторых из нас похитили чудовища, а некоторые умерли от страха. Мы видели странные моря, похожие на живой песок, мы переходили из царства вечной ночи и молчаливых льдов в пространства ужасающей жары. Мы видели каменные острова, плывущие по морю, подобно кораблям. Мы видели диковинных женщин-змей и сладкоголосых морских сирен, завлекающих путников своим пением.

И вот, когда наш разум уже отказывался впускать в себя видения, мы неожиданно вдруг оказались перед краем земли, и дальние горы возвышались позади узкого перешейка, на окончании которого стоял великий город Дерн-Хорасад, куда и было наше путешествие, ибо непостижимым образом перенеслись мы с середины моря на край его»

— Вот так, — сказал герцог Даэгиро, закрывая книгу и передавая её маркизу.

Тот молчал, не зная, что сказать по поводу этих фантастических морских заметок, написанных не менее полутора веков назад, в те дни, когда Дерн-Хорасад был ещё великим.

— Ну что ж, — произнёс магистр, поднимаясь с места и видя, что не дождётся от своего собеседника скорого слова. — Пойду отдавать распоряжения, чтобы собирали экспедицию. Вашего друга я освобождаю от обязанностей камаринга — пускай отдыхает и готовится в дорогу.

Этими словами герцог решил судьбу Ксиндары, которому теперь было невозможно избрать какой-либо иной путь, кроме того, что предначертала ему судьба. А ничего не подозревающий волшебник порадовался про себя: он опасался, что Ксиндара захочет остаться при дворе короля Киарана Железной Пяты и выслуживаться к дальнейшему повышению.

Спустя всего три дня двоих товарищей призвал к себе герцог Даэгиро. Все три дня Лавар Ксиндара отсыпался — до того его вымотали ночные дежурства. Для отдыха магистр Кореспио с непонятной любезностью предоставил младшему камарингу свои собственные покои, чем немало удивил прислугу. Но Лён сообразил, что хитрый Даэгиро желает держать своих гостей под постоянным присмотром — во избежание распространения слухов. И лишь ночами Лёна выпускали на волю вместе с его конём. Принцессу Фантегэроа он больше не видал, и так остался в его памяти её необыкновенный образ, как некоторая невозможная химера — девушка-кентавр.

Наконец, герцог Даэгиро явился к ним, запылённый и усталый, сказав, что все приготовления закончены и то случилось это столь скоро лишь потому, что он сам мечтал отправиться в плавание, и только дела не позволяли ему это сделать. Лён понимал, что это за дела такие, но помалкивал, помня своё обещание герцогу, так что Лавар Ксиндара так и не узнал про тайну принцессы Фантегэроа — ни в те дни, ни потом.