BlackRaven - Война, прошедшая сквозь миры

"Курама! Помоги! Я чувствую, как эта штука сейчас начнет вытягивать Акуму и из меня тоже. И я ничего не могу сделать! Даже с чакрой, которую мне дали ребята, я еще слишком слаб!" — крикнул он мысленно.

Лис ответствовал следующим образом: "Я ничего сделать не могу, но наш с тобой общий Девятихвостый друг с торчащей из задницы цепью, кажется, наконец готов на переговоры".

"Своевременно, даттебайо!", — пронеслось в голове Узумаки, и он закрыл глаза, пытаясь преодолеть чувство, как будто из него сейчас что-то вылезет.

"Наруто... Нет времени на разговоры. Я хочу сотрудничать", — прорычал Девятихвостый Волк из клетки.

"Думаешь, я могу тебе доверять?" — усмехнулся Узумаки. — "Сколько раз ты пытался захватить мое тело? И вот тебе идеальная возможность!"

"Не будь идиотом, крысёныш. Если ничего не предпринять, я вновь окажусь на привязи у проклятого Мадары, а ты будешь кормить червей. Не думаю, что в нынешнем состоянии ты переживешь расставание со мной, даже если ты из клана Узумаки. Даже если переживешь, всё будет кончено, ведь твои товарищи скорее всего вообще не переживут распечатывание Биджу!" — воскликнул Акума. "Если ты откроешь врата моей клетки, вся моя чакра будет в твоем распоряжении. А это существенно больше того объема энергии, что ты мог использовать раньше. Уверен, ты сможешь что-то предпринять."

 "Дело говоришь", — согласился Наруто, радуясь, что Волк наконец-то стал рассуждать здраво, и, представив себе место в своём подсознании, где находилась клетка, в мыслях оказался там.

 Курама сидел возле врат клетки и переминался с лапы на лапу. Сейчас Лис выглядел не так грозно, как прежде. Он был всего лишь вдвое больше Наруто. По сравнению с гигантским Девятихвостым Волком, сидевшим за решеткой, он был маленьким котенком.

Наруто одной рукой коснулся своего живота, другую же направил на врата клетки. В следующий миг замок клетки щелкнул, и врата открылись, после чего клетка исчезла вовсе, и Акуму и Кураму с Наруто уже ничего не разделяло.

 — У тебя мало времени. Действуй! — прорычал Акума жестко, вытянув перед собой лапу. — Воспользуйся моей чакрой.

Узумаки нашел в себе силы улыбнуться и быстро кивнул, после чего ударил кулаком об огромный кулак Волка.

 Когда Наруто в реальности открыл глаза, то понял, что всё сработало идеально. Покров Девятихвостого Волка в виде фиолетовой непрозрачной чакры и танцующих по ней черных огоньков вновь был на нем, однако также появился и плащ из той же чакры, что и остальная часть одного сплошного индикатора этого режима. На плаще, как и на теле Наруто, были начерчены символы, значение которых до сих пор парню оставалось неизвестным.

Парень почувствовал, что теперь его тело не только переполняет чакра, но и из него пропадает усталость. Узумаки вздрогнул, когда цепь, утонувшая одним концом в грудной клетке парня, нашла, что искала, а затем начала тянуть.

Он посмотрел на своих товарищей, из тел которых уже торчали какие-то части тел их Биджу. Например, из живота Югито виднелась гигантская голова Мататаби, шею которой обвило призрачной цепью. Из спины Темари цепь пыталась выдернуть Шукаку, рука которого уже была в реальном мире, также обмотанная проклятой цепочкой.

Хаку попытался перерезать цепь острой глыбой льда, но та просто прошла сквозь оружие статуи Гедо, ровно как и песок Гаары, которым тот пытался затормозить процесс вытягивания Биджу.

Узумаки стиснул зубы. Еще немного, и цепи выдернут Биджу из него и его друзей. Если это случится, то у них не просто не останется шансов на победу. Темари, Югито, Роши, Утаката и Хан разом распрощаются с жизнями.

 Наруто сосредоточил взгляд на цепях, соединяющих статую и его товарищей, и, концентрируясь, вытянул перед собой руки, приказывая чакре Акумы действовать. Из живота блондина вырвалось шесть огромных фиолетовых лап из чакры, и каждая из них устремилась к цепи, сдерживающей только одну жертву.

Первая лапа схватилась за цепь, торчавшую из груди самого Наруто. Вторая устремилась к цепи Темари, третья — к Хану, четвертая — к Роши, пятая — к Утакате и, наконец, шестая — к Югито. Когда лапы схватили призрачную цепочку, то начали тянуть в обратном направлении.

От такой силы, в один миг приложенной ей в противовес, Гедо Мазо сдвинулась на несколько метров вперед. Статуе, пока что торчавшей из земли по пояс, пришлось упереться в поверхность, покрытую обломками метеорита, руками, чтобы удержаться.

Наруто, только обрадовавшийся, что частички Биджу скрылись обратно в его друзьях, потянул еще сильнее.

"Поразительно... Теперь я полностью контролирую чакру сразу двух половин Акумы, слитых воедино. Никогда не чувствовал в себе такой силы!" — с гордостью подумал он. — "Теперь у меня есть все шансы на спасение ребят. Я порву эти цепи, чего бы мне это не стоило!"

Внезапно Статуя Гедо тоже приложила усилие. К такому повороту событий Наруто не был готов. Он почувствовал, как лапы из его чакры вытянулись, уходя вместе с частично всосавшейся в рот Статуи Еретика цепью. Из его товарищей вновь показались Биджу, вытянутые уже наполовину. Наруто с ужасом осознал, что и из него торчит фиолетовая голова Акумы, по которой растекались такие же символы, как и на покрове Узумаки. Статуя потянула еще, и Наруто потребовалось собрать всю свою волю, чтобы усилить хватку и не дать проклятому противнику вырвать еще наполовину держащихся Биджу из его друзей.

 Мадара стоял на месте и глядел на всё это со странной ухмылкой. В его задумчивом взгляде читалось уважение, которое он испытал к Наруто. Никто и никогда еще не в силах был помешать статуе Гедо пожирать чакру Хвостатых. Тем более, так долго. А впрочем, такого раньше никогда и не случалось.

А вот Изуна, которого Наруто потерял из виду, полностью переключив внимание на своё дело жизни и смерти, не бездействовал. Кунай разрезал пространство, и Учиха скрылся в черной трещине в ткани реальности. Когда наблюдавшие за зрелищем шиноби спохватились, было уже поздно.

Второго Хокаге нигде не было до тех пор, пока он не появился из такой же трещины сбоку от всех жертв цепей статуи, которые по воле случая сейчас стояли в шеренгу, если не считать разделяющие их длинные промежутки. В его глазах сверкнули красные огоньки. Сначала в глазницах Изуны появился Мангеке Шаринган, затем сразу Вечный Мангеке Шаринган. Рисунок глаза в итоге был точно таким же, как и у брата Изуны, только с одной различной деталью — та часть рисунка, что на шарингане Мадары была красной, у Изуны была черной. И наоборот.