Ричард Байерс - Ритуал

Целедон улыбнулся:

– Да, именно так. Я как раз собирался поинтересоваться.

Павел глубоко вздохнул и начал:

– У нас, то есть у Карасендриэт, ее друзей драконов и людей, которые поклялись помогать им, есть союзник. Я еще не упоминал о нем. Давным-давно он был одним из помощников Саммастера и понимает ход мыслей мертвяков. Он мастер прорицания, и именно он увидел, что происходит в Дамаре и Ваасе. Это дымный дракон и вампир, называющий себя Бримстоуном.

Кристина, ее придворные, Ковор – все вытаращили на Павела глаза. Потом несколько человек начали было говорить разом, но Уилл, возвысив голос, пробился сквозь этот гомон:

– Клянусь ножом Брандобариса, идиот, ты упустил самое главное! Бримстоун может сколько угодно быть злобным кровососом, но он способен пробудить Истребителя Драконов!

– Это правда? – спросила королева.

– Он так говорит, ваше величество, – подтвердил Павел, – если будут выполнены определенные условия. Прежде всего, необходимо будет допустить его к королю.

Бреллан пристально уставился на Павела, и охотник понял, что тот пытается с помощью магии паладинов заглянуть в его душу.

– От вас пахнет злом, – произнес рыцарь, – Удивляюсь, что я не почувствовал этого раньше. Вопрос в том, следствие ли это общения с мертвяком, или гниение проникло глубже? Жертва ли вы обмана или же осознанно ступили на путь зла?

– Я дамаранец, – сказал Павел, – который готов испачкать руки, если нужно помочь сеньору и спасти родную страну от разорения. Я надеялся, что вы все чувствуете то же самое.

– Я могла бы согласиться, – заговорила Кристина, – если бы была уверена в намерениях этого вашего змея. Но Гарет убивал драконов и был неутомимым истребителем вампиров и им подобных. Откуда я могу знать, что Бримстоун действительно хочет исцелить его?

– Ваше величество, – ответил Павел, – умоляю вас, поверьте, что я ни в коей степени не склонен верить всему тому, что говорит мне Бримстоун. Но очевидно, что в данный момент у него добрые намерения.

– Это всего лишь ваши слова, – возразил Бреллан, – но кто вы такой? Чужак, который покинул свой храм и родину так давно, что один Ковор помнит вас. Как мы можем доверять вам? Кроме того, если бы мы могли спросить совета у короля, он никогда бы не согласился, чтобы мы имели дело с драконом-мертвяком, каковы бы ни были цели этого вампира. Ни один паладин Ильматера никогда не стал бы иметь ничего общего с существом столь же омерзительным, как любой демон, или прибегать к грязным методам даже во имя самой благородной цели.

Целедон нахмурился:

– А я не так уж уверен в этом. При всем уважении к вам, милорд, вы не были рядом с его величеством в былые времена, когда мы сражались, чтобы изгнать Зенгая. Я был. Я помню, как он закрывал глаза на пару-тройку мелких грешков, когда это было необходимо, чтобы сокрушить зло, величайшее из всех известных нам.

– Но так ли это необходимо? – спросил Дригор. – Мастер Куленов и другие величайшие целители Дамары работают над тем, чтобы снять заклятие, поразившее его величество.

– И как успехи? – поинтересовался Уилл.

Дригор сверкнул глазами в сторону хафлинга.

– Речь о том, – продолжал человек со шрамами, – что я не вижу смысла перестать полагаться на людей, которым мы доверяем, и связаться с мерзостью потому только, что двое бродяг рекомендуют это. Кто согласен со мной?

За исключением Целедона, все его сотоварищи громкими возгласами поддержали служителя Ильматера.

Кристина с тревогой посмотрела на собравшихся вокруг нее людей.

– Я не умалю достоинств уважаемых лордов, если скажу, что хотела бы, чтобы Дугальд, Кане и все давние друзья Гарета присутствовали здесь и смогли бы дать нам совет. Но мы ничего не знаем о них с тех пор, как ваасанцы вторглись в королевство, и от нашего желания ничего не изменится. – Она вздохнула. – Конечно, даже если бы они были здесь, решать все равно пришлось бы мне, не так ли?

Она перевела взгляд на Павела:

– Господин Шемов, я не могу заглянуть человеку в душу, как паладины. Мои способности другого рода. Но вы кажетесь мне добрым и умным человеком. К моему величайшему горю, до сих пор ничто из того, что перепробовали маги и лекари, ни на каплю не улучшило состояния моего мужа. Следовательно, мои советники и я встретимся с этим Бримстоуном, и если он пройдет проверку, то может попытаться применить свое средство исцеления.

– Благодарю вас, ваше величество, – поклонился Павел.

– Как велит королева, – сказал Дригор, – так и будет. Но, господин Шемов и охотник Тернстон, предупреждаю вас, что если ваш дракон замышляет измену, вы тоже будете отвечать за это. В полной мере.

Песня Кары эхом перекатывалась под сводами подвалов и пещер. Как и следовало ожидать, песнь была красива. Дорн не был уверен, что певчая смогла бы сфальшивить, даже если бы захотела. Но сейчас он слышал ужасный, неистовый, безумный плач, вопль ярости и муки.

Несколько часов назад драконы Саммастера снова пошли в атаку и загнали защитников монастыря еще глубже в подземелья. Но это еще не самое худшее. Дорн, казалось, предпринял все необходимые предосторожности, чтобы уберечь всех, кто способен творить заклинания. Однако, несмотря на это, Малазан сумела разорвать двух жрецов в клочья и испепелить одного из самых сильных магов своим огненным дыханием, прежде чем монахи отогнали, наконец, нападавших.

Потеря была просто катастрофой. И хотя Дорн знал, что в любом случае это рано или поздно все равно бы произошло, охотник не мог отделаться от мысли, что не будь он таким глупым, никчемным уродом, то нашел бы способ предотвратить несчастье.

В надежде хоть как-то облегчить душу, полуголем решил разыскать Кару, и сам удивился этому желанию. Он был не из тех, кто обращается за утешением, и всегда полагал, что лучше прятать свои душевные раны за внешней суровостью, чтобы другие люди не воспользовались его слабостью или не стали относиться к нему с еще большим презрением. Но сегодня он страстно желал найти хоть какое-то успокоение в обществе певчей драконихи.

Впрочем, судя по песне, Кара нуждалась в утешении еще больше, чем он. Лязгая железной ногой по полу, Дорн торопливо зашагал через пещеры с архивами, пока горестная песнь не привела его к драконихе.

Кара расцарапала себе щеки, и слезы из аметистовых глаз катились по свежим красным бороздкам. Она стояла у длинного стола, заваленного пахнущими плесенью книгами и скрученными, побуревшими от времени и сырости листами пергамента. В воздухе плавали клубы пыли.

– Что случилось? – спросил Дорн.

Кара оборвала песню и всхлипнула.

– Да нет, ничего, – ответила она звонким ломким голосом. – Я нашла то знание, которое вынес Саммастер из этих библиотек.