Норман Сеймон - Угроза

- Свет-то зажжешь?

- Зажгу, - пообещала хозяйка и завозилась в темноте. - Это ты, Аль?

- Я. Плохие новости, Варна.

- Да куда же хуже-то? - женщина справилась наконец, зажгла масляный фитилек. - Я сейчас ребенка успокою, ты и расскажешь.

- Да я сразу расскажу, - Аль нашел кружку, зачерпнул из кадки воды. - Штурм вот-вот начнется, десять тысяч речников пришли. Вот, пришел предупредить: кто не хочет дожидаться летучек, тот пусть за перевалом счастья попытает.

Варна некоторое время ничего не отвечала, нагнувшись над детской кроваткой, Аль успел напиться и поставить кружку на место.

- Пройдешь по домам? - он был уверен, что женщина сделает это с удовольствием. - А я пока полежу у тебя ладно? Устал.

- А… - Варна обернулась с малышом на руках. - А королева что же? А Иржа?

- Десять тысяч! - напомнил Аль и без спроса повалился на кровать хозяйки, закинул ноги. - И пускай староста в другие поселки гонцов пошлет, я не успею.

- Вещи-то! - женщина всплеснула руками. - И припасы, и одежда… Да все хозяйство! Кролей сколько, а куда их теперь деть? Мужья там, а мы здесь…

- Где же им быть, мужьям? Мужья при королеве, как положено.

Поселянка хотела еще что-то сказать, но передумала. Она накинула на плечи теплую куртку, закутала ребенка в одеяло из паутины и скрылась в темноте. Аль устало прикрыл глаза, но хозяйка вдруг вернулась, сняла с крючка на стене небольшой тесак.

- Хочешь есть - там мясо и лепешки, на печи.

- Спасибо. Закрой, пожалуйста…

Он не успел договорить, Варна исчезла. В приоткрытую дверь тут же, будто дожидалась, вползла муха, посидела, присматриваясь, потом перелетала на печь. Аль негромко застонал. Он и в самом деле устал, на ногах всю ночь, не считая всего прочего, а тут еще- гоняйся за мухой по всей комнате. Видно, не судьба поваляться.

Аль встал, стащил сапоги, поправил обмотки, снова обулся. Проходя мимо печи, рукой отогнал надоедливое насекомое, сбросил платок, взял лепешку.

- Обжирайся, что б ты сдохла! - пожелал поселянин мухе и вышел.

Как бы там ни было, а к отцу надо заглянуть. Старый хажец много лет назад оставил семью ради молодой, потом потерял ее, уступив кому-то в соседнем поселке, и теперь жил один, на дальнем краю. Аль редко бывал у отца, но сегодня особый случай.

В поселке уже начался переполох. Загорались маленькие, чтобы не пролезли насекомые, окошки, перекликались хозяйки. Над всем селением детский плач - ну куда же без него ночью? Воин постарался пройти незаметно, не хотелось рассказывать, насколько все безнадежно. Скоро на перевал потянется длинная цепочка женщин с детьми и стариков, они понесут узелки, мешки… Аль тоже решил попытать счастья за горами, хватит пока подвигов.

В доме отца тоже горело окошко, старик стоял на покосившемся крыльце, тянуло горьковатым дымом наса. Услышав шаги, он приоткрыл дверь, чтобы на пришельца попал свет.

- Аль? А ты что здесь делаешь? Сбежал?

- Нет, я гонец королевы. Сегодня Хаж будет взят, пришли десять тысяч речников помогать стрекозам. Они наводят мост.

- Десять тысяч?.. - старик хрипло рассмеялся. - Что же они кушать станут? В горах столько жратвы нет. Наверное, надолго всех скорпионов переведут.

- Пустишь? - Аль протиснулся мимо отца в комнату, сел на табурет.

Старик не спеша докурил трубку, потом притворил дверь.

- Раскричались на весь поселок, - ворчливо прокомментировал он поведение женщин. - Чего голосят? Здесь три воина, да ты теперь четвертый. Рассчитывать не на кого, шли бы по домам.

- Как это по домам? - не понял Аль. - За перевалы уходить нужно.

- А ты знаешь, что там, за перевалами? Никто не знает. Чивийцы ушли и не вернулись, и Люсьен, дубина дворцовая, с ними сгинул. Поселки летучки не трогают…

И в самом деле, осенью стрекозы не попытались напасть на поселки Хажа. То ли им не нравились сильные ветры, мешавшие летать, то ли просто слишком малы оказались поселения.

- Но мы же подданные королевы! - напомнил Аль. - Хаж надо защищать… Или уходить.

- Или оставаться, - старик прилег. - Я вот останусь. А ты как хочешь.

- Поесть дашь?

- Поищи там, клубни с ужина остались. Холодные, ну да тебе все равно, чем брюхо набивать, весь в покойную мать.

Пока Аль громыхал мисками, старик успел задремать. В поселке кричали все громче и воин обрадовался, что ушел от Варны. Сейчас приковыляет на одной ноге староста, захочет все узнать в подробностях… Кому нужны подробности, если Хажа больше не будет?!

Уминая холодные, склизкие клубни, сдобрив их щепоткой соли, Аль постепенно отвлекся от дурных мыслей. За окном светало, он погасил плошку, еще раз напился. Поспать бы… дверь резко распахнулась.

- Ну что там? - Аль недовольно повернулся и тут же застыл, выпучив глаза.

Кончик длинного меча вошел его ноздрю и чуть потянул кверху. Маленький длинноусый человек в странной, обшитой хитином куртке, с усмешкой рассмотрел поселянина, приложил узловатый палец к губам. Аль скосил глаза и увидел, как над отцом склонился смутно знакомый, черноволосый и смуглолицый воин.

- Спит, - очень тихо сказал он. - Ну и пусть спит. Тебя как звать, парнишка?

- Аль, - немного в нос сказал поселянин, будто стараясь выдохнуть сталь.

- Отстегни меч, отдай мне и садись, - предложил сухощавый. - А то иссопливишь мне все оружие.

Поселянин выполнил требование и наконец смог дышать спокойно. В поселке по прежнему перекликались женщины, кто-то громко рыдал неподалеку. Дверь опять открылась, в комнату скользнул крепкий человек, быстро огляделся.

- А я его знаю! - улыбнулся он. - Это Аль. Так, верно?

- Верно, - за поселянина ответил смуглолицый. - Он уже признался, но ты помешал узнать самое интересное. Хаж пока устоял, Аль, или вы уже слуги стрекоз?

- Хаж… - до воина дошло наконец, что происходит. - Люсьен! Ты вернулся! А сейчас, наверное, как раз дворец штурмуют, стрекозам на помощь речники пришли. Так там можно жить, за перевалами?

- Об этом потом, - смуглолицый встал и от этого движения отец Аля проснулся. - Сейчас стрекозы и речники штурмуют дворец? Люсьен, это ведь довольно далеко, мы можем не успеть!

- Шар надо поднимать, - сказал маленький усатый человек, который уже успел доесть клубни и отыскать на полке кувшинчик с настойкой. - С ночи вам повторяю: поднимайте шары, долетим и все узнаем.

Олаф, имя которого аль наконец-то припомнил, распахнул дверь, больше не скрываясь.

- Зижда! Выходи!

Снаружи послышался топот, скрипнул, разваливаясь заборчик. Аль оставался на месте но по тому, как упала тень на фигуру чивийца догадался, что к нему подошел смертоносец.

- Зижда, сейчас стрекозы и речники штурмуют дворец Хажа, если не поможем сейчас - можем уходить обратно.