Татьяна Коршунова - Запретная связь. Право на любовь

Оливьер сидел в оружейной комнате, и пытался настоится на предстоящий поход. Только как это возможно сделать, если все мысли только о ней. ' А если Лавия попадет в засаду и я не смогу ей помочь. Нет такого не может случиться. Я буду начеку. Буду следить за каждым шагом Аббадоновских тварей, чтобы они и носа не сунули в леса Исхила. Глупо переживать. Рядом с ней Мироний. Искусный воин и ловкий противник, готовый защитить девушку любой ценой'. То, что это именно так, Оливьер знал наверняка. Только чувство тревоги и тяжести в груди, все никак не уходили.

Тусклая свеча догорала. Ее блещущий свет действовал как гипноз, на размышлявшего всю ночь архангела. Оливьер откинулся на спинку стула и расслабился. Голова стала тяжелой, склоняясь набок, а веки незаметно сомкнулись, унося в пьянящую дрему. Пустые мысли заполняли уставшее сознание, растекаясь мягким туманом.

Красивая женщина сидит в наполненной светом комнате и держит на руках младенца. Она безмерно счастлива. В глазах искрится любовь и нежность к маленькому и такому родному существу. Женщина прижимает ребенка к груди и кормит его. Малыш блаженно берет материнскую грудь, и, наслаждаясь каждой каплей молока, сладко причмокивает. Сытый и довольный, он начинает засыпать . Женщина видит это и потихоньку наклоняясь, из стороны в стороны, укачивает малыша, напевая колыбельную:

В мягкой постели глазки сомкни,

Сладко и мирно, спи малыш спи.

Пусть твои грезы будут ясны,

Высохнут слезы, свершатся мечты.

Судьба нам готовит крутые пути,

Бояться не стоит, нужно идти.

Спи моя радость, спи мой сынок,

Время так мало, пущен росток.

Голос женщины льется, словно песнь незнакомой звонкой птицы. Он проникает в самую душу, разрывая на части, и питая как бальзам. Неожиданно женщина отрывает взгляд от малыша и смотрит своими голубыми, как ясное небо, глазами на архангела. Она словно что-то хочет сказать, но не может. Ее глаза становятся грустными и наполненными вечной болью. Наконец, по нежной коже стекает хрустальная слеза, в которой всего мелкая доля секунды, просвечивается огненный знак бесконечности. Только даже такой малой частицы времени, Оливьеру вполне достаточно.

Мужчина резко открыл глаза и вскочил со стула. С минуту архангел приходил в себя, а затем выбежал из уже окутанной рассветом комнаты, и направился в покои Зепара.

- Я так больше не могу, - Оливьер вбежал в комнату отца. - Похоже, я схожу с ума.

- Да, что произошло? - Зепар, раскинувшись, сидел за столом, заложив ногу за ногу, и потягивал из бокала красную тягучую жидкость.

- Скажи? Мама когда-нибудь с тобой говорила о пророчестве?

- О каком пророчестве? - Зепар посмотрел на сына, словно не понимал о чем идет речь.

- А в нашем измерении много пророчеств? - недовольно покосился на демона Оливьер.

-Нет. Не говорила. И какая теперь разница? Сейчас стоит подумать о предстоящей войне, и о том как сохранить жизнь твоей де... жене. Выпьешь?- Зепар спокойно встал, достал из красивого резного шкафа бокал и налил в него странный напиток.

- Вот именно. Я об этом только и думаю. От тоски просто выть хочется, и мозг кипит. Она там, в опасности, а я ничего не могу сделать. Мне было видение. В нем я видел маму и себя совсем младенцем. Она словно хотела мне что-то сказать или предупредить. Возможно она что-то знала. ? - Оливьер схватил бокал и залпом выпил его содержимое. - Что за гадость ты пьешь?

- Так причем здесь пророчество? Твое сознание встревожено. Оно рисует картинки, достает из задворок памяти давние воспоминания, будоражит чувства и самые потайные уголки души. Нужно успокоиться, ибо на эмоциях дела не решаются, - демон, как и прежде, был само спокойствие и рассудительность.

- Может ты и прав, но только в глазах Арадондры я увидел знак. Тот, что клеймом стоит на моей груди и груди Лавии. Понимаешь? Дай мне ключ от усыпальницы! - Оливьер решительно протянул руку.

- Зачем? - Зепар посмотрел на сына, недоумевая, зачем тому пришло в голову беспокоить мертвых.

- Я навещу тело матери. Возможно, там я найду ответ на свой вопрос. Ну же. Я имею полное право спускаться в это место когда захочу.

- Имеешь, - ехидно усмехнулся демон. Он достал из кармана длинный кованый ключ замысловатой формы и протянул его сыну. - Не забудь вернуть.

Оливьер схватил отмычку и немедля поспешил в самое тихое и темное место во владениях отца.

Склеп находился в нескольких метрах от замка. Низенькое строение, похожее на часовенку, было выстроено из темно-красного камня с золотыми вкраплениями. Витые двери, на которых был изображен крылатый ящур, оснащены массивным замком, ключ от которого был только у Зепара. Он очень трепетно относился к месту, где покоились тела его родителей и единственной любимой женщины. Оливьер был здесь только раз. Сразу после смерти матери.

Архангел медленно всунул ключ в замочную скважину и резко повернул. Послышался щелчок и дверь открылась. Сырой и затхлый воздух вырвался, наружу заставляя мужчину поежится. Оливьер вошел внутрь, и через минуту, темный коридор широкой и глубокой лестницы, осветили огромные факелы. Архангел спустился вниз. Пройдя сквозь арку, он остановился посреди широкого помещения, где стояло два черных гроба и один белый, похожий на красивую кровать. В нем, будто живая, лежала Арадондра.

Оливьер подошел ближе и положил руку на крышку из прозрачного стекла. Он словил себя на мысли, что практически забыл, какой красивой была его мать. Светлые волосы аккуратно лежали на подушке, руки сложены на груди, а расшитое зеленое платье, идеально очерчивало фигуру. Только на бледной коже, не было того яркого румянца, который когда-то горел словно солнышко, а бледные губы не улыбались, согревающей и нежной улыбкой. Оливьер вспомнил те дни, когда самые теплые руки гладили его по щеке. Самый певучий голос звал его домой и от этих воспоминаний, горькая скупая слеза, покатилась по мужской щеке. 'Как же мне тебя не хватает' - подумал архангел.

Он провел рукой по стеклу над лицом Арадондры, и неожиданно, вспышка света чуть не ослепила его. Перед Оливьером появилась Арадондра и, прошептав всего одно слово исчезла. По телу пробежал слабый разряд, переходя в горячую волну, остуженную холодом.

Оливьер выбежал из сумрачного помещения, закрыл дверь и словно молния ворвался в комнату Зепара, который стоял у раскрытого окна, и любовался выглядывающим из-за туч солнцем.

- Все-таки странное это явление, - тихо проговорил он, услышав шаги сына.

- Где янтарный браслет, который носила мать? - Оливьер не обратил внимания на рассуждения Зепара.

- Оно вдыхает жизнь в тот мир, где с начала времен правила смерть. Тебе не кажется это символичным? - демон повернулся, и посмотрела на сына.