Аманда Хокинг - Ледяной огонь (ЛП)

- А если Константин пришел, чтобы украсть Линнею, но она уже была похищена? - спросила я. - Или мертва.

- Тогда кто ее убил?

- Микко. - Я понизила голос до шепота, на случай, если кто-то мог подслушивать. - У него была возможность, ведь они были наедине той ночью, и он ушел со встречи, так что убить Бента, у него тоже была возможность.

Ридли отмел мое предположение, как только я закончила говорить:

- Это порождает больше вопросов, чем ответов. Если он ее убил, зачем тогда позвал нас? И зачем ему убивать Бента? Не говоря уже о том, что у него нет повода для убийства жены.

- Я не знаю, - тихо признала я.

- И зачем бы Константин и Бент вообще были здесь? Если это просто плохо закончившаяся семейная ссора, то зачем им вообще было приезжать?

- Я не знаю, - закричала я, все больше расстраиваясь. - Почему Константин появляется везде, где мы?

Глаза Ридли потемнели, и он мрачно посмотрел на меня:

- Он не везде, где мы, Брин. Он везде, где ты. И это очень хороший вопрос.

- Ты же не думаешь, что я имею к этому какое-то отношение.

- Нет, конечно, нет. - Он вздохнул. - Но... один раз - это случайность. Два раза - совпадение. Но три раза? Это закономерность. Есть какая-то связь, которую я не понимаю, но мне кажется, тебе нужно трезво обдумать все, что здесь происходит.

- Я думаю, Ридли! Я размышляю об этом постоянно. Ты думаешь, я совершенно не беспокоюсь об этом, и не думаю о Константине? Что даже на секунду мне не страшно, что я что-то упускаю или в чем-то обманываюсь?

Я знала, что кричала, и что нужно остановиться, но не могла совладать с собой. Все случившееся с Линнеей и Константином, и пропавшими подменышами заставляло меня чувствовать себя сходящей с ума и беспомощной. Куда бы я ни пошла, я всегда отставала на шаг, и я не знала, как это исправить.

- Прости. Я знаю. - Ридли поднялся и положил руки мне на плечи. - Эй, остынь. - Он грубо притянул меня к себе, и я позволила ему это, положив голову на грудь. - Я знаю, что ты делаешь все, что можешь, и если у кого и получиться разобраться в этой путанице, то это у тебя.

- Но я не могу, Ридли, - прошептала я.

Он взял меня рукой за подбородок, заставляя меня посмотреть на него:

- Ты можешь сделать что угодно.

Ридли наклонился, его губы овладели моими, и я не хотела ничего большего в этот момент, кроме как познать его объятья и ледяной вкус его губ, но я не могла. Как бы отчаянно не хотела чувствовать только его, тревога в моей груди тянула меня прочь.

- Я не могу. - Я опустила глаза и отступила от него. - Слишком много на кону. Тебе, наверное, лучше уйти.

- Верно. Ты права, - пробормотал он и потер шею, прежде чем отвернуться от меня. - Ты всегда права.

Дойдя до двери спальни, он остановился и полуобернулся ко мне:

- За решеткой сейчас сидит тот, кто должен, Брин. Независимо от того, что с нами происходит или произойдет, ты должна хоть немного успокоиться этим.

Ридли оставил меня одну, а во мне бушевала буря чувств, но спокойствия среди них не было.

Глава 38.

Захваченная

Лестница так проржавела и обветшала, потому что редко использовалась, что шаталась под моими ногами. Но мне все казалось неустойчивым в тот момент. В руке были тяжелые железные ключи, а живот болезненно сжимался, но я не повернула назад.

Я не была уверена, что поступаю правильно, но это единственное, как мне казалось, что я могла сделать. Я должна была выяснить, на кого работал Константин, и что на самом деле произошло с Линнеей. Пока у меня не было этой информации, я не могла успокоиться.

Ридли оказался прав, и взять ключи было до смешного легко. Пункт охраны был абсолютно пуст, а ключи висели на стенде. Я быстро схватила их и поспешила в подземелье.

Пока медленно шла через тоннель, я напоминала себе, что ключи - всего лишь приманка. Просто пообещала бы Константину освободить его, если он откроет мне правду. Но никогда бы его не освободила. Я не могла.

Когда подошла к тюрьме, волосы у меня на затылке начали шевелиться. Дверь камеры Константина была открыта настежь, сердце в груди заколотилось, и я испугалась, что пришла слишком поздно. Кто-то уже о нем позаботился.

Тогда он вышел из тени. Мужчина преднамеренно выходил медленно, его взгляд был устремлен на меня. Но я опустила взгляд на меч в его руке, длинное лезвие было изношено в сражениях, но еще острое.

- Ты не должна быть здесь, - сказал Константин, увидев меня, и выражение его лица было таким же, как и в тот момент, когда он поднял свой меч на моего отца.

- Я пришла, чтобы освободить тебя. - Я подняла ключи и показала ему, а он вздрогнул, как от удара.

- Беги, - прошептал он. - Беги, белый кролик, так быстро, как только можешь.

- Нет, пока ты не расскажешь, что происходит. - Я стояла стойко, несмотря на свой страх.

- Это зашло слишком далеко, - проворчал голос за моей спиной, и я обернулась.

Кто-то стоял в тени стены тоннеля у входа в тюрьму. Он был одет во все черное, что помогало ему скрываться, а его кожа изменила цвет, полностью гармонируя с камнями вокруг. Но сейчас, когда мужчина переместился, создалось впечатление, что оживает мираж.

Потом я сообразила, что не все изменило цвет. Шрам на его лице, начинающийся чуть выше левого глаза и спускающийся к правой щеке, остался темно-красным. Его черные волосы были жирными и заканчивались чуть ниже плеч, а борода была еще более непослушна, чем на картинах, которые я видела.

Но я точно знала, кто это. Его лицо смотрело на меня каждый раз, когда входила в офис Ридли. Это был Виктор Далинг - самый разыскиваемый человек из всех Канин.

- Прикончи ее! - Приказа Виктора было достаточно, чтобы я пришла в себя.

Зажав ключи в кулаке, я замахнулась на Виктора. Но он оказался слишком быстр и перехватил мою руку, вывернув ее назад. Далинг схватил меня за хвост, опрокидывая мою голову назад. Я пнула его, но он даже не обратил на это внимания и ударил меня головой о стену.

После первого удара я чувствовала все. Слепая жгучая боль заслонила все ощущения. Мне показалось, что где-то вдалеке я услышала крик Константина. Но, когда Виктор второй раз ударил меня головой о камень, мир рухнул, и я провалилась в темноту.

Глава 39.

Отступление

Я небрежно запихивала вещи в спортивную сумку, когда Ридли постучал в дверь моей спальни.

- Как ты, держишься? - спросил он, когда я не ответила.

- Бывало и лучше.

На моем правом виске была покрывшаяся коркой рана и фиолетовый синяк, но гораздо хуже обстояло дело под волосами, где пришлось наложить шесть швов. Виктор приложился серьезно и медик сказал, что мне очень повезло, что он не раскроил мне череп.