Станислав Николаев - Кольцо судьбы

— Центральное кладбище, — прошептал дед, глядя на могилы. — У меня тут брат лежит и бабушка с дедом. И я тут лягу, когда мое время придет.

— За мной, — тихо скомандовал профессор и быстрым шагом двинулся по темной аллее кладбища.

Ребята устремились за ним. Ричард ощущал легкую нервную дрожь. Парню казалось, что мраморные статуи, стоящие на могилах, провожают их троицу взглядом безжизненных глаз. Мастер Гилберт, остановился в тени небольшого склепа, стоящего довольно далеко от ворот. Дед вытянул из мешка лампу и, выбив кресалом искры, зажег ее.

— Слушайте внимательно, — обернулся старик к ребятам. — Сейчас нам нужно найти могилу скоропостижно скончавшейся девушки. Смотрите внимательно. Такие могилы обычно украшены или статуей девушки или изображением сломанного якоря.

— Якоря? — удивленно поглядел на деда Ричард. — А при чем тут якорь?

— Сломанный якорь на могиле, это символ разбитых надежд, — повернулся к брату Джон. — Так принято обозначать рано прервавшуюся жизнь. Еще может быть изображение букета роз. Или в виде памятника или даже просто рассыпанных по могильной плите в виде барельефа.

— Вы много знаете, молодой человек, — блеснул очками профессор. — В ваши годы, таких знатоков очень мало.

— Извините профессор, — потупился Джон, — я не хотел вас перебивать.

— Нет, нет, вы все сказали правильно, — махнул дед рукой. — Значит, ищем могилы с такими изображениями. Кто найдет, запоминает место и возвращается сюда, к этому склепу. Там решим. Долго не ходите, я хочу быть уверенным, что с вами все в порядке. В случае малейшей опасности — кричите.

Ребята кивнули и двинулись вдоль могил в поисках нужной. Ричард осторожно шел в темноте, пристально вглядываясь в памятники. Глаза, привыкнув к темноте, вполне прилично позволяли разглядеть окружающее. Старые деревья тянули к звездному небу голые корявые ветви. Изо рта при дыхании шел пар, ночью на улице похолодало. Под ногами шуршала высохшая, покрытая инеем трава.

Парень прошел мимо беломраморной статуи ангела, глядевшего в небо. «Анна-Мария де Вольфгард», выхватил взгляд золотые буквы на надгробии: «Прожила 76 лет». Нет. Это не то, что надо. Могила с сидящей, плакальщицей, укрывавшейся каменной накидкой. Еще ангел, склонившийся над гранитной урной. Снова плакальщица, уже в другой позе. Ричард искал уже с десяток минут. И тут у стены склепа, он увидел мраморный памятник молодой девушки. Прекрасное холодное лицо, белеющее в ночной тьме. Статуя, стояла, задумчиво глядя вперед. В переднике девушка держала каменные розы. Край передника был немного опущен, и часть цветов как бы выпала из него и лежала у ног статуи. Парень подошел поближе. На стене склепа, на черной мраморной доске были выбиты золотые буквы. «Габриэла де Сент Анри. Умерла в возрасте 17 лет после операции доктора Милестадо. Спи спокойно доченька».

Ричард замер, вглядываясь в прекрасные черты памятника. Если девушка выглядела так, как памятник, то она была действительно красавицей. Это же надо, умерла в 17 лет после операции какого-то доктора Милестадо. Вот же коновал. Этому доктору только животных лечить. Загубил такую красоту. Парень грустно вздохнул. Приглядевшись, он разглядел дату смерти. Произошло это пятьдесят три года назад. Давненько. Кто знает, жив ли еще этот доктор? А вот память о его непрофессионализме живет на этой могиле до сих пор. Юноша еще раз посмотрел на памятник. Похоже, он нашел то, что надо, но радости не было. Ему было жаль молодую девушку. Искренне жаль.

Ричард огляделся, запоминая место, и двинулся назад. Вскоре в темноте засветился огонек фонаря мастера Гилберта. В кругу света стоял профессор и Джон. Они нервно оглядывались по сторонам.

— Я тут, — продрался сквозь густой кустарник парень.

— Хвала, Создателю, — обнял его брат, — мы уже начали волноваться.

— Похоже, я нашел подходящую могилу, — высвободился из объятий Ричард, — девушка, 17 лет, умерла после операции.

— Габриэла де Сент Анри? — посмотрел на парня профессор.

— Да. А вы откуда знаете?

— Я помню этот случай, — мастер Гилберт грустно покачал головой, — первая красавица столицы. Знатнейшая семья. Очень добрая и светлая девочка была. Всегда приветливая, всем улыбалась, а танцевала как. А потом мелочь. Простыла где-то видно. На шее фурункул появился. Вроде, как и небольшой вначале, а потом все сильнее стал расти. Может и прошло бы все само, а доктор Милестадо сказал, что надо срочно оперировать, а то может перекрыть ей дыхание и вообще для жизни опасность представляет. По правде говоря, фурункул девушку уже тревожил. Говорить ей было трудно, и головой крутить не могла, так шея опухла. Ну и прооперировали ее. Она во время операции и умерла. Говорят, что лежала тихо так, словно птичка малая в руках у охотника, а потом вздохнула и все. Императорский хирург потом сказал, что доктор Милестадо, какую-то ошибку допустил. Кто знает? Может и так. А может, сердце у Габриэлы не выдержало. Все-таки больно, когда тебе в фурункуле ковыряют. Бывают случаи, когда даже закаленные солдаты умирают от боли, а тут такой нежный цветок. Хоронили всем городом. У нее знаете, сколько поклонников было? И нищие ее любили, всегда им помогала.

— А доктор? — вздохнул Ричард.

— Доктор? — профессор поглядел на небо. — Доктор после ее смерти уехал. В тот же день. Не смог людям в глаза смотреть. Даже вещи бросил. Взял самое необходимое и уехал.

Троица молча постояла, думая о судьбе несчастной девушки.

— Ладно, идемте, — нагнулся за фонарем мастер Гилберт. — Я думаю, семена с могилы Габриэлы как раз подойдут. Она всегда помогала ближнему. Не откажет и теперь, где бы не была ее душа.

Ричард двинулся за профессором, показывая дорогу. Следом не отставал и Джон. Через несколько минут, немного сбившись и проплутав между могил, компания подошла к склепу девушки. Свет фонаря упал на статую и мастер Гилберт остановился, подняв фонарь.

— Как живая, — тяжело вздохнул дед. — Именно такая она и была. Скульптор молодец.

Профессор поставил фонарь и оглядел склеп.

— А вот и то, что нам нужно, — указал он на небольшие кустики пожухшей травы, росшей у фундамента.

Он подошел к склепу и, нагнувшись, пригляделся к траве.

— Именно то, что мы искали, — старик порылся в сумке и вытащил большой нож с черной рукоятью, — ребятки станьте вот так, с боков от меня, для обряда нужно.

— Позволь, Габриэла, я травы у могилки твоей срежу немного. Нам нужно хорошей девушке помочь, — обратился он к статуе и, встав на колени, срезал сухие стебли, что-то тихонько шепча. Он поднял сумку и аккуратно положил срезанный пучок туда.