Нина Лукинова - Два цвета неба

— На сегодня все, — коротко сказал дедуля Мот, поднимаясь со своего колченого стула. Придерживая полы развевающегося балахона он подошел ко мне, брезгливо вглядываясь в лицо через чур живыми глазами. — Лучше бы ты оказалась той самой, — холодно сказал он. — Собрание окончено, можете быть свободны! — проговорил он тоном лектора в нашу с Дрейком сторону. — Совет Старейшин вынесет решение завтра утром.

Дрейк почтительно поклонился старикам, чуть ли не касаясь лбом каменного пола. Последовав его примеру, я сухо склонила голову, не отрывая взгляд от холодных глаз Мота, в которых пропал запал прошлого очарования. В темных зрачках отчетливо читается страх и ненависть. Раздумывая, чего же больше боится старикан, меня или кары умерших Богов, мы с Дрейком покидаем комнату, быстро проходя путь назад по освещенному ледяным светом проходу, начинающему давить на плечи тяжким грузом. Взгляды людей, продолжающих сидеть впотьмах на скамьях, стали тяжелее и отчетливее, снова занося в голову мысли вины из того сна, ставшего видением. Если бы не рука Дрейка, крепко сжимающая мое запястье, расплавилась бы там, на месте, не сделав ни шага. И только оказавшись на улице, тяжело впуская в легкие горячий пустынный воздух, я вновь смогла дышать, устало опускаясь на холодные каменные ступени, обхватив голову руками.

— Все будет в порядке, Налана. — его успокаивающая ладонь приятной тяжестью ложится на плечо, заставляя сердце выравнивать ритм и забирая на себя все проблемы, тревоги и страхи. Действительно, почему я так испугалась кучки стариков? Наверное, неровное двойное освещение внесло свою лепту, ведь знаю в глубине души, что все будет в порядке в конечном итоге. Люцион не позволит, хотя с каждым проведенным здесь мгновением, начинаю сомневаться в его силе.

— О чем ты? — устало спрашиваю я, погружаясь в свои мысли, мечтая, наконец, остаться одной.

— О Совете! Твоему рассказу невозможно не поверить! — воодушевленно восклицает он.

— Не была бы так уверена… — грустно протягиваю я. — Скажи честно, если я не оправдаю ожиданий, что эти люди сделают со мной? Убьют?! — Дрейк поспешно отвел глаза, найдя нечто интересное в каменных плитах, и вновь ненавистная пауза молчания повисла в воздухе. — Понятно… — глухо говорю скорее себе, чем ему, встряхнув золотистые волосы.

— Не стоит так думать, Налана. Справедливость восторжествует, если Боги на твоей стороне, — отвечает он, а немного помолчав, добавляет, заметив мой удрученный вид. — Помнится, ты хотела услышать легенды о Богах.… Вставай! — тянет он меня за руку на себя, заставляя резко подняться на ноги, и на короткий момент я вновь оказываюсь в его объятиях. А Дрейк уже быстро сбегает по ступенькам, перенося ноги на песчаную дорогу, не давая опомниться, тяня за собой послушное непонимающее тело словно поклажу.

— Куда ты тянешь меня? — безуспешно пытаясь вырваться из его стальной хватки, верещу я, чувствуя, что рука превращается в безвольную тряпку.

— Лара многое знает о Богах и прошлом Севара. Если кто и может ответить на твои вопросы, то только она! — отвечает Дрейк, утаскивая меня вглубь города.

4

Тягостное молчание повисло после ухода Наланы в комнате Совета. Под одинокое свечение дарованных Богиней ламп, никогда еще они не чувствовали себя настолько одинокими и потерянными. Из-за рассказа из ниоткуда появившейся девицы может рухнуть мир, со своими порядками и устоями, с вечными не писаными законами. Тягостное чувство пустоты повисает внутри каждого, чувство неизбежности решения, которое заранее вынесли эти люди. Понимание, что они не могут пойти против устоявшейся поколениями системы, как бы ни прискорбно это не звучало, особенно, учитывая то, что эта приходящая отличается от других.

В ней нет пафоса, нет неоправданных ожиданий, будто она сканирует их мысли рентгеном, зная каждый следующий шаг, и в то же время, принимая свою судьбу как должное. Удивительная, таинственная, эта Налана оставляет больше вопросов, не отвечая ни на один из них. Но самое странное в ее рассказе оказалось то, что она искренна, не пытается завлечь или приукрасить, рассказывая лишь голые факты, давая каркас повествования. Она не пыталась понравиться Совету, не пыталась напугать или применить другие приемы. Она была собой, естественной и настоящей без масок и прикрас. Просто Налана, отличающаяся от многих, другая, лучшая…

Она не похожа на тех двух лже- Богинь, которых Амус успел повидать за свою долгую жизнь. В этой чувствуется Сила, небывалая мощь, давно забытая и утерянная, ставшая легендой. Девица права, они потеряли веру, превратившись в сборище фанатиков, слепо следующих забытой цели и не видящих окружающего мира.

— Она зло, пришедшее из преисподней, дабы пошатнуть нашу веру! — выкрикивает Мот, поднимаясь с места на ноги, отвлекая седоволосого мужчину от размышлений.

— Ты прав! — вторит голос, превратившийся в эхо.

— Ты не прав! — противоречит второй, и они сливаются в неистовый унисон звуков и интонаций. Амус пока не решается вступать в разговор, ожидая, чем закончится словесная перепалка, но это приводит к очередной ссоре, которую успокаивает Мот своим звенящим голосом.

— Вы забываетесь, это просто девчонка с красивым именем, которое ничего не значит в этом мире! — выдает он.

— Хочешь сказать, для тебя ничто имя Богини?! — обрывает его более молодой голос с едва заметной хрипотцой.

— Не переворачивай мои слова с ног на голову, Стен! — восклицает старик. — Единственное, что хочу донести до вас— сохранение веры, гарант выживания Севара! Неужели вы так легко готовы отказаться от прошлого в угоду дрянной шлюхи?!

— Давай признавать факты, Мот. Ее рассказ нечто! Нужно прожить в Севаре не одно поколение, чтобы так точно описать нашу историю, — уверенно говорит Амус.

— Вы глупцы, если не видите истины! Девка всего лишь переврала нашу историю, подделав под себя! Она не может быть истинной! — упрямо восклицает он.

— В ее словах правда, а в голосе нет лжи! — отвечает Миранда, тряхнув седой головой.

— Значит, ты согласна признать в ней Богиню и низко поклониться?! — саркастично выдает Мот. — В непонятной девке без роду и племени! Создатели покарают нас за это!

— А где они? Где наши Создатели, на которых ты так уповаешь? Сколько можно жить только за счет слепой веры? — восклицает она.

— Ты отвергаешь волю Богов, Миранда? — восклицает Мот.

— Лишь хочу сказать, что в ней есть Сила! Она особенная. Я видела столько же приходящих, сколько и ты за долгие годы, но ни в одной из них не чувствовалось такое! Что, если пора изменить наш мир, пора двигаться к будущему! Если она и есть спасение!