Карина Демина - Наират-2. Жизнь решает все

— Дождались?

— Не знаю. Ранехонько оно завертелось, с лошадками плохо… Но придется крутиться как есть.

Поверх тегиляя пришелся отличный стальной панцирь, обклеенный серым сукном.

— Помоги.

Орин споро затянул ремешки на боках новоиспеченного табунария.

Шлем — в котомку, туда же самострел и посеребренную плеть. Меч на пояс, а с ним и ножи рукоятями под привычные хваты.

Бельт посмотрел на короткий лук и отложил его.

— Щит не бери, там перехватишь, — подсказал Орин.

Дело.

— Если все пойдет порядком, мы здесь объявимся часа через два. Будь готов. И придумай что-то с маской. В вахтаге от нее будет больше вопросов, чем пользы.

— Замотаюсь тряпицей, скажусь раненным.

Тоже дело. Все. Пора. На улице вроде тихо, но надолго ли той тишины хватит?

— Бельт, не сдохни по дороге. — Орин сжал пальцы поверх наручи. — И, главное, не бросай меня, камчар.

— Не бросил, Арбалетик, как есть — не бросил, — Жорник легко поднялся навстречу, спихивая с колена бродяжку-малолетку. — А я уж боялся, что ты таки озлишься и позабудешь загляда. Ан, нет.

Если бы подворье не лежало на пути. Если бы улицы Ханмы не были полны военного люду, который сначала рубит, а потом уж смотрит на цвета и тамги. Если бы по переулкам не метались жители, в любой тени зрящие опасность и норовящие ударить первыми, не из злости — из страха и желания жить. Если бы по кромке одной из стен не прокатилась то ли рысь, то ли тигра… Очень много «если бы», самое важное из которых: если бы Жорника не оказалось на подворье — а ну как отправился бы с людишками обнюхивать праздничную толпу? — хуже пришлось бы именно Бельту.

Не пришлось. Хоть какая, да удача.

— Собирай людей, пойдем к конюшням. Быстро.

— Зачалось, значится? Да? Ну так мне бы клич бросить, подсобрать человечков бы.

Он потягивался, переваливаясь с одной босой пятки на другую. Колыхались жиры, щурились обманчиво подслеповатые глаза, ласкали рукоять костяного ножика пальцы.

— Некогда. Бери тех, что есть, и идем. Наверняка ведь уже знаешь, что произошло.

— Знаю, кагана вроде бы того.

— Не того.

— Вот оно как? И то радость, ну да наших дел она особо не меняет. — Жорник сунул нож за расшитый пояс и звонко хлопнул по голым бокам.

— Кончай трындеть! — не выдержал Бельт. — Хватай оружных и двигаем к конюшне. Остальных потом соберешь.

Так и получилось. Отряд в полтора десятка кривых рыл не решались трогать даже всадники, благо, крупных конных вахтаг в этой части города пока не встречалось. О том, что несколько встреченных горожан обменяло кошельки и богатую одежду на размашистые удары кулаков и свинчаток, а один раз даже ножа, Бельт старался не думать. Получалось с трудом.

Единственная серьезная драка произошла с тремя тяжелыми вахтангарами, да и то разменялись всего двое на одного, и Жорник в прибытке остался: броня и оружие на убитом были отменные. Два других вахтангара грамотно отбились, порезав с полдюжины бандитов, и ушли дворами.

Бельт поймал себя на том, что почти готов уже протянуть плетью по горбатой спине — маячит перед самым носом; всадить меч в широкий, запаршивевший бок, что выглядывает из-под коротенькой меховой безрукавки или с размаху припечатать яблоком по лысоватому затылку… Связался, дурень. Эскорту захотел, защиты. Сдержать думал. Приказам подчинить. Не слушает разбойная вольница Бельтовых приказов, и на просьбы плевать хотела. У них свой вахтан-хан — толстопузый Жорник, и Лихарь — подтабунарий его. А Арбалетик — лишь одинокий добрый малый, не разумеющий в уличном деле.

— Эх-хе-хе! — весело сказал Жорник, спуская в складки штанов цепь с красными камнями. — Разумею, не пристало уважаемому загляду дурковать по переулкам, но… Вот потяну носом здешний воздушек, и оно прямо-таки распирает! Эх, молодость, фартовое веселье и радость от срезанного пояска, пускай и жиденького. Знаешь, оно вот иногда ценнейше, чем над каликами сидеть да деньгу считать. Они несут, ты считаешь, буде сраный коллектор какой. Не, оно, конечно, спокой да уваженьице, но душенька празднику просит.

Над домами чернели столбы дыма.

— Аккурат над хан-бурсой будет, — оценил Лихарь, пробуя на зуб монетку, плюнул, отбросил и, подмигнув Бельту, повел незнакомым путем через какие-то халупы. Вышло действительно коротко.

Конюшня нынче выглядела по-иному и далеко не в последнюю очередь — заботами нового табунария. Белела свежей доской новая крыша, радовали глаз дубовые двери на крепких завесах, а по загону бродили лошади. Правда найти сумели всего одиннадцать, из которых добрых была от силы половина, да и за то спасибо. Главное, что не к раздолбленному сараю подходила банда, но к приличной стоянке вахтаги Бельта Стошенского, о чем и бумага с печатями имелась, висела приколоченная поверх дурного ржавого знака. За последние дни в Ханме и окрестностях подобные лагерьки объявлялись в великом множестве, рассыпались по городу, обживая загоны для скота да торговые площади, теснясь при бараках и шатрах, захватывая для нужд своих все, до чего могли дотянуться. Среди них подлатанная наспех конюшня не особо и выделялась.

У ворот топтался Усень в потертом тегиляе и еще трое мужиков. Подтабунарий и камчары. Глядели то на дымы, то на приближающуюся банду, спокойно так, без лишних дерганий.

Жорник благоразумно остановил своих людей загодя. Да те и сами уже не желали приближаться к обретшей зубы и когти вахтаге. Вот и пары воинов грамотно рассыпаны вдоль стеночки, чуть что — возьмут в кольцо приближающихся, сожмут и придавят. Только сперва из ворот стрелки́ вжарят.

Это не городских по углам чистить, гнида толстопузая.

— Ждите, — бросил Бельт через плечо и устремился к Усеню.

Лишних слов не понадобилось. Так, пошептались немного, камчарам дело определили, а через них — и всем остальным. Четверти часа не прошло, как последний вахтажник закрыл за собой просевшую створку двери и снял со стены бумагу.

Тридцать восемь пеших, одиннадцать конных. Мечи, щиты, короткие копья, кистени, ножи, луки. Брони паршивые: один панцирь на пять человек, ну да с этим всегда сложности. Табун готов. Чуть не впервые за последний год предстоит ему привычная солдатская работа. Не отвык? Не позабыл? Не сточил клыков о камень зинданов? Проверить можно лишь одним способом.

Бельт подъехал к Жорнику, громко сказал:

— Пойдете следом. Что возьмете — ваше, но никто ждать не будет, если застрянете. И на пятки нам не наседайте. Отвалитесь по пути — ваше право.

— Спасибо, Арбалетик, спасибо.

Вахтага двинулась слаженной колонной, распугала жорниково отребье будто воробьев, разбила на две жалкие стайки. Бандиты рассыпались по бокам, не смешиваясь даже между собой, как капельки масла на воде.