Дмитрий Данилов - Гэбрил Сухарь

Лигрель дрался с тем самым, высоким, что убил Никавери. Силы бойцов были примерно одинаковыми, но я почему-то твёрдо знал, что друг со своим противником справится и без моей помощи.

Лигрель встретил врага кинжальным выпадом, однако рука угодила в пустоту: лезвие лишь разрезало воздух. Хиджи с лёгкостью ушёл от удара и теперь норовил дать сдачи. Соперники закружили. На каждый выпад Лигреля, враг откликался быстрой контратакой. Друг блокировал её, и всё начиналось сначала. При этом поединщики не забывали крутить сальто, садиться на шпагат и делать ещё тысячу различных акробатических элементов, вроде пробежки по стене, с последующим приземлением на ноги за спиной противника. Нет, поначалу это кажется эффектным, но, когда действо затягивается… Я устал глядеть на их пируэты. Может пальнуть из пистолета? Хотя, не стоит, я же не хочу привлечь сюда половину Трущоб, уж тогда нам точно не выбраться отсюда живыми.

Хиджи пытался нащупать брешь в обороне Лигреля, пока безуспешно. Я решил, что поединок двух мастеров продлится до вечера, и запасся терпением, жаль бутербродов не прихватил, но стоило только об этом подумать, как схватка закончилась. Лигрель поднырнул под соперника и нанёс короткий удар снизу вверх в область паха. Противник схватился за низ живота и дико заорал: кинжал Лигреля распорол брюхо и деликатные части тела. Сквозь расставленные пальцы рук потекла густая и вязкая жидкость, окрашивая нижнюю часть камзола хиджи и штаны в темно-красный цвет. Лигрелю стало жалко хиджи, и он добил его вторым ударом.

— Почему так долго? — проворчал я. — Хорошо хоть не до утра возился.

— Тебя б на моё место, — обиделся Лигрель.

— Шучу.

Четверо хиджи убиты, но где Жозефина и Герхард? Куда они делись? Оставлять их за своей спиной всё равно, что обмотать гадюку вокруг шеи и не обращать на неё внимания.

И где Ключ? Без него наша вылазка была бессмысленной тратой времени.

Я осмотрел комнату. Алур утверждал, что почувствовать Ключ не составит труда, но окружавшие предметы были обычными столами, стульями и шкафами.

Подошёл усталый Лигрель. Рубашку на нём хоть выжимай.

— Нашёл что-нибудь?

Я развёл руками:

— Ничего!

— Плохо!

— Не то слово!

Мы перерыли дом почти до самого основания. Одна из пропаж нашлась после того, как эльф опрокинул на бок, чудом сохранившийся шкаф для белья. Когда клубы, накопившейся за десятилетия пыли, улеглись на полу и наших физиономиях, выяснилось, что за шкафом спрятался съёжившийся до размеров гнома бывший гвардейский офицер. Там было грязно, как корзине с углем, и племянник барона воистину являл собой жалкое зрелище. Я лично узнал его с большим трудом.

Лигрель довольно захохотал. Он схватил Герхарда за шиворот и мощным рывком вытолкнул на середину комнаты.

— Полюбуйся на мерзавца! Он верно думал отсидеться в укромном уголке, — эльф отвесил Герхарду оплеуху.

Племянник барона уронил подбородок на грудь и затрясся мелкой дрожью. Волны страха исходили от его некогда сильного и уверенного тела. Довольно мерзкое зрелище, особенно для тех, кто видел Герхарда в полном гвардейском обмундировании.

— Вы, вы… убьёте меня? — заикаясь, пролепетал он.

— Это будет зависеть от того, что ты нам скажешь, — ответил ему я.

— Я всё скажу, всё, — трясясь, прошептал Герхард. — Возьмите вот это. Вы же его ищете?

Он вытащил из-за пазухи тряпицу, развернул и передал мне дрожащими руками. Я бережно принял свёрток, но почти сразу же осознал — это не то: перед моим взором лежали чёрные алмазы — безумно дорогие драгоценные камни, любого из которых хватило бы на приобретение города размером с нашу столицу. Сожалею, но ни один из них не мог быть Ключом. Когда-то чёрные алмазы в избытке водились на землях орков, но потом, рудники иссякли.

— Дай посмотреть? — попросил Лигрель.

Я передал свёрток.

— Ничего себе! — присвистнул эльф. — Это же…

— Да, — прервал я его. — Это чёрные алмазы. Ты взял их в королевском хранилище? — обратился я к Герхарду.

— Нет, — яростно замотал головой тот. — Алмазы — плата за то, что я вынес одну вещицу.

— Ты продешевил, — процедил я сквозь зубы. — Судьба целого мира стоит куда дороже. К личности твоего нанимателя вернёмся немного позже, а пока отвечай: куда делся Ключ?

— Какой ключ? — не понял Герхард.

— Тот самый, что ты выкрал, — объяснил я. — Отвечай, у нас мало времени.

Герхарда словно придавило снежной лавиной. Он сгорбился и заплетающимся языком протянул:

— У меня его больше нет. Мы отдали эту вещь и получили за неё плату.

Кровь застучала у меня в висках, пришлось сделать пару вздохов, чтобы не запаниковать. Неужели мы опоздали, и Ключ сменил хозяина?

— Кому ты отдал Ключ! — зарычал я на Герхарда. — Говори, сволочь!

— Его… его взял…, — заикаясь от страха начал Герхард, и замолчал, как выяснилось навсегда. Неизвестно откуда взявшаяся стрела впилась ему в грудь. Из горла Герхарда послышался булькающий звук, он стал судорожно хватать воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. Я обернулся и увидел Жозефину. В руках она держала заряженный лук. Остриё стрелы медленно перемещалось с меня на Лигреля и обратно.

— Так-так, — проговорил я. — Мадам Жозефина, какая встреча! А мы вас обыскались.

— Заткнись, — рявкнула эльфийка. — Ещё слово, и ты покойник.

— Как вы невежливы, мадам, — заметил я. — Что же мешает убить меня прямо сейчас?

— Наверное, я, — ответил Лигрель, державший точно такой же лук, направленный на хиджи.

Ситуация складывалась непростая. Безусловно, у эльфийки имелись все шансы прикончить любого из нас на выбор, но в этом случае она либо получила бы от меня пулю (мой палец сам собой лёг на спусковой курок, а на то, чтобы достать пистолет я бы потратил меньше секунды), либо стрелу от Лигреля в зависимости от того, кто бы из нас остался в живых. Мы с Лигрелем не были столь деликатны, дабы позволить Жозефине продырявить обоих.

— Отдайте алмазы, и я уйду, — твёрдо произнесла эльфийка.

— Зачем ты убила Герхарда?

— У него был слишком длинный язык, — прошипела Жозефина.

Мы переглянулись. Что ж — выходка в духе хиджи. Они не любят выдавать имена клиентов.

— Может, разделим поровну? — предложил я.

— Нет, — отрезала Жозефина. — Всё, или один из вас умрёт.

— Отдай ей эти побрякушки! — взмолился Лигрель. — Жизнь дороже любых камней, будь они хоть трижды драгоценными.

Жаль, я уже успел построить кое-какие планы. В них входили шикарный особняк, земельные угодья и обеспеченная старость для меня и моих возможных детей и внуков.