Айя Субботина - Красный туман (СИ)

   Фантом перебил ее мечты одним резким движением, выхватив у нее флягу. Аккали удивленно воззрилась на него. Какое-то время пальцы архаты еще сжимались, пытаясь удержать то, чего нет.

   -- Ты же... - Гордость не позволяла девчонке выдать желание, но и молчать он не могла. Еще бы - такой шанс вот-вот уплывет из-под носа.

   -- Она мне не нужна - это ты хотела сказать? И ты хотела бы взять ее для себя? - предложил Фантом.

   К чести своей архата не стала юлить и честно ответила:

   -- Да.

   -- В таком случае считай, что эта цацка, - он нарочито небрежно подбросил флягу в воздухе и с ловкостью поймал почти у самого пола, - залог твоей помощи. Помоги вернуть то, что обещала - и она твоя.

   Архата, глядя на небрежное жонглерство такой желанной для нее ценности, сошла с лица и тяжело засопела, успокаиваясь.

   -- Обещаю, - процедила сквозь крепко сцепленные зубы, порывисто встала и засуетилась. Она неловко поправляла одежу, зачем-то шаркала подошвой по полу и слишком старательно делала вид, что не заинтересована собеседником.

   -- Я сдержу слово, - расщедрился на успокоение Фантом. Метания архаты волновали его не больше, чем пыль под ногами. Однако, помня, с каким удовольствием девчонка удрала от наемника, он рассудил, что не будет большой беды в том, чтобы не сжимать ее горло слишком сильно.

   -- Для тебя же лучше, если так.

Дору

   В том, что девчонка сбежит, он не сомневался ни мгновения.

   Покинув лачугу, наемник не стал далеко прятаться. Кинул монету бродяжке, что прикорнул тут же в подворотне, сграбастал тряпье, в котором тот угнездился, словно падальщик, и быстро накинул на себя. Лохмотья нестерпимо воняли мочой, но в целом были куда чище множества тех, которые Дору приходилось носить по необходимости.

   Он щедро зачерпнул из ближайшей канавы, испачкал лицо грязью, а после вытер руки об лохмотья. Нищий, чьи тряпки одолжил Дору, смотрел на эти ухищрения вспухшими от пристрастия к лунной пыльце глазами. По-хорошему его следовало бы выпотрошить, как рыбу, но Дору не желал тратить время. Судя по белкам, зловонный кусок человеческого мяса порядочно прогнил и сдохнет самое большее через неделю-другую. Убивать такого - только клинок стыдить.

   Дору вдвое увеличил разделяющее их расстояние, привалился к стене, поджал под себя ноги и придирчиво осмотрел новое обличие. Халтура, конечно: край доспеха выглядывает из-под лохмотьев, руки не достаточно изувечены. Но все это под силу заметить знающему да глазастому. А девчонка и ее здоровяк-беспамяток, если Дору все верно рассчитал, удирать будут со всех ног и не смотря по сторонам.

   "Вовремя надетый колпак дурака одурачит остальных", - вспомнил наемник слова наставника.

   Нужно признать, что и беглецы не действовали совсем уж наобум. Наемник не сомневался, что идея с поджогом принадлежит архате - ее "спаситель" слишком тугодумом, чтобы исхитриться даже на школярскую уловку. Он ожидал подобного фортеля, более того - валящий из-под влажных соломенных крыш чад сыграл и ему на руку. Окутанный его саваном, Дору последовал за беглецами.

   Ох и натрудили же эти две его ноги! Весь день архата петляла лисой. Иногда Дору начинал верить, что в ее действиях нет особого смысла, и она просто блудит по незнакомому городу, но девчонка умудрялась удивить его. Затея с кораблем стара, как монета в кармане бедняка, но и до нее не всякий бы додумался. Куда свежее оказалась петля с переодеванием - за нее Дору мысленно отвесил архате комичный поклон. Как для разбалованной наследницы одного из правящих домов, инвига показывает невиданную смекалку.

   Но эти двое непуганых простаков просчитались в самом главном - недооценили противника. Внутренняя змея тщеславия подняла было голову, но Дору быстро придушил ее. Пусть не воспринимают всерьез - в конечном счете чужие промашки ему на руку. Не опасаясь слежки, архата и беспамяток бродили по городу без особого страха. Куда больше их волновали собственные личины, чем страх погони. И то, что проходило мимо внимания архаты, замечал Дору. Ее рождение заметили по меньшей мере трижды: шайка из рыбацкого кабака, пара основательно укомплектованных разбойников в торговых рядах и почтенная матрона, которую нерасторопная Аккали едва не сбила с ног. С шайкой из кабака Дору расправился без лишней пачкотни: стоило убить одного, как его дружки кинулись наутек. Наемник не рискнул сохранить им жизни - демон знает, в какой таверне они нынче же вечером распустят языки. С разбойниками пришлось повозиться. Сражались они от неумелости небрежно, но действовали слажено, норовя зайти то в спину, то в бок. Но и на удальцов ушло не больше минуты. Матрону он вовсе придушил, используя вместо удавки перевязь, за которой прятал здоровый глаз.

   Он пустил достаточно крови, чтобы инвига насторожилась, но она, похоже, не врала, говоря об одолевшей ее слабости. К тому же путешествие во Мглу не прибавило ей здоровья.

   Беглецы какое-то время шатались по городу. Девчонка - отчего-то Дору не сомневался, что именно она руководит "побегом" - петляла и заметала следы, как хромой заяц. Вроде и правильно, но раз за разом совершала совсем уж школярские ошибки. Да и откуда ей знать эту премудрость? Она - инвига, дочь главы и нареченная невеста Второго наследника, ее учил языкам и вышиванию, танцам и песням, а не уловкам воров и проституток.

   Вытоптав не один квартал, беглецы отправились в притон железноносой старухи. За каким лихом их понесла туда нелегкая - эта загадка Дору не поддавалась. И все-таки не ностальгия же поволокла их в биндюжник, полный мертвецов. Тем более, компания уже начавших гнить трупов вряд ли по душе чистюле инвиге.

   Дору дважды "переодевался": скинул лохмотья, укрывшись найденной в канаве об блеваной и загаженной хламидой, а после и ее сменил на пристойный плащ. В третий свой наряд на ходу умылся из бочки с дождевой водой, и пристроил на глаз перевязь. Вот так в самый раз - дуралеи и так не слишком бдительны, а с таким маскарадом им нипочем не угадать слежку.

   Но кое-что не давало Дору покоя. Почему девчонка не спешит в Конферат? Он не сомневался, что туда архата направится первым делом и, когда ее ноги ни разу не дернулись в сторону Верхнего Нешера, насторожился. И стражников она сторонилась, и вообще делала все, чтобы и дальше оставаться неузнанной, но была в этом неумела, как молодая шлюшка в день первой торговли. Дору мысленно просил Бессердечного отвести от них взгляды - очень уж не хотелось оставлять за собой след мертвецов. Может Создатель услышал мольбы, или девчонка сподобилась стать осмотрительнее, но никто кроме Дору, кажется, не обращал на них внимания. Не считая разве что шараханья от ее бугая-спутника.