Роберт Хейс - Ересь внутри

— У других тоже есть похожие шрамы. — Она увидела, как Даркхарт нахмурился. — У других Мастеров Клинка. Долгое время я считала себя последней из этой, по словам наставника, «вымирающей породы», но в Пяти Королевствах встретила еще одного. Какого-то рыцаря… сэра… точно не помню. Все звали его Мечом Севера. У него были такие же шрамы — я увидела, когда мы…

«Когда мы трахались».

Джеззет внезапно поняла, что не может смотреть арбитру в глаза.

— Никого в жизни я так не боялась, как его. Он был… воплощением смерти. — От воспоминаний по телу прошла волна дрожи. — Я видела, как этот Меч Севера зарубил десятерых. Они окружили его, и все равно у них не было ни единого шанса. А потом он бросил вызов мне. Сказал, что хочет узнать, кто из нас лучше.

— Ты не дралась с ним.

Джеззет засмеялась:

— Конечно же нет. Сразу сказала ему, что он лучше. Я бы ни за что не стала с ним драться. Вместо этого мы переспали. И это было страшно. — Она невесело засмеялась. — Я была так напугана, что просто лежала, пока он ерзал на мне. Продлилось это недолго. Потом он скатился с меня и засмеялся мне в лицо. Он сказал: «Отдаются, чтобы избежать битвы, шлюхи, но не Мастера Клинка». И добавил, что я никогда не стану настоящим Мастером, пока не поборю свой страх. — Джеззет чувствовала, как наливаются жаром ее щеки. — Мне следовало убить его за это. Но я лежала, обездвиженная страхом.

«И я все помню, словно это было вчера». В тот же день она решила бежать из Пяти Королевств и никогда не возвращаться обратно. Меньше всего ей хотелось, чтобы их пути с Мечом Севера снова пересеклись.

Долгое время арбитр молчал. Джеззет притянула к себе оружие и крепко обняла его. Холодная сталь в руках придавала ей уверенности. «Мастер Клинка без своего клинка есть никто и ничто».

— Ты из Акантии, — сказал Танкуил. Она кивнула, гадая, как он это понял. Джеззет давно избавилась от акцента, но при желании могла вновь его использовать. — Вель’юрн — не акантийская фамилия.

— Так звали моего наставника. Своей настоящей фамилии я не помню. Когда мне исполнилось девять лет, родители решили продать меня в дом удовольствий. Законы Акантии запрещают рабство, но не в силах запретить борделям покупать девочек и женщин. Мой наставник был там. Он купил меня, заплатив моим родителям больше, чем могли предложить хозяева. Сказал, что с ним мне будет лучше. — Она фыркнула и сплюнула на пол амбара. — А они даже не сподобились узнать, какие у него на меня планы… А у тебя есть родители, Танкуил? — после недолгой паузы спросила девушка.

Она не могла сказать, зачем это сделала. Наверное, просто надоело говорить о себе. Джез и так рассказала очень много, не зная толком ничего о нем самом.

Довольно долго Танкуил оставался безмолвен, а когда заговорил, его голос изменился — стал жестче, холоднее.

— Нет.

— Прости. Я не хотела…

— Тебе нужно отдохнуть, Джеззет. Мы уходим через несколько часов, перед рассветом. В пути мы не будем делать привалов и выходить на дороги.

— Мы покидаем Чад? Сегодня?

Вообще это была хорошая идея. Констанция будет искать ее и явно начнет прочесывать город. Чем раньше они смоются, тем лучше.

— Лорд Колт мертв.

— Ты убил его?

Арбитр рассмеялся.

— Мог бы. Поспи, Джеззет. Я разбужу тебя, когда придет пора уходить.

«Да тебе тоже отдохнуть не мешало бы». Но Джез промолчала. На самом деле, она едва держала глаза открытыми. Несколько минут она еще последила за арбитром. Танкуил просто сидел и глядел в темноту, время от времени переводя взгляд на тело мальчика и обратно.

«Вина — опасный враг, — однажды сказал ее наставник. — Вина может свести судорогой руку тогда, когда тебе нужна точность. Вина может замедлить тебя, затмить разум. Вина может заставить тебя проявить милосердие там, где не следует. Вина может убить тебя». Он был прав. Именно вина сейчас пыталась убить Джеззет, и имя ей было — Констанция.

Черный Шип

— Что ты, дьявол тебя раздери, творишь, Шип?

Босс не кричал. Даже охваченный гневом, южанин редко позволял себе повысить голос, но сейчас Бетрим видел, что тот на грани. С каждым словом Босса металл в его рту ослепительно сверкал.

Бетрим Торн относился к типу людей, которые не любят трепать языком. Но Черный Шип прекрасно понимал, насколько прокололся. Там, в особняке, ему следовало бежать, поджав хвост нестись обратно к своим и вместе с ними ползти по канализационному туннелю, чтобы встретить арбитра уже на другой стороне. Так их было бы шестеро, а это весомо даже против охотника на ведьм. Но вместо этого он остался на месте и ввязался в драку.

— Извини, Босс, — нечасто в жизни Бетриму приходилось говорить такое.

— Что ж, ты знатно попутал мои планы, Шип, — продолжал южанин, — и вся группа винит в этом тебя.

Последнее заявление Торну совсем не понравилось. Одно дело, когда на тебя зол Босс, совсем другое — когда ополчаются все разом.

— Полагаю, мне следовало просто сдаться арбитру. Уверен, он обязательно задал бы мне пару вопросов.

— Невозможно солгать арбитру, — тихо подал голос Мослак. Как обычно, здоровяк расселся на полу, скрестив ноги, и чистил свои трофейные кости. Он всегда так делал, когда нервничал.

— Как думаешь, мои ответы как-нибудь попутали бы тебе карты? — продолжал Бетрим.

— Ты мог бы просто дать ему убить тебя, — колко усмехнулся Зеленый.

Босс сплюнул и продолжил буравить Черного Шипа взглядом. Мослак старательно отводил глаза куда угодно, лишь бы не смотреть на обоих. Генри наблюдала за улицей, дабы убедиться, что за ними никто не последовал. Зеленый с любопытством следил за развитием конфликта, и такой интерес Бетриму совсем не нравился. Шустрого не было — он не вернулся в убежище с остальными, но Босса, похоже, это не особенно беспокоило.

— Я хотел остаться в Чаде еще на пару дней, чтобы мы могли хоть немного повеселиться да потратить заработанное. Теперь этого не будет. — Босс не сводил с Бетрима злых глаз. — Черный Шип решил помериться силами с гребаным охотником на ведьм, и теперь вся стража города будет стоять на ушах, разыскивая его — и нас заодно. Они не допустят, чтобы убийство члена Совета осталось безнаказанным.

Теперь глаза всех в комнате были вперены в Торна. Лишь одно занятие наемники любили больше, чем зарабатывать деньги, — тратить их, а Бетрим своей выходкой лишил их возможности спустить маленькое состояние в городе, способном исполнить любую прихоть.

Он прочистил горло.

— Куда мы направляемся, Босс?

— Скажу, когда будет нужно, — сверкнул металл, и Черный Шип умолк. — Мы уходим сегодня ночью, как только вернется Шустрый.