Дмитрий Распопов - Мастер клинков - Начало пути

Как и следовало ожидать, Рон привёз меня не в центр города, к какому-нибудь известному ювелиру, а к ростовщику и, по совместительству, скупщику краденного. Когда мы заходили в его дом, поручив лошадь одному из слуг, то встретили нас там две личности характерной бандитской наружности.

Да и Рон тихо поведал, что, несмотря на занятие противозаконной деятельностью, ростовщик не связывается с кем попало, а покупает только у проверенных годами людей.

— Рон, ты ли это? — раздался голос слева от нас.

Мы с Роном синхронно повернулись и увидели радостного толстячка, который неспешно вышел к нам из боковой комнаты.

— Привет, Толстяк, — улыбнулся Рон, пожимая протянутую руку, — как поживаешь?

— Плохо, как обычно, — толстяк смешно сделал грустное и трагичное лицо, — совсем меня разорили налоги.

Рон засмеялся.

— Ага, а год от года ты пухнешь исключительно с голодухи.

Толстячок рассмеялся, но тут же, перейдя на серьёзный тон, спросил:

— Давненько ты не показывался в городе… Никаких проблем у тебя нет? Сам знаешь, не хочу подставлять дело.

— Обижаешь меня, Торим, стал бы я тебя подставлять?

— Ну, вот и отлично, — опять заулыбался хозяин, — представишь мне второго гостя?

— А да, — спохватился Рон, — Торим — это мой нынешний наниматель, барон Максимильян.

Я вежливо кивнул ростовщику. Невзирая на все его улыбки, я видел, как тот на нас смотрит, его взгляд, в полную противоположность мягкому, добродушному выражению лица, оставался холодным и прикидывающим. Было полное ощущение, что глаза Торима, пробежавшись по мне, оставили царапины, подобно двум иглам. «Двуличный человек», — заключил я про себя.

— Вы по делу или в гости к старому Ториму? — по-прежнему улыбался толстяк.

— По делу, — ответил я, — хотелось бы получить у вас оценку моим камням. Если цена меня устроит, то могу вам же и продать. Рон порекомендовал вас как честного торговца.

— Да-да, конечно, я могу оценить камни по рыночной цене, — добродушно ответил тот, но его холодные глаза всё более утверждали меня во мнении, что доверять его словам не стоит, даже с учётом рекомендации Рона.

— Вот, взгляните, — я протянул ему мешочек с тремя камнями, найденными в тайнике камина.

Торим осторожно развязал его и, засунув внутрь толстые, как сардельки, пальцы, вытащил один из камней и подошёл к окну, в рамы которого было вставлены небольшие полупрозрачные квадраты стекла, говорившие о достатке хозяина. Приоткрыв раму, хозяин принялся рассматривать камень в свете солнца, поворачивая его под разными углами. Затем такому же изучению подверглись два оставшихся камня.

Длилось это довольно долго, но, наконец, завершилось, и Торим повернулся к нам.

— Дам за всё тридцать кесариев.

Я молча протянул руку за мешочком. Что бы Рон про него ни говорил, но почему-то этот тип не понравился мне с самого начала. Толстяк, не отдавая мешочек, сказал.

— Вы не сможете продать их никому другому, даю слово.

— Камни, — спокойно повторил я, не убирая руки. Толстяк чуть скривился, но мешочек отдал.

— Мы уходим, — сказал я больше для Рона, чем для Торима, и пошёл к выходу. Рон молча последовал за мной.

— Гнилой он какой-то, твой знакомый, — поделился я с ним, когда мы поехали к другому ювелиру. Этого Рон знал только понаслышке, просто часто проходил мимо его мастерской, когда шёл с друзьями веселиться в один из своих любимых кабаков.

— Смотришь на него, вроде бы нормальный, а приглядишься… В общем, не понравился мне он, — постарался я оформить свои впечатления.

— Ничего не буду говорить, — нахмурился Рон, — пять лет назад был нормальный мужик, но я верю твоей интуиции, людей ты чаще всего правильно видишь.

Я улыбнулся.

— С чего ты так решил?

Рон тоже улыбнулся, когда отвечал.

— Лично я никогда бы не доверил свои деньги тому деревенскому старосте, а уж тем более не разрешил бы делить свою выручку трактирщику.

— Тут всё проще, — засмеялся я. — Мой метод убеждения прост как всё вокруг: кнут и пряник. Кнут их семья — сам же видел сына трактирщика — а пряник — это доверие, которое легко подорвать.

Рон рассмеялся.

— Да уж, с тобой никогда не соскучишься.

Мы немного поплутали по городу, так как Рон слегка подзабыл месторасположение мастерской, вернее, помнил её только как ориентир на пути к кабаку. Пришлось ему поспрашивать у прохожих, хотя, как оказалось, здешние прохожие делились на два типа: те, кто при первом же слове нубийца пугливо убегал, и те, кто на все вопросы отвечали, что ничего не знают.

Как ни странно, но дорогу нам помог найти сам ювелир. Как выяснилось по пути, он шёл от клиента, у которого получил заказ, и очень удивился, когда у него спросили, как пройти до его же мастерской. Разговаривая с мастером, я одновременно к нему присматривался, но никаких опасений — чисто внешне — он у меня не вызвал. Возможно, конечно, что я ошибался, но всё же узнать, какую цену камням даст он, было необходимо.

— Камни необычные, весьма необычные… Простите мой вопрос, но где вы их взяли, господин? — поражённо вертел он их в руках, снова и снова рассматривая на свету в своей мастерской.

— В чём же их необычность? — удивился я, — бриллианты, они и в Нубии бриллианты, чем больше, тем дороже.

— Сразу видно суждение непрофессионала, — улыбнулся мастер, — Размер, конечно, имеет значение, но не всегда. Если камень тусклый, с вкраплениями посторонних примесей, то, каков бы он ни был по размеру, по стоимости он проиграет чистому камню намного меньшей величины. Однако же здесь несколько другая ситуация. В данном случае просто камни такой величины стоили бы кесариев пятьдесят, если бы не одно но.

— Какое? — удивился я, с интересом слушая мастера.

— Огранка камней, — важно сообщил он, оглядывая камни ещё раз. — Она крайне необычна, как для нашего королевства, так и для всех остальных известных мне методов огранки. Поверьте, я видел почти все существующие, в том числе и гномью.

— Что же в ней удивительного? — опередил меня удивлённый нубиец.

— Я не знаю, как мастер, гранивший кристаллы, сумел это сделать, — натянуто улыбнулся нам ювелир. — У нас нет инструментов, способных сделать такие идеальные грани, под такими углами.

— И сколько тогда эти камни стоят? — поинтересовался я.

— Скорее всего, нисколько, — покачал головой ювелир.

— Почему это? — в один голос воскликнули мы с Роном.

— Потому, что только очень глупый или очень смелый человек их купит, — ответил нам мастер, сбрасывая камни в мешочек и протягивая его мне. — Если вам интересно, я могу озвучить своё предположение, но уточню сразу — это всего лишь предположение и не более.