Эльхан Аскеров - Месть амазонки

– Что с ними делать будем? – задумчиво спросила Лин.

– Обыщи остальных. Сейчас свяжу и запру в сарае до утра. А там посмотрим.

– Лучше отпусти нас добром. Хозяин всё равно узнает, что ты сделал, – попытался напугать его конюх.

– А какой резон мне вас отпускать? Один всё равно мёртв. Мой конь шутить не умеет. Что за одного, что за трёх ответ держать, без разницы. Только одно дело, если я один говорю, а совсем другое, если трое мне возражают. Как думаешь? – криво усмехнулся воин.

– Всё равно след от твоего кинжала останется, – привёл последний аргумент конокрад.

– Ну с этим ещё проще, – усмехнулся в ответ Тигр и, ухватив конокрада за голову, одним движением свернул ему шею.

– Решил не церемониться? – мрачно спросила Лин.

– Надоело мне оглядываться и всех опасаться. Теперь пусть меня боятся. Не отстанут, оставлю без городского головы, – мрачно отозвался Тигр, подходя ко второму конокраду.

Свернув шею так и не пришедшему в себя конюху, Тигр быстро обыскал тело и, передав всё найденное подруге, задумчиво оглядел двор. Бросив быстрый взгляд на тела, он чуть усмехнулся, и решительно вернув факел на место, подошёл к конокраду, погибшему первым.

– Ты что задумал? – насторожилась Лин.

– Хочу убрать эту падаль со двора. Санти болеет, и держать их в сарае долго нельзя. Вонять начнут. Выброшу в переулок, пусть городская стража себе головы ломает, как они там оказались.

– Потому ты и кошельки срезал? – догадалась Лин.

– Угу, – с усмешкой кивнул Тигр. – Пусть думают, что их просто ограбили.

– А если про это ночной король узнает? – с сомнением спросила Лин.

– Как? В городе посторонних много.

– Ну как знаешь, – вздохнула Лин, понимая, что спорить с ним бесполезно.

Кивнув в ответ, воин закинул тело на плечо и, воспользовавшись тенью набежавшей тучи, одним рывком перемахнул через забор.

Сразу за задним двором харчевни начинался длинный пустырь, на который с нескольких сторон выходили четыре переулка. Узкие, как собачий лаз, зажатые с боков глинобитными стенами скособоченных домов, они больше напоминали грязные кишки, брошенные на землю за ненадобностью.

Внимательно осматриваясь и прислушиваясь, воин перенёс все тела в самый дальний переулок и, впервые за много дней порадовавшись вновь начавшемуся дождю, вернулся в харчевню. Тщательно отмыв сапоги и кожаные штаны, Тигр проскользнул в свою комнату.

Той же ночью в одном из подвалов королевского дворца человек среднего роста с тщательно ухоженными волосами и руками неожиданно вздрогнул и очнулся от транса, навеваемого сладковатым дымом порошка серого лотоса. В подземелье было жарко и влажно. Жар источали несколько десятков жаровен, расставленных по периметру огромного зала. По стенам подземелья медленно стекали крупные капли влаги, словно сами стены плакали, понимая, какие ужасы им приходится скрывать.

Обнажённое тело мужчины лоснилось от пота. Набедренная повязка намокла и неприятно липла к телу, но он не замечал этого. Устремив в стену невидящий взгляд, мужчина судорожно вздохнул и, утерев лицо дрожащей рукой, тихо прошептал:

– Как такое могло случиться? Кто посмел убить посланца Великого Нага?

Не найдя ответов на свои вопросы, мужчина медленно поднялся и подошёл к огромной статуе, изображавшей змею, раздувшую капюшон. Упав на колени, мужчина воздел руки и громко воскликнул, глядя в огненные рубины, вставленные в глазницы статуи:

– Великий Отец. Хозяин тьмы и хаоса, ответь своему недостойному слуге!

Распростёршись ниц, мужчина ждал ответа. Медленно, словно преодолевая огромное сопротивление, голова статуи повернулась, и огненные глаза остановились на спине мужчины.

– Кто-о? – раздался тихий вопрос, прозвучавший в подземелье как гром.

– Это я осмелился воззвать к тебе, Великий Отец Хаоса, – вполголоса ответил мужчина, не рискуя поднять глаза.

– Что тебе нужно, смертный? – прошелестел голос. Этот вопрос, заданный с непонятным и непривычным человеческому уху голосом, поверг мужчину в трепет. Молившийся испытывал одновременно ужас и экстаз. По мокрому от пота телу то и дело пробегала дрожь, гладкие, ухоженные руки дрожали, но голос оставался твёрдым.

– Я осмелился нарушить твой покой только по одной причине. Твоё живое воплощение погибло. Кто и как это сделал, мне узнать не удалось. Помоги мне найти виновного, чтобы я мог принести его тебе в жертву.

– Ты допустил смерть моего воплощения, смертный? А знаешь ли ты, червь, какое наказание ждёт тебя? – зловеще прошелестел голос, и мужчина задрожал ещё сильнее.

Кое-как справившись с волнением, он сглотнул застрявший в горле ком и ответил, стараясь, чтобы голос его прозвучал как можно твёрже:

– Ты волен делать со мной всё, что тебе будет угодно. Но позволь напомнить тебе, о Великий, что я единственный в этой стране, кто истинно верует в тебя и служит не щадя своих слабых сил.

– Как это случилось? – спросил голос более спокойно.

– Принеся тебе жертву, Великий, я выпустил твоё воплощение на охоту, как и положено по завещанным тобою канонам. Я поступал так всегда. С того момента, как твоё воплощение вошло в полную силу и смогло охотиться. Так было и сегодня. Он вышел и отправился на охоту. Я следил за ним, но в какой-то момент моё сознание словно покрылось туманом. Я воззвал к твоей силе, но не получил ответа. А когда туман рассеялся, твоё воплощение уже погибло.

– И ты воззвал ко мне, – закончил за человека голос.

– Это так, Великий, – тихо подтвердил мужчина.

– Сознание закрыло туманом, – задумчиво повторил голос. – Это странно. Ведь твоя связь с моим воплощением есть моё порождение и прервать его нельзя. Это могу сделать только я. Странно. Странно и интересно. Я должен увидеть это сам. Открой своё сознание, человек, – приказал голос, и мужчина ощутил жёсткое давление в своей голове, словно кто-то силой вытеснял его из его же собственного тела. В одно мгновение мужчина оглох и ослеп. Отключились все органы чувств, и он потерял ощущение времени. Сколько это длилось, он не знал, но неожиданно давление пропало, и человек разом обрёл своё тело.

– Ты был прав, смертный. Это не простой туман. Но самое непонятное, откуда он взялся и кто его наслал.

– Я думал, ты сможешь узнать это, – удивлённо ответил мужчина и тут же пожалел о своей несдержанности.

– Не смей говорить со мной, червь, пока я тебе не разрешу! – загремел голос.

Ужас сковал все члены человека. От страха мужчина забыл всё на свете, даже собственное имя. Вжавшись в каменные плиты пола, он затрясся как в лихорадке, не в силах даже кричать. Жаровни, стоявшие вдоль стен, вспыхнули и выбросили в воздух огромные языки пламени. Огонь заполнил всё пространство зала, и человек понял, что сейчас будет испепелён. Открыв рот, мужчина попытался закричать, но страх перехватил его горло стальным обручем, и из раскрытого рта вырвалось только тихое сипение.