Юлия Фирсанова - Работа для рыжих

Отец небольшого семейства приостановился у колодезного сруба, сполоснул руки и лицо из ковша, подставленного сыном. Потом вытряхнулся из «фартука», под которым у него оказались вполне традиционные местные штаны фасона «укороченные шаровары» и рубаха с широким воротом, подпоясанная кожаным ремнем с массой всякой всячины на мелких ремешках.

— Говорил тебе, не бери колун! Бери по руке топорик! — сурово прогудел родитель. Взгляд его задержался на окровавленном инструменте и колоде. Резко отвернувшись, мужик съездил сынка по затылку, тут же коротко прижал к себе, отстранил и решительно зашагал к дому. Пацан побежал за папкой как привязанный, виновато раскрасневшийся, а все равно улыбающийся от уха до уха.

Вошел хозяин, замер на пороге в смущении перед незнакомым и предположительно могущественным людом, но заговорил решительно:

— Дней добрых вам, коры, кори, и великих сотворений! За сына поклон примите и плату любую, по воле вашей, назначьте. Я же отныне и вовек Гару за вас молиться буду!

Хм… а дядя не такой простак, как женушка, да и, верно, коль его смотрителем постоялого дома на артефской тайной дороге поставили, значит, заслужил. Доверять дуракам — дело последнее, так переврут иль напутают, что уж лучше врагов просить.

— Мы рады, что вовремя оказались здесь, — улыбнулась я, — да ты и сам к сроку умеешь приходить. Вот сейчас все вместе за стол и сядем, а то без хозяина негоже.

Мужик спорить со мной не стал о том, кому с кем гоже, кому с кем негоже трапезничать, умница. Только тряхнул головой. Ободренный вестью об ужине, сорвался с Гизова плеча Фаль, неизвестно каким чудом умудрившийся все время пребывания в чужом доме просидеть тихонько, и затрубил. Хозяин взмахнул рукой, безуспешно пытаясь поймать юркого сильфа, мельтешащего перед глазами, как целая стая пичуг, и сердито буркнул на супругу, ведя привычный спор:

— Опять синалек полон дом напустила!

Свинка весело хрюкнула с коврика у печи, насмехаясь над ошибкой человека, мужик вылупил глаза на веселящуюся зверюшку и выпалил:

— Порося дикого зачем завела?

— Вся живность с нами и не дикая, а домашняя, — поспешила я заступиться за беременную женщину. — Не объедим мы вас, отужинав?

— Да уж не объедите, — перестав стыдиться жены, не ко времени увлекшейся животноводством, поспешно заверил нас гостеприимный хозяин. Видимо, артефским дозволялись любые причуды, в том числе и содержание живых зверинцев, и запускание оных в жилые дома. Свинке выделили глиняную миску побольше, пусть и не такую нарядную, как двуногим, Фаль, которого снова приняли за мелкое пернатое создание, не стал обижаться и требовать индивидуальную посуду. Лишь привычно пристроился рядом, и мы наконец стали ужинать чем-то вроде живописно сиреневого, как редкое небо на закате, пюре с мясом. Несмотря на диковатый вид, блюдо оказалось более чем съедобным, даже лучше картошки. Более пряный и богатый вкус с лихвой скомпенсировал экзотический вид. Горячий, подслащенный медом травяной настой — не могу я всухомятку даже самое вкусное есть, всегда чем-то запивать душа требует — пошел замечательно. Тут, как я успела проверить опытным методом, да и Алльза обмолвилась — у каждого свои сборы травок, а значит, двух одинаковых чаев в разных домах захочешь, не сыщешь. Ну и не надо, прогуляемся по трапезным Артаксара под девизом: «Больше напитков хороших и разных!»

Горшок, сваренный на сегодня и на завтра в придачу, к концу ужина опустел. Что «свинка», что «птичка» кушали за троих, да и мы, нагуляв на свежем воздухе аппетит, не отставали, только знали хозяйку-кулинарку нахваливать и добавку накладывать. На сладкое поставили то ли темные печеньки, то ли мелкие коржики на меду и все то же янтарное с переливом в темную желтизну лакомство в большой чашке с ложками по числу участников застолья. Я лишь глянула, как разгорелись глазищи Фаля, готового залезть в емкость целиком и не вылезать, пока не увидит дно, и сразу поняла, какую цену назначу за спасение сына семейству синалеводов.

Подводя почву под свою просьбу, чтобы ее сочли по меньшей мере адекватной, я попросила:

— Всегда было любопытно, как прирученные синальки мед собирают и хранят. Не расскажете?

— Что уж тут хитрого? — поднял вверх одно плечо хозяин, демонстрируя легкое удивление. Однако слово гостьи, тем паче той, которая сына на ноги поставила, имело силу, равную приказу. Вот мужчина стал говорить, постепенно все больше и больше увлекаясь:

— Синалек я уже годков десять держу. Еще когда с Диллой в здешние края смотрителем дороги переехал по уговору с Артефом, я пару стаек пичуг диких углядел да заросли каллий и сразу задумал дуплянки ставить. Стыдно мужику-то такое, да уж больно сладкое люблю. Сначала по лесу ходил, колоды шурага подходящие собирал да на луговину стаскивал. Синальки ведь в других колодах нипочем селиться не станут. Там, где каллии особо в рост идут, семена несколько лет собирал, покорчевал щугицу сорную да на пустые места и посеял, чтоб гуще росли поближе к делянке, ручеек отвел, камушками выложил. Да уж там по раннему лету, как первые птенцы у синалек вылетают, разложил медовых приманок. Мелкота-то она больше понизу порхает, когда от родительской стаи уходит свое местечко искать. Где сласть, каллии да колоды пустые найдут, там молодняк остается. Так мало-помалу все семь дуплянок и заняли. Новые выводки с лужка-то влёт не пускаются. К чему, когда все под бочком есть: и жилище, и водица, и цветы? Остаются, свободное место занимают. Как старшие, из листьев каллии торбочки крутят, к дуплянкам цепляют да медком наливают, чтобы по осени глубокой, в зимнюю оттепель и по весне, пока цветы не раскрылись, питаться. Я птахам вдосталь оставляю, чтобы подкормиться хватало, но и собираю изрядно. С лихвой труды окупаются. С каждой колоды по три жбана имею! Мед у синалек-то не то что пчелиный — всегда жидкий да ароматный, хоть год, хоть пять лет простоит! Вот да уж, так. Да!

— Мед замечательный, просто объеденье! Настоящее лакомство для такой сластены, как я! — поддакнула и похвалила одновременно рачительного хозяина, помимо основной работы сумевшего достичь сногсшибательных успехов в синалеводстве и медосборе.

Мужчина гордо усмехнулся и тут же, правильно истолковав намек, принялся навязывать нам в дорогу жбанчик-другой. Киз как штатный повар на зарплате в ответ стал интересоваться герметичностью тары, чтобы в дороге наши припасы не оказались новым словом в артаксарской кулинарии, вернее, целой главой с названием «Все в меду». Фаль, конечно, был бы доволен, а вот остальные, особенно мужчины, предпочли бы остаться голодными. Но нас заверили, что жбаны крепкие, а крышки и того крепче, хоть боком, хоть вверх дном вези, ничего не станется, и тряска вкуса не испортит.