Александр Прозоров - Возвращение

— Спасибо огнестрелам, — тихо пробормотал Олег. — Они всего лишь дырявят. Древние ратники их бы уже давно мечами на кусочки порубали.

Но свое дело мертвецы сделали — прорвали оборону. Теперь оставалось произвести завершающий укол: убить Аркаима. Того, чьи покои находились всего ниже этажом.

Совсем рядом лихорадочно загрохотал пулемет. Середин, на миг уступив любопытству, выглянул в окно. Там один из вертолетов с большим логотипом «TV» со снижением уходил вниз по ущелью, за вертушкой тянулся дымный след. Видать, приблизился слишком к замку, а народ во время схватки нервный, вот и саданули со страха или от неожиданности.

«И что теперь будет? — подумалось Олегу. — Убийство послушнику „навесят“, или „самообороной“ отделается? Ох, леший, как это кончится? Ведь сейчас не война, вокруг не дикие земли и время совсем не для феодальных свар. А тут — груда трупов по всей округе, стрельба, сбитые вертолеты. Ой, ква, добром это не кончится, совсем не кончится. Да еще я сейчас местную достопримечательность зарежу — старого графа, нумизмата и ценителя новых технологий… Аркаим, кстати, где-то ниже этажом».

Стараясь ступать как можно тише, ведун пошел по засыпанному свежими гильзами чердаку. Где-то должен был быть спуск. Ведь не через куцый же люк они пулеметы и патроны сюда таскали, меняли караульных? Проход должен быть удобным. Вместо лестницы впереди обнаружился большой железный кожух. Сбоку стоял металлический щиток с красной молнией на боку, от него вниз, в железную трубу уходил кабель.

«А вот и лифт, — понял Середин. — Кажется, есть шанс появиться прямо посреди покоев моего древнего приятеля. Неужели тут нет никакого монтажного лаза?»

Он раскидал ногой слежавшиеся опилки с одной стороны, с другой и вскоре действительно обнаружил крышку, пригодную для спуска одного человека. Ведун лег на живот, всунул под люк косарь, нажал на него, заглянул в образовавшуюся щель. Он сразу узнал двери лифта в покоях Аркаима, мягкое ковровое покрытие. А еще увидел двух послушников, замерших перед дверью с короткоствольными автоматами в руках. Неприятно… Пока откроешь люк, пока спрыгнешь…

Ведун раскрыл сумку, выбрал баночку с сон-травой, отсыпал немного на руку, опять отжал люк наверх, сдул порошок в щель, выждал пару секунд, чтобы зелье развеялось, после чего со всей силы рванул крышку на себя, выхватил саблю и с криком:

— Оружие на пол! — спрыгнул вниз.

Тут же развернулся… Покои были пусты.

— Вот, японская сила!

Середин спрятал свое оружие, подобрал автоматы охранников. Вздохнул. Что же, раз основной вариант не прошел, придется действовать по запасному:

— Где находится пленница с разноцветными глазами? — спросил он, пока не окончилось действие зелья. — Показывайте!

Охранники развернулись, вызвали лифт. Через несколько мгновений дверца открылась, они втроем вошли внутрь. Олег встал за спинами послушников и для подстраховки приставил автоматы к их затылкам:

— Только без глупостей. Мне теперь трупом меньше, трупом больше… Больше даже лучше.

Кабинка, судя по нажатой кнопке, спустилась на второй этаж. Здесь они прошли по освещенному редкими лампами дневного света коридору с простенькими дверьми по обе стороны.

— Здесь, — указал на одну из комнат послушник.

— Лечь на пол, лицом вниз, — приказал Середин и ударом ноги вышиб хлипкую створку.

За ней обнаружилась крохотная комнатка с узкой постелью, тумбой и умывальником в углу. Роксалана лежала на полу: рот заклеен скотчем, руки замотаны им же. Из одежды — коротенькая полупрозрачная ночная сорочка и трусики.

— Привет… — кинув один из автоматов на тумбу, Олег вспорол косарем скотч на руках и тут же, одним рывком, сорвал его с губ.

— Да мать твоя женщина! Иголки зеленые! Что здесь творится?! Какого хрена?!

— Тихо! — цыкнул на нее ведун. — А то сейчас упыри набегут, снова в куклу замотают.

— Где я? Что происходит?

— Ты говорила, что любишь приключения? Да? Так вот радуйся. Ты их получила.

— Блин! — Она отерла языком губы. — И что теперь?

— Теперь уносим ноги. Бегом, бегом…

Вниз Олег не сунулся: там послушники наверняка добивали последних мертвецов, собирали раненых, налаживали новую оборону. А вот наверху было пусто. Ведун с девушкой поднялись на лифте в покои Аркаима. Там Середин поставил под люк журнальный столик, они выбрались на чердак, прошли по карнизу и помосту к стене, начали спускаться по лестнице. Роксалана, хотя постоянно и ругалась, но делала это шепотом и не проявила ни малейшего страха перед высотой. За одно это ведун готов был поставить ей памятник.

— Сейчас… — спрыгнул с последних ступеней Олег. — Сперва в рощу, а потом к автобусу…

Над самым ухом загрохотали автоматы, пули выбили перед стеной широкий полукруг:

— Не так быстро! — вышел из ворот замка Аркаим в своей роскошной парчовой мантии и тиаре с горным хрусталем на лбу, окруженный десятком послушников. — Я же говорил, чужеземец, ты совсем одичал. Ныне в ходу совсем другое оружие, нежели в дни нашей былой встречи. Еще один шаг и я прикажу стрелять вам по ногам.

— Ты все равно проиграл, — покачал головой Олег. — Нас снимало двадцать телекамер, сюда мчится полиция. Тебе не удастся нас спрятать.

— Ты совсем забыл, чужеземец, — засмеялся колдун, — что мы стоим на благословенной земле Швейцарии! Здешние законы не менялись с шестнадцатого века. Посему никто из кантонской стражи не имеет права войти в пределы дворянской вотчины. Сейчас этим правом почти никто из древних родов не пользуется, но я, граф Левентинский, пожалуй, никакой полиции сегодня к замку не допущу.

— Может, у вас еще и право первой ночи действует?

— Само собой, — признал чародей. — Жаль только, я не могу этим правом воспользоваться.

— Слушай, Олег, — спустилась на землю Роксалана. — А почему тут все разговаривают по-русски?

— А ты считаешь, это я должен был учить язык своих слуг? — подошел ближе Аркаим, взял ее двумя пальцами за подбородок, повернул лицо в одну сторону, в другую. — Синий и зеленый. Неудивительно, что мои ученики ошиблись. Но ты совсем забыл, чужеземец, что я знаю Урсулу в лицо. Да-а… Как мне хотелось тебя убить… Но осторожность подсказывала, что ты можешь оказаться не так прост, как прикидываешься. И вот — битте. Ты исхитрился подсунуть мне вместо рабыни неведомую девку. Это было разумно, разумно… Но я никак не ожидал, что ты за ней вернешься… Кинуть мне жертву-обманку, а потом вместо того, чтобы сбежать с деньгами, разнести из-за нее половину кантона? Твой изощренный разум превосходит мое понимание… Получается, она тебе дорога? Это хорошо.