Сатиа Корди - Сто дорог одного пути (СИ)

— Лоритиэль — вдруг во весь голос крикнула Кира, — ах ты ж подлец, теперь я понимаю почему тебя хотел убить твой друг. Эх не знала я что не стоит ему мешать, такая тварь как ты не должна жить, и я это исправлю. Выходи, царственная сволочь!

Что‑то упало и звякнув покатилось по темному коридору, а на перегородившую проход тушу твари, выпрыгнул воин, вооруженный здоровенным мечом. Только позиция у него была крайне невыгодная и не устойчивая, и Кира не раздумывая метнулась вперед, а воин резво отпрыгнул назад, уходя от ее удара. Сейчас у нее была очень выгодная позиция, узкий проход не даст подойти больше одного человека. Да еще и эта туша на полу.

— Зря ты сюда явилась — откуда‑то издалека прошипел голос Лоритиэля.

— Да что ты говоришь! — с сарказмом прошипела Кира, прикидывая что делать дальше. Потом ткнула Граста в бок — следи чтобы на нас сзади никто не покусился, а я пожалуй пойду вперед, надо разгонять эту банду, пока не разбежались.

Она глубоко вздохнула, вгоняя себя в боевой режим, и ускорившись раванула вперед, взлетев на черную тушу, и встречая удар огромного двуручника, по скользящей пропустила его с килора, одновременно шарахнув в живот противника, и заставив его слегка пошатнуться. С его большим мечем, тому было крайне неудобно драться в узком проходе, тогда как маленькая и быстрая Кира не испытывала особых неудобств. Этот воин оказался хорош. Сильный, умелый, да только ему с ней тут точно не справиться, и он это поняв, стал понемногу отступать, едва успевая блокировать ее удары. Впрочем Кира не собиралась дать ему уйти в какой нибудь более удобный проход или зал, тем более что воин был тут не один, за его спиной в нее целился из арбалета еще один, а дальше еще один. Только стрелять им тут неудобно. Очень неудобно. И Кира прикрывшись могучей фигурой противника, резко прыгнула пригнувшись, и коротким ударом, почти без замаха, ткнула воина куда‑то в пах, располосовав ему артерию, и тут же вцепилась в него мертвой хваткой, не давая упасть и закрывшись от арбалетных болтов. Отшвырнула назад выпавший двуручник, чем несказанно обрадовала Граста, тут же подхватившего оружие.

— Кира, дай ка я вперед пойду — Сердито попросил Граст, — перехватывая тяжелое тело в которое тут же воткнулся арбалетный болт. — Очень хочется рассказать ребятам что кидать на голову идущих истинных воинов камни, нехорошо. Кира хмыкнула, но возражать не стала. И Граст схватил могучей рукой тело, и прикрываясь им как щитом, попер вперед, как танк.

— Позовешь, если что — хмыкнула девушка, плотно прижавшись к стене, чтобы пропустить его мимо себя, и всем существом ощутив, как содрогается камень. Я присмотрю за тылом. И рванула обратно, пронесшись по узкому проходу к выходу. Граст пока‑что справится сам, она только помешает.

— Постарайся не убить Лоритиэля, — сказала напоследок, и тенью скользнула обратно. Вылетела в зал, и уже спокойнее подошла к прикованному эльфу. Тот лежал молча, водя воспаленными глазами из стороны в сторону, и кажется уже ничего не видя от боли. Расплывшееся черное пятно на его груди кажется все больше и больше разъедало плоть. Она прислушалась, но кроме звуков боя, ничего больше не услышала, и до боли закусив губу, решительно положила руки прямо на черную рану, даже не подумав о том, что это может быть опасным. Уже привычно сосредоточилась. Изменившимся зрением взглянула, и чуть не застонала. Аура эльфа, медленно чернела, меняя своего носителя до неузнаваемости. — Нет уж, я не дам тебе его убить, — зло прошипела она сквозь зубы, и пустила по рукам широким потоком, ту самую сиреневую силу, которая уже не раз ей помогала. Края черной раны зашипели, как будто кто‑то кислотой плеснул, эльф забился на столе, но Кира не останавливаясь, вливала и вливала в него свою силу. Сколько она так стояла, сражаясь с чернотой? Минуту, десять, час? Она не знала, только почувствовала как иссякают силы, и начинает кружится голова. Но страшная черная клякса нехотя, медленно, но поддавалась под мощным напором ее странной силы. Она покачнулась, и едва не упала, но сцепив зубы все же держалась из последних сил, давя эту жуткую черноту, как какого‑то врага. Стягивала страшную рану и наконец, устало опустилась на пол, едва не потеряв сознание от слабости. Вдруг почувствовала жжение на собственной груди и, забеспокоившись, положила туда руку, нащупав тонкую цепочку медальона. Не понимая что же так жжется, машинально потянула эту цепочку, и обомлела. Ее подвеска светилась как ненормальная, бешеным сиреневым светом. Она машинально сжала ее в ладони, стараясь приглушить это сияние, чтобы не резало глаза, и вдруг ошарашено замерла, почувствовав как вливается в нее сила, хранившаяся в маленькой звездочке, наполняя ее до краев. Она подняла голову, и встретилась взглядом с не менее ошалевшим взглядом лежащего мужчины. Вздрогнула, и резко затолкав кулон за пазуху, выхватила нож, и перерезала сковывающие его толстые кожаные полосы. Тот сел, растерянно ощупывая свою грудь. А Кира вдруг впервые почему‑то смутилась его наготы и, сбросив с себя плащ, бросила его эльфу. Потом прислушалась к звону мечей, и невнятным крикам, и больше не глядя на попытавшегося что‑то сказать эльфа, рванулась было на помощь Грасту, но тут же едва не упала. Пещера содрогнулась, где‑то гулко посыпались камни, эхом прокатившийся звук, чуть не заложил уши.

13

Каменный пол пещеры содрогался, по стенам зазмеились жуткие трещины, Кира испуганно замерла, не зная что делать, всем существом вдруг ощутив опасность, и ухватилась рукой за каменную стену, чтобы удержаться на ногах. Рука как будто приросла к стене, потому что в тот момент когда девушка ее коснулась, перед внутренним взором раскрылась наконец‑то та картина, которую она так хотела увидеть вот уже несколько дней, и на которую у нее никак не хватало концентрации. Провал в никуда. Провал в далекую глубь земли, где‑то там глубоко под ее ногами кипела и готовилась вырваться на волю черная как смоль, страшная и дикая сила. Ничего похожего на обычную лаву вулкана. Это именно та чернота, которая с некоторых пор преследует этот мир, вдруг с ясной четкостью поняла Кира. И тут же пришла в ужас от того, что представила что же будет, если эта пакость вырвется сейчас наружу. Что там эльф говорил? Четыреста лет, и половина земли станет мертвой? Да нет, час или два, и это случится. Если эта гадость сейчас рванет, то ничего живого не останется на многие километры. И блокировать этот кошмар как раньше, вряд ли удастся, слишком большая территория мгновенно поглотится, распространяясь как зараза, дальше и дальше, захватывая все новые и новые земли. Она вздрогнула от ужаса, и попыталась успокоиться, так, как привыкла в последний год. Глубоко вдохнула, загоняя страх куда‑то вглубь и прижимаясь к стене уже всем телом, чтобы не потерять, не сбить контакт. На каком‑то наитии вслушалась в подземный гул, поймала вибрацию, ощутила тонкую ниточку, грань, на которой еще как‑то держалась земля, не желая выплескивать на свою поверхность это черное, мертвое варево, которое кипело сейчас в ее нутре, услышала тот диссонанс, который резал ее музыкальный слух так, что она невольно поморщилась. Тихонько застонала, от этого раздирающего ее неправильного звука и вдруг уловив настоящую, чистую, правильную музыку этого мира, которую сейчас рвало на части, подхватила эту мелодию, открылась ей, загорелась как сиреневая звездочка, и запела. Запела, помогая этой земле удержать правильность мелодии, запела, вплетая свой голос в музыку этого мира. Встроила свою песню, вплела в поток жизни, помогла, поддержала, показала что здесь лишнее и повела эту музыку вслед за собой так, как это и должно было быть.