Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или форменное безобразие

— Привет. — Наследница горцев прошла к кровати и, медленно наклонившись, поцеловала… в щеку. — Как ты?

— Будет лучше, — тяжело сглотнув, ответил метаморф и шепотом обратился к теневой: — Симпатяшка, спасибо. И ты свободна.

— Совсем? — возмутилась кука, позабыв о глухоте, и с опозданием хлопнула ресницами.

— Совсем. — Гер со смешком указал на дверь. — Сходи, проверь Сумеречную. Не хочу, чтобы ей голову без меня оторвали.

— Опасаешься, что на нее нападут? — удивилась Амидд.

— Нет. Что я пропущу сие радостное событие.

— Как прикажешь, хозь-зяин, — обиженно фыркнула нежить и исчезла, оставив их тет-а-тет. В молчании, тягостном, но таком необходимом, чтобы привыкнуть к ощущению спокойствия. Столько планов, столько надежд в одночасье рухнуло с появлением в его жизни Намины и исчезновением Амидд. Менее чем за две недели все перевернулось с ног на голову, он потерял многое, а приобрел лишь куку. Хотя слово «лишь» ассоциироваться с ней не может никак, тварька пусть и мелкая, но полезная.

— Тот самый подарок? — спросила воительница, проследив за исчезновением теневой.

— Да.

— От неизвестной?

— Нет, — ответил он и криво улыбнулся, встретив удивленный черный взгляд. — От моей девушки, — не без гордости ответил Гер, уже решив, что в кратчайшие сроки найдет беглянку.

— Вот как? — Брови змееволоски сошлись у переносицы. — А как же та толпа поклонниц, что здесь была?

И как всегда фурия в курсе событий, происходящих вокруг него.

— Видишь ли, несмотря ни на что, она мне доверяет.

— Как и я. — Тихий, едва слышный шепот.

— Как и ты… когда-то.

Ложь в присутствии Амидд еще никогда не давалась ему так легко, быть может, потому что он ей не лгал прежде, а может, и потому, что перестал ценить ее веру в него. И вроде бы случилось все недавно, но как много за это время произошло.

— Зачем ты пришла?

— Я… — Она не ответила. Не смогла. Посмотрела виновато и поспешно взгляд отвела. Герберт понял.

— Слишком поздно.

— Знаю.

— И все же ты здесь.

— Не хотела терять последний шанс к примирению. И… — Слова давались ей с трудом, изящные руки, столь же нежные, сколь и смертоносные, нервно сжимались в кулаки, подбородок дрожал, и уголки губ кривились. Она не уходила, но и озвучить свою просьбу не могла. — Нам ведь было хорошо… Не только в плане… Ведь мы еще и…

Вместе, в постели, в борьбе, произнес он мысленно три окончания ее предложений и накрыл рукой дрожащие пальцы Амиддарии. И не нужно большого ума, чтобы понять, зачем она пришла.

— Я продолжу спарринги с тобой.

Она робко подняла глаза, поняла — не шутит, и просияла радостной улыбкой.

— Правда? — Таррах! И нет сомнений, этому ответу она рада больше, чем их возможному примирению. На мгновение стало горько, не от обиды, а от осознания — такой она была всегда.

— Правда.

— Спасибо. — Порывистый поцелуй в губы, как в былые времена, и она замирает, чтобы прошептать: — Ты действительно лучший.

— Был.

— Нет. — Качает головой, и улыбка воинственной Амидд Горран тает, удаляя горечь из его мыслей. — Прости.

— Мелочи…

— Понимаю. — Медленно поднявшись с его кровати, она подошла к двери и, уже отворив ее, обернулась, чтобы спросить: — А твоя девушка не будет против наших тренировок?

— Она мне доверяет.

И каждое слово звучит для него как обещание и клятва: найти, завоевать и подчинить. Ни один метаморф не упустит возможности легко и просто и, главное, с удовольствием пополнять свой резерв, вот и Дао-дво не собирался. И нет ничего удивительного в том, что в преддверии игр Смерти поимка неизвестной стала идеей фикс.

В военной академии Треда светло-русых длинноволосых худышек училось немного, всего лишь каких-то двести пятьдесят человек. И Гер был искренне рад, что темный окрас ее мундира ограничил поиски факультетом Темных сил, тем самым сократив численность худышек до пятидесяти человек. Как ни странно, но светленькие девушки с длинными косами водились на всех кафедрах факультета и во всех группах, кроме первого курса целителей. Форменное безобразие Сумеречную он в расчет не брал и, вычеркнув ее из списка, сосредоточился на оставшихся сорока девяти. Многоликий с радостью отмел бы еще с десяток, намекни теневая на расовую принадлежность таинственной гостьи. Но лопоухая мелочь с улыбкой отвечала: «Хозь-зяин, ищи по всем правилам, не ленись. — Затем прищурившись, подсказывала: — Дело проще пойдет, если ты начнешь с некромантов». После совсем уж тихо она ехидно добавляла: «С самоучек». И делала вид, что не говорила ничего и не понимает его уточняющих вопросов.

А стоило Дао-дво припугнуть тварьку вынужденным голоданием, мерзавка демонстративно перекрывала его подпитку из резерва. Ощущать себя бессильным, почти человеком, было невыносимо. Теневая знала, на что давить, и он прекращал всяческие попытки запугивания. Правда, при этом он всякий раз мысленно представлял, что сделает с худышкой, подарившей ему лопоухий сюрприз. Впрочем, когда все ужасы ее мучений были исчерпаны, а внутренний сценарист вновь и вновь прокручивал момент, где Герберт, накрутив тугую косу на кулак, властным движением заставляет девушку запрокинуть голову и открыть нежные губы, метаморф осознал, что с видениями пора завязывать, чтобы реализовать их.

Первокурсниц всех кафедр ловил по одной, нечаянно толкал, опрокидывал, помогал споткнуться или почти упасть, а затем галантно, и не очень, ловил. В процессе оказания помощи и поддержки он принюхивался, аккуратно взвешивал девушек и незаметно касался груди. В основном использовал два первых пункта проверки. Ведь если запах не тот и вес не подходит, то к чему девчонок щупать? Он все равно был и останется почитателем пышных форм! А портить себе впечатления пусть и юными, но худосочными, не хотелось.

Со вторым курсом приходилось сложнее. Они уже не верят в нечаянные падения, не боятся крикнуть: «Убери руки, гад!» — более или менее знают Устав академии и нередко обращаются к Нваг-нваг Севою за консультацией по поводу и без. К счастью для многих кадетов, штраф за распускание рук был небольшим, и Герберт вполне мог откупиться от претензий десятка второкурсниц, но не желал огласки. Все же разведчик, в анкетной характеристике коего появится надпись — шаловливый распутник, звания тарга не получит никогда. Поэтому предложение Всеволода помочь профессору Ссэргу с практической работой было принято Гербертом на ура. И парням разминка, и ему упрощение поисков, главное, только не спутать рыженькую Гладеньких с одной из худышек. А все потому, что разборки с влюбленным Всеволодом дело не из приятных…