Конец клинка ночи - Райан Кирк
Мари не думала, что ей удастся получить от него признание.
— Если ты веришь в спасение этих земель, Йошинори, поддержи моего мужа безоговорочно. Я никогда не покажу ему это письмо. Даю слово.
Заявление было тщательно составлено. Мари предположила, что Йошинори считал ее наивной, и если она попытается шантажировать, это будет выглядеть примерно так.
Йошинори усмехнулся.
— Леди Мари, вы верите в свою ложь, не так ли?
Мари попыталась выглядеть потрясенной.
— Меня не волнует, поделитесь ли вы этим со своим мужем. Что он сделает? Менее чем через три дня здесь будет лорд Каташи, а Такахиро уйдет в отставку или будет убит. И, наконец, я возглавлю этот дом. Мы оба знаем, что у вас недостаточно знати, чтобы казнить меня. Если бы вы попытались, половина вашего дома восстала бы.
— Разве мы не можем объединиться и объединить наш народ?
Йошинори встал, видимо, устав от этой темы разговора.
— Через несколько дней, леди Мари, вы можете прийти ко мне и просить пощады. А пока не беспокойте меня больше. Мне предстоит еще много работы.
Он повернулся и вышел из комнаты, а Мари подождала несколько мгновений и позволила себе улыбнуться.
Такахиро и избранная группа знати вышли из спальни, где они спрятались вне поля зрения, но могли слышать всю дискуссию. Арата, конечно, присутствовал, но, что более важно, там были и несколько сторонников Йошинори. Они были тщательно отобраны. Некоторые из сторонников Йошинори поддерживали его, независимо от его действий. Но были те, кто поддерживал его только потому, что они считали, что он лучший выбор, чтобы руководить их землями. Как и она, они поддерживали инакомыслие, но не могли мириться с изменой.
Хватило одного взгляда на людей в комнате, чтобы понять, что это сработало. Йошинори недооценил ее в последний раз и сам себя подставил.
Аристократы несколько мгновений тихо разговаривали, собравшись вокруг Такахиро. Как бы ни хотелось Мари присоединиться к разговору, было бы лучше, если бы Такахиро сам справился с этим. Она скромно ждала в стороне, пока Такахиро наставлял других аристократов.
Вскоре встреча закончилась, и Такахиро проводил всех к двери. Когда они остались одни, он повернулся к Мари.
— Уверена, что стоило его отпускать? Он заслуживает смерти, но, по крайней мере, мы могли поймать его.
Мари покачала головой.
— Лучше враг, которого знаешь, чем тот, кого ты не знаешь. Теперь, когда известно об измене Йошинори, мы можем скармливать ему ложную информацию. Если это передадут Каташи, это еще одно наше преимущество. Он увидит, как все его планы рушатся вокруг него, а затем мы сможем арестовать его и казнить.
Такахиро кивнул. Все это было идеей Мари, но он видел в этом мудрость. Такахиро по натуре не был тонким человеком. Когда он видел проблему, он бился с ней в лоб. Мари не была уверена, что в одиночку он смог бы пережить политическую борьбу дома Кита. Но он был лидером, на которого они могли равняться в трудные времена, и Мари была счастлива работать с ним, чтобы управлять домом. Они решили проблему, и теперь осталась только одна. Им нужно было пережить следующие несколько дней и заставить другие дома подписать новый договор.
22
Солнце ушло за горы за Стоункипом, Аса и Коджи собрали палатку и припасы. Как обычно, с наступлением ночи зажгли факелы, и в сочетании с угасающим солнцем света было достаточно, чтобы работать. Факелы останутся зажженными и на месте, даже когда клинки пойдут, поддерживая иллюзию того, что лагерь все еще был там.
Последние несколько дней были наполнены подготовкой. Они купили тележки, приготовили еду, составили планы. У клинков всегда был дом, но этот дом больше не был их. Когда они покинут лагерь, они будут кочевым народом, по крайней мере, какое-то время.
Аса и Коджи узнали новости вместе с остальными клинками. Совет принял решение о новой земле за пределами Королевства, месте, где, как они были уверены, клинки могли жить в мире. Хаджими больше ничего не сказал, не желая выдавать информацию лордам. Как хорошо показал опыт Коджи, не все клинки были верными. Некоторые были верны лорду или только себе. Только Хаджими и еще несколько человек знали, куда они пойдут. Остальным клинкам было предложено отправиться в путешествие исключительно на доверии.
Аса не думала, что у Хаджими будут проблемы с большинством клинков. Гуляя по лагерю последние несколько дней, она увидела достаточно, чтобы понять, что клинки почти достигли предела. Хаджими вспомнил, как клинки сражались с силами леди Мари, и Аса видела их измученные лица, пустые взгляды, на тех воинов надавили слишком сильно.
Даже те, кто прожили в лагере все лето, были готовы к новому старту. Их дома были разрушены, и теперь они жили в палаточном городке с постоянным пониманием того, что их окружают враги. Неспособность расслабиться, наслаждаться жизнью, не беспокоясь даже несколько дней, сказывалась на людях. Аса не могла представить, что увидит клинков в таких ужасных условиях.
Хаджими надеялся. Он был светом в их тьме. Как шахтеры, застрявшие в туннеле, клинки яростно стремились к последнему мерцанию надежды.
План Хаджими был простым. Наступила ночь, лагерь было сложнее разглядывать, и они заканчивали собираться. Телеги оставили по всему лагерю, и все вещи были сложены заранее. Но как только наступит ночь, палатки и последние припасы будут загружены на телеги. Затем большинство оставшихся клинков ночи повезут телеги из долины и, в конце концов, на север. Клинки дня и те, кто был слишком слаб, чтобы драться, останутся рядом с телегами.
Устье долины, ведущей к Стоункипу, было больше лиги шириной, но силы Каташи объединились с силами нового лорда Сатору, преемника Исаму. Они заполнили большую часть долины. Клинки собирались пронзить самое сердце сил Каташи. Когда Коджи услышал план, он заметил, что, когда клинки покинут Королевство, они также уничтожат большую часть способности лордов вести войну. Аса удивилась, насколько преднамеренным было это решение.
Аса помогла Коджи закончить наполнять телегу, которую он будет сопровождать. Несмотря на то, что с ним все было в порядке физически, Коджи решил не участвовать в предстоящей битве. Он сам будет сопровождать телегу, следуя за другими клинками ночи, пока они расчищают путь.
Они вдвоем несколько ночей говорили о проблемах Коджи. Одно время его
