Сполохи - Ирина Ростова
Мист осторожно сменила точку обзора, чтобы выглянуть, тоже, и с огромным интересом увидела там сонный городок совсем других очертаний. Высокие дома с затейливыми крышами живо напомнили ей эль-Саэдирн прошлого, который она успела мельком увидеть.
– Геннелит был очень симпатичным городом на моей памяти, – прокомментировал Мейли, из чего она сделала логичный вывод, что они любуются, собственно, воспоминаниями достопочтенного мага. – Он стоял на важном торговом пути, вдоль которого с начала тех времен, которые мы помним, расселялись эолен. Отсюда и до моря, до самого Атенаума шла дорога нашего родства. Многие из нас за всю жизнь могли ни разу не побывать в эль-Саэдирне, но все и всегда знали, что если что-то случится – там всегда есть наш рилантар, который суть и есть все мы, и наша земля, которая есть он сам.
– Никогда не понимала этой фишки про рилантара, а Рах так и не успел мне объяснить, – пожаловалась Мист, осторожно пристраиваясь с края окна, чтобы побольше изучить ночной Геннелит, каким он был когда-то.
– Рилантар един как земля и государство, и объединяющая их кровь и плоть правителя. Корона рилантара обозначает согласие земли эолен принадлежать одному из народа, и через него – всем остальным. Рилантар сам выбирает, кто им будет править, выбирает строго, и часто отвергает тех, кого сами люди считают подходящими. Потому что умение добиваться власти совсем не равно умению править. Умение завоевывать – не равно умению созидать, – задумчиво пояснил Мейли. – Однако, и земле случается ошибаться, и тогда рилантар сворачивает не туда.
– Это что-то из разряда той смуты, “о которой никто не отверзает уст”? – повторила Мист слова своего далекого “ходячего справочника”.
– Я про это тоже уста не отверзаю, – легко подтвердил Мейли.
Девушка пожала плечами.
– Лучше бы не отверзал по другим поводам.
– О, женщина, твое имя – жестокость, – шутовски посетовал Мейли, и Мист впервые с оттенком ужаса почувствовала легкое дуновение того легендарного шарма, который приписывали магу и неизвестные авторы в “Эльфийской радуге”, и Ийилива. Перелив голоса, легкий подъем, короткий взгляд без движения головы, и все такое. Впрочем, к счастью, у Мист был неплохой иммунитет к чарам любого рода.
– Нет, мое имя – горечь и отчаяние, – поправила его она, вспоминая откровения Ардоры.
Мейли махнул рукой.
– Тебя зовут Эола Эйиладд, насколько я имею в этом слово.
– Никогда не понимала, почему ты так меня называешь, – сказала Мист, прислоняясь плечом к стене и глядя на ночного гостя практически сверху вниз, потому что, задирая вверх ноги, он постепенно неумолимо сползал спиной на подоконник, словно реальная физика мира работала в этом странном сне.
– Это, можно сказать, глупая и жестокая шутка.
– Ничего другого я и не ожидала.
– Нет, не над тобой. Я говорил всем своим ученикам, что скорей отдам Багровую книгу и все свои знания Северному Сиянию, которое виднеется с самых высоких башен Саэдирна, над северными горами, чем любому из них. То, что вы, ваэрле, зовете Северным Сиянием, мы зовем Эола Эйиладд, Эльфийский Сполох. Это я имел ввиду, а не то, что ты похожа на эолен, или что-то подобное.
Это было логично – что Мист точно знала, так это то, что с эльфами ее роднит примерно ничего, кроме ее вечного восхищения потерянным народом и потерянными знаниями.
Знаниями!..
– Ученики, – тут же выпалила она, теряя интерес к лингвистическим изысканиям. – Ты сказал, у тебя были ученики, значит, их в самом деле было несколько. Кто они? Кроме Алгара?
– Эловир, – чуть нахмурив идеальный лоб, сказал Мейли с таким трудом, словно ему в самом деле было трудно вспомнить имена тех, кого он учил. – И младшая дочь Треллиона, Эльмистра. Зачем тебе эти неудачники?
– Эти неудачники могут знать, что конкретно с тобой случилось, и где, – буркнула Мист. – Так как ты в этом отношении совершенно бесполезен и даже не можешь вспомнить, в какую башню вышел.
– Меня не оставили там, куда я вышел, я почти уверен, – ответил он, и Мист с удивлением поняла, что это едва ли не самый длинный их диалог за все время знакомства, и уж точно – самый осмысленный. Мейли казался практически нормальным и живым, не то, что в последние разы в Доменах.
– Ты помнишь что-то из дороги?
– Не слишком долго. Наверное. Я был несколько не в форме.
– Ты не можешь вернуться в свое тело обратно? Раз оно живо, у тебя должен быть путь назад, так ведь?
– С ним что-то не так, – наклонив голову, сказал маг. В его лице что-то изменилось, выказывая толики привычной боли. – Там мрак и нет воздуха, или безумный свет в глаза, и нельзя пошевелиться.
Мист готова была поклясться, что тут и там спокойный мир вокруг начинает трескаться, и песчинки падают в бездну.
– Не попадайся больше им, – попросил Мейли. – Ты едва сбежала.
– Тебя тоже схватили Видящие?
– Да. С помощью Алгариенна, который научил их, как обуздать мага. Любого мага. Он был умней, чем я предполагал. Возможно, он и смог бы стать ар-Маэрэ.
– А Багровым магом?
– Для
