Прометей: повелитель стали (СИ) - Рави Ивар

— Гау, ты оставайся, со мной пойдет Маа, — забираю свой меч, которым со вчерашнего вечера работал Гау и который он с утра точил. Поправляю пистолет в поясной кобуре, ловлю взгляд Бара.

— Нет, Бар, мы недалеко и недолго. Подстрелим добычу и вернемся, Маа лучший снайпер. Нам надо дотащить капсулу к берегу, а каждый человек сейчас нужен Герману.

— Макс Са, я схожу на лодку возьму еще стрелы? — Маа смотрит в ожидании ответа.

— А сколько у тебя стрел с собой?

— Пять.

— Хватит, Маа, нам всего нужна одна антилопа, не будем терять времени, чтобы к обеду могли накормить людей свежим мясом. Пошли, — я направляюсь в сторону обрыва. Нет смысла гонять его за стрелами, антилопы вчера паслись совсем рядом. А Маа может уложить ее с пятидесяти метров одним выстрелом. Бар молча догоняет меня и хватает за руку, стряхиваю руку:

— Бар, это максимум час времени, лучше помоги Герману, мы скоро вернемся.

Выйдя на обрыв, оглядываюсь: вчерашнее стадо антилоп находится очень далеко, почти у самой реки. На мгновение мелькнула мысль, что расстояние большое и может отложить охоту, но вспомнив лица, с которыми матросы ели сушеное мясо, вздохнул и начал спускаться в долину. Жаль только Маа, которому придется тащить на себе антилопу несколько километров.

Через час мы были в нескольких сотнях метров от стада, которое медленно брело к воде, видимо пришло время водопоя. Маа вышел на убойную позицию, когда до реки оставалось около ста метров. Тренькнула тетива и стрела ушла в жертву. Крупная антилопа наклонила шею и стрела, пролетев мимо нее, попала в живот стоявшей за ней. Мгновенно все стадо сорвалось с места и помчалось вправо, в сторону каменной гряды и скрылось за поворотом. Раненая в живот антилопа бежала, заметно отставая. Но и она скрылась за поворотом, отстав от стада на пару сотен метров.

— Ладно, Маа, возвращаемся, не будем мы ее преследовать, — сплюнул я на траву. Жаль было упускать добычу, но именно сегодня мне не хотелось идти в ту сторону. Я все еще помнил, как именно за поворотом мы однажды напоролись на Кангов. И хотя ничего поблизости не указывало на присутствие человека, осторожность была в приоритете.

— Макс Са, стрела попала ей в живот, она не сможет убежать далеко. Пойдем, заберем ее, — просительно и уважительно проговорил снайпер, весьма раздосадованный своим выстрелом. Я только открыл рот, чтобы жестко повторить свои слова, как подумал, что парень очень сильно будет переживать за свой неудачный выстрел.

— Ладно, Маа, пойдем до поворота, если антилопы там нет, сразу возвращаемся назад, — глаза у парня просияли и мы зашагали вслед за убежавшим стадом. Дважды на пути попались пятна крови на траве и, судя по количеству крови, ранение было серьезное. Завернув за поворот, я убедился, что Маа оказался прав: антилопа лежала в двухстах метрах. Она подняла голову и, сделав героическое усилие, смогла пройти около тридцати метров, пока не завалилась на сторону, ломая стрелу, торчащую в животе. Когда мы подошли к ней, она попробовала поднять голову, но не смогла: кровавая пена шла изо рта. Я перерезал ей горло, чтобы избавить от мучений.

Антилопа оказалась крупной, тащить ее неразделанной около пяти километров было бы трудно. И хотя мне не терпелось убраться отсюда побыстрее, вынужден был согласиться с Маа, что придется очистить ее от внутренностей, снять шкуру и отрубить голову, чтобы уменьшить вес. Это заняло не больше получаса и все время пока Маа работал, я стол наготове, положив руку на рукоять пистолета. Но вокруг было спокойно и я постепенно успокоился.

Взвалив антилопу на плечи Маа, подобрал его лук и стрелы и мы тронулись в обратный путь. Но не прошли мы и сорока метров, как Маа, идущий чуть сзади справа от меня, споткнулся и растянулся на земле.

— Ты ослеп, Ма… — фраза замерла у меня на полуслове: в спине лучника торчало копье, древко которого слегка подрагивало. «Канги», — мелькнуло в голове и в следующее мгновение воздух взорвался дикими криками:

— Ааргх, ааргх!

Из высокой травы со стороны реки поднялись около семи человеческих фигур, которые сразу бросились влево, отрезая меня от моей долины. Еще пятеро показались сзади, буквально в тридцати метрах. Они одновременно бросились в мою сторону, сужая круг. Целиться и стрелять из лука не было времени, да и снайпером я не был. Вырвав пистолет из кобуры, выстрелил в ближайшего дикаря с широченной грудью и промахнулся. Следующим выстрелом попал ему в плечо, но гориллу это не остановило. Только третьим выстрелом попал в голову и его туша осела, не добежав десяти метров до меня. Оставшимися четырьмя выстрелами убил еще двоих и третьему попал в руку. Бросив пистолет, выхватил меч, потому что дистанция сократилась до нескольких метров. Первый же дикарь напоролся на клинок, который вошел ему в бочкообразный живот до рукояти. Дикарь повалился на меня, мешая выдернуть меч, и в этот момент что-то с невероятной силой обрушилось мне на голову и свет погас.

Капсулу дотолкали к окончанию полосы кустарника после того, как солнце миновало зенит. Только сейчас, увлеченные работой Тиландер и Бар обратили внимание, что охотники не вернулись. Бар вышел на обрыв, но никаких следов своего зятя и Маа не обнаружил. Обеспокоенный, он быстро взял лук со стрелами и чуть в одиночку не бросился на поиски. Тиландер, Гау и десяток лучников Выдр догнали его лишь на полпути к скалам. Картина, представшая их глазам, была красноречивой: вот здесь охотники разделывали добычу, когда на них напали. Трава везде была примята, в нескольких местах виднелись лужицы высохшей крови.

— Здесь была жестокая схватка, — побелевшими губами прокомментировал американец, стараясь не смотреть на убитого горем Бара. Первую гильзу и сам пистолет нашел Бар. Тиландер проверил: магазин был пуст.

— Макс сражался до последнего, но, похоже они проиграли, — ему трудно давались эти слова.

— Он жив, мы найдем его, — Бар описывал широкие круги, пытаясь найти следы. Следы нашлись дальше, там, где со скал сбегал ручеек и, разливаясь, стремился к реке. На влажной почве отчетливо виднелись следы примерно десяти человек. Широкие, с короткими пальцами, это не были следы Макса или Маа. Тиландеру все было ясно, тем более он уже слышал от самого Макса про племя, с которым здесь раньше встречались. Тем не менее, поддавшись эмоциям и уговорам Бара, они до самых сумерек шли по следу.

Похитителей они не настигли, след временами терялся и приходилось осматривать большую площадь, чтобы снова напасть на него. На место, где дикари останавливались для трапезы, погоня наткнулась утром. От увиденного зрелища американца стошнило: везде валялись фрагменты человеческого тела или тел с кусками недоеденной плоти. Превозмогая тошноту и брезгливость, Тиландер смог понять, что это останки одного человека. Не было возможности понять, чьи они. Не сохранилось ни одного клочка кожи или волос, только остались жилы и совсем маленькие фрагменты мяса на позвоночнике.

Немного в стороне высилась груда камней, которую Бар с остервенением разбросал и наткнулся на три трупа дикарей, еще не тронутых разложением. Все стало на свои места: своих убитых дикари похоронили. Одного пленника съели, а второго либо унесли трупом, либо увели. Выдры, тщательно исследовав следы, пришли к выводу, что людоеды ушли еще вечером.

И хотя Тиландер был уверен в смерти Макса, он все равно бросился в погоню. Через несколько часов на пути встретился участок почвы, лишенный травы, на котором идеально четко выделялись следы людей, что прошли здесь недавно. Мужские, женские и детские следы широких ног с короткими пальцами. Среди множества этих следов не было ничего, что могло принадлежать Максу или Маа.

Теперь бесполезность погони осознал даже Бар, который совсем пал духом. Оставалось только догнать и отомстить дикарям. Но людоеды по-прежнему опережали погоню на десять-двенадцать часов. Тиландер посовещался с Баром и решили прекращать погоню: они и так углубились в незнакомую территорию километров на сорок.