Элисон Бэрд - Камень звёзд

«Он верит в судьбу, верит, что вернется победителем с Камнем Звезд в руках, и никто не сможет против него выстоять…» Слева по курсу виднелась далекая земля — несколько испещренных снегом гор и серый пустой берег, но корабль шел не туда. Впереди не было ничего, кроме льда: несомненно, остатки полярных паковых льдов, лишь недавно начавших трескаться. Проплывали мимо опасные айсберги, вылепленные морем и ветром в странные формы. Пока Дамион смотрел, корабль прошел почти вплотную от огромной глыбы льда размером с Высокий Храм в Раймаре. Она даже похожа на храм, подумал Дамион, глядя завороженно — гладкая и белая, как лучший мрамор, и две огромные вырезанные морем колонны, обрамляющие вход втемную синеву. Остальные, кажется, тоже были потрясены этим зрелищем: по сравнению с этой горой суда казались щепками.

Он глянул на Йомара. Мохарец стоял, равнодушно глядя на море, и Дамиона кольнула жалость при виде этого темного профиля, такого неуместного на фоне серого моря и льда. Ему бы место в зеленых джунглях или раскаленной пустыне.

Тут подошел капитан, почти уткнувшись широким бородатым лицом в лицо Дамиона. Священник молча ждал. Капитан захохотал, обдавая его гнилостным запахом сломанных зубов.

— Пора поработать на палубе, мальчик, — сказал он по-маурийски с резким акцентом. — Тут тебе не круиз. — Капитан поднял глаза к пустому «вороньему гнезду» на качающейся мачте и осклабился. — Может, попробовать тебя вон там? — Он что-то крикнул остальным на своем языке, и все заржали. — Ага! Будешь впередсмотрящим. Пошел наверх!

Дамион вздрогнул. Но не оставалось ничего иного, как повиноваться: кое-кто из солдат уже трогал пальцами оружие, надеясь, что он начнет упираться и даст повод себя изувечить. Йомар все так же задумчиво смотрел на море. Дамион подошел к мачте, размахивая руками, чтобы не упасть, и взялся за ступень веревочной лестницы. Тут же пальцы онемели от холода, а лестница тянулась, кажется, в самое небо, исчезая в облаках вздутой парусины. Медленно, с трудом он полез вверх; давно не знавшие работы мышцы протестовали, руки окостенели от холода и почти не держали. Иногда приходилось останавливаться, вцепившись в шероховатую деревянную ступеньку и изо всех сил стараясь не смотреть вниз. Однажды у него соскользнула нога, и он повис на окаменевших руках, пронзенный ужасом, размахивая ногами в поисках опоры. Люди внизу смотрели с интересом, и он знал: им бы хотелось, чтобы он сорвался и грохнулся на палубу. Дамион стиснул зубы, твердо решив не доставлять им такого удовольствия.

Вверх, вверх, рука за рукой, нога за ногой… Ветер свистел в ушах, морозя мочки, а паруса надувались и хлопали, как флаги. «Воронье гнездо» было уже совсем рядом, качалось при наклонах корабля — рукой достать можно…

Через многие часы, как показалось ему, он влез в корзину, ловя ртом воздух и содрогаясь всем телом, сунув замерзшие руки в рукава шубы. Сейчас он уже мог взглянуть на палубу, расстилавшуюся под ним где-то очень далеко, и на группки людей, смотревших на него разочарованно. Ну нет, обратно он не собирается — пока не отдохнет, во всяком случае. Если он им нужен, пусть идут за ним сюда.

Дамион скрючился на дне корзины, дыша на руки. Отсюда, с этой высоты было видно дальше, но открывался взору только плавающий лед. Замерзшие уши пульсировали болью, и он накрыл их ладонями. Повалил снег, море и небо исчезли в серо-синей пустоте падающих хлопьев. Вскоре они сгладили очертания других галеонов, подобно густому туману. Во все стороны было видно не дальше полета стрелы, и ничего не было, кроме белых гребней волн, с ревом набегающих из пустой серой пелены. Море стало еще неприветливей, чем было. Цепляясь за деревянный край «вороньего гнезда», Дамион вдруг заметил, что ветер сменил направление, и теперь дует прямо в лицо. Он встрепенулся.

Ветер был теплым.

Теплым и влажным, как тропический бриз. Это, наверное, разыгралось воображение… Нет, вот опять. Дыхание горячего душного ветра, снова сменяющееся порывом холода с моря.

Это дыхание ударило в лицо, будто пахнуло жаром из печи, и у Дамиона закружилась голова.

Теплый ветер дул с севера.

Снег стал влажным и повалил гуще, как крупа. Нет — это уже не снег, а дождь с грозного неба. Серая пустота впереди — это уже были не снежные хлопья, а стена густого тумана. В щелях этой клубящейся массы мелькали просветы океана, вздымающегося тяжелыми волнами. Сверкнула сквозь туман молния, ей отозвался раскат грома. Корабль вздыбился, как испуганный конь. «Воронье гнездо» резко пошло вниз и стало описывать в воздухе широкие круги, захлопали под ним паруса с паутиной черных звезд, затрещала парусина в порывах ветра, так что звук перекрывал гром с неба. Дамион вцепился в край корзины, но руки скользили по мокрому от дождя дереву.

Сквозь струи дождя Дамион видел матросов внизу на снастях, отчаянными усилиями пытавшихся подобрать паруса и заставить судно слушаться. Рулевой не мог держать курса, потому что корабль болтало, и руль зачастую повисал в воздухе вместе с кормой. Дамион рухнул на колени и обхватил мачту обеими руками, охваченный ужасом, что может вылететь из «вороньего гнезда». В этом случае он улетел бы в воду со вставшего дыбом корабля, хотя падение на палубу — это тоже верная смерть. Пригнувшись пониже, он цеплялся изо всех сил. Ударила вторая молния, кажется, прямо над головой, и Дамион в ужасе огляделся. Он знал, что молния первым ударит в него, в самую высокую точку корабля. Поглядев в небо, он ахнул, дыхание перехватило. Грозовые облака нависли над самой водой, и в них клубилось что-то, кипело. В рваной нижней поверхности облаков вздулся вниз бугор, вращаясь воздушным водоворотом. Отпустив мачту, Дамион выглянул за край «вороньего гнезда». Люди внизу тоже заметили вертящуюся тучу: они орали и показывали руками, не обращая внимания на вздувающиеся волны.

Из серой пугающей воронки появился бледный, длинный и зловещий отросток. Он устремился вниз, навстречу морю, и море поднялось ему навстречу, набухая чудовищной волной, водяной горой в шапке пены. Вода и туча встретились и образовали серый наклонный столб, соединивший море и небо. Снова полыхнула молния, озарив край воронки, и Дамион заметил, что она вся пульсирует, как живая.

Смерч. Зубы застучали от страха — серая масса надвигалась. Шла к ним. Что если она ударит по судну? Тогда живых не останется. Разрывающих сил водяного вихря не выдержит ни один корабль…

— Слазь! — Две огромные лапы схватились за край «вороньего гнезда», а за ними появилась голова зимбурийца, густая борода и прилипшие мокрые волосы. — Слазь! — приказал он повторно, переваливаясь через край. Дамиона отбросило в сторону массивной тушей.