Варвара Мадоши - Морской закон, рыбья правда

Вдруг Риуна сдавленно вскрикнул и рухнул на пол, рядом с Зурой. Она вновь поразилась, какое же у мерзавца красивое лицо — чудо просто.

— А вы, смотрю, развлекаетесь без нас с дочкой? — спросил веселый голос Антуана. — Могли бы и раньше позвать.

И Зура с чистой совестью потеряла сознание от боли.

Если ты сложил песню, а она обошла моря от края до края, и вернулась к тебе, и ты не можешь ни слов распознать, ни ритма, и говорится там вовсе не о том, что ты хотел сказать, а о вещах противоположных, и узнал ты ее только по началу или по окончанию, и тебе от этого солнце стало не мило, а волны не радостны, пойди налови рыбы, поешь хорошенько, а потом спой еще со своими ближними. Только земной народ переживает из-за таких пустяков.

Все-таки иногда выходит, как в книжках: очухиваешься после ранений где-нибудь в лежачем положении и слабым голосом просишь воды, а потом спрашиваешь, сколько времени прошло и целы ли у тебя руки-ноги. В Зурином случае — спина.

(Со спиной все оказалось все относительно в порядке, просто куча синяков и мышцы потянула — из нее вышибло дух, когда она упала, так сильно, что и пальцем пошевелить было нельзя.)

Но все-таки открывать глаза и первым делом видеть перед собой Сердечный Пик в створе дверей — это совершенно особенное дело.

Тогда она, конечно, не знала, что это Сердечный Пик. И подумала просто: что за хрень, почему горы сияют хрусталем?

Спустя несколько недель она даже, превозмогая боль во всем теле, вскарабкалась до середины и полюбовалась на сверкающие под солнцем водопады, что, пенясь, вырывались из вершины, словно игристое вино из горлышка бутылки.

Сбегая по склонам пика, ручьи разливались шире, орошая узкие зеленые долины, а потом наполняли желоб, тянущийся вдоль Края. Поэтому над Краем вечно клубился водяной дым и пар, словно у подножия водопада.

Зуре раньше и в голову не могло прийти, что на голых каменных валунах небесного народа так красиво. Правда, холодно: она все время куталась в два подбитых мехом плаща, и все было мало. Шаманка Урсти говорила, что это нормально. Телу не хватает здоровья, вот оно и не может удерживать тепло.

Но при этом, будто жалея Зуру, шаманка опустила каменный остров небесного народа пониже, где ветер был не так силен и холод не так донимал.

В тот день Зура оправилась настолько, что с утра ходила только в одном плаще. Ничего, терпимо.

Урсти, которая перетирала пестиком в ступке сухие травы, сидя перед своей хижиной, неодобрительно покачала головой.

— То же самое, — пробормотала она. — Козью шерсть ткать научись сначала, а потом лечи себя сама.

Зура засмеялась и поклонилась старушке.

Небесный народ кланялся по любому поводу — им это заменяло кучу слов. Поклоны у них, в отличие от обычаев наземного народа, не были знаком унижения. Просто они так общались. Зура быстро этот обычай переняла: он ей нравился куда больше, чем рыбье многословие.

Решив, что после неодобрения Урсти ей ничего не страшно, она отправилась поговорить с Лином.

Волшебника можно было особенно и не искать: он не уединялся и не прятался. Каждый день обязательно навещал Зуру и говорил с ней ласково, расспрашивая о здоровье; старался есть всегда вместе. Но то были разговоры здорового с больной. Даже, пожалуй, даже разговоры опекуна с опекаемым. А ей сейчас хотелось поговорить с ним по-другому.

Сил уже не было видеть боль и вину у него в глазах. Хуже собаки.

Она нашла его на любимом месте: этот пригорок вырос своевольно возле самого края, и, сидя на небольшом уступе, можно было заглянуть вниз. Сегодня погода не баловало: все вокруг было затянуто облаками. Их серая клочковатая плоть проплывала сейчас под каменным островом.

«А ведь очень хорошо видно отсюда, — подумала Зура, — что облака — это тоже водяной пар. Может ли Лин управлять облаками? Или для этого нужно больше могущества, нужно слиться с океаном?»

Лин, увидев ее, начал подниматься на ноги, но Зура только махнула рукой и уселась рядом с ним, свесив ноги через край.

Упасть с острова так было нельзя: всего в паре метров под ними, невидный отсюда, тянулся довольно пологий, поросший жесткой травой склон. Но казалось, будто ты летишь над бездной.

— Знаешь, — начал Лин вдруг, не глядя на Зуру, — а я ведь не знал на самом деле, как зовут твою мать.

— Что? — не поняла Зура.

— У меня был приятель, Нис Мериоль. Ты вряд ли слышала это имя. Лет десять назад он посетил Степи, составил что-то вроде словаря, записал предания и поэмы. Я помогал ему их издать. Естественно, прочел… Словечко «акай» я подцепил именно от Мериоля…

— Да, — сказала Зура. — Произношение у тебя хорошее.

— Я всегда легко учил языки. Так вот, в этой книге было предание о непокорной воительнице Зейлар, бросившей вызов хану Томаку. У нее было двое детей, которые бежали от гнева хана. Я назвал тебя ее дочерью скорее наобум.

— Ясно, — ответила Зура.

Она не знала, как начать.

Klodwig. Тэмсин Лин и его остров

— Ты знаешь, что потом становится с этой водой? — продолжил Лин тем временем, будто собрался целью собрать все малозначительные темы — лишь бы не говорить о том, что волновало их обоих. — Той, которая опадает за Край?

— Да, — кивнула она. — Подземными протоками она попадает в резервуар в центре острова. А там каменная сердечная жила, что бы это ни значило, пульсирует и загоняет воду на самый верх Сердечного Пика. Мне Урсти рассказала. Местные говорят про камни, будто они живые.

Лин слабо улыбнулся.

— Ну, они знают, что острова составлены из тел магов, окаменевших в конце жизни. Поэтому ничего удивительного, что камни для них — живая плоть и ведут себя так же.

— Ты думаешь, это правда? Мрачновато как-то. Есть, пить, выращивать овец и ложиться спать на трупах…

— Пить трупы, вдыхать трупы, — Лин продолжал улыбаться. — Весь мир — круговорот мертвецов. Почему, собственно, нет?

— Ты можешь не сливаться с морем, если не хочешь, — произнесла Зура в ответ на слова, которые так и не прозвучали. — Это ведь не обязательно. Никто не запрещает тебе прожить жизнь человеком.

«Со мной» — этого она не добавила.

— Ты не получила бы столько ран, если бы я имел больше власти над морем, — покачал головой Лин. — Более того, если бы я был слит с морем достаточно, я имел бы силы, чтобы в одиночку провернуть всю эту затею с магическим контрактом. А теперь… я даже не знаю. Погибло множество людей с обеих сторон. И главное — обе стороны открыли магические секреты, которые без этой войны оставались бы тайнами… Кто знает, как они теперь их применят?