Ладомир Гарт - Клинок Сариолы

— Но что сталось с Сариолой? — спросил Эвальд.

— Чёрный рыцарь Аирин, наместник Гилморга, правит Сариолой.

— А жив ли прежний правитель страны, король Харальд?

— Ничего не слышно было о нём. Не знаю, жив он или умер, давно не было вестей из тех мест.

— А как же Коппервуд, охраняемый демоном? Неужели и он покорился Гилморгу?

— Да, Коппервуд долго держался в стороне от войны. Из-за жуткого демона, охранявшего город, войска не решались подступить к нему. Но в самом конце войны, лет десять назад, демон был повержен в схватке с драконом, подвластным Гилморгу, и жителям Коппервуда ничего не осталось, как покориться властелину мира. Это была грандиозная схватка гигантов! Жалко, что мне не пришлось присутствовать при этом зрелище! Но мне кажется, пора вынимать жаркое из печи! — с этими словами Руди закончил свой рассказ и помчался на кухню.

— Уж не тот ли это был дракон, которого я выпустил по вашему велению? — задумчиво проговорил мэтр.

— Наверное, нет, — ответил принц. — Мы выпустили его сегодня утром, а под Коппервудом он появился десять лет назад.

— А вдруг дракона отбросило в будущее меньше, чем нас? Надо было хотя бы взять с него слово не подчиняться Гилморгу и не участвовать в его чёрных делах.

— Да, мэтр, ты прав. Это не пришло мне в голову. Но меня беспокоит, что сейчас происходит в Сариоле. Жив ли отец и мои родственники?

— Я тоже хочу домой, — сказала Элис. — Хотя и понимаю, что моего дома уже нет. Мне страшно…Что сталось с нашей милой страной? А мои родители? Что с ними теперь?

— Не бойся, Элис, рядом с тобой есть тот, кто сможет защитить тебя, — произнёс принц. — Но мне кажется, что никто иной, как я, явился причиной всех этих ужасных событий — войны, неисчислимых бедствий для всех людей, гибели моих товарищей, благородных рыцарей, и порабощения моей страны. Я нарушил слово, данное Робертине Вейс, это я развязал войну!

— Не вините себя, господин, — сказал мэтр. — События развивались независимо от ваших действий, и, что бы вы ни делали, войны было не избежать.

— Но был момент, когда мой меч был направлен в грудь злобного колдуна. Один удар, и ничего бы этого не случилось, — ни войны, ни гибели тысяч людей. Но я не решился нанести его. Меня остановило убеждение в том, что будет низостью убить безоружного, я решил предать его суду, но ему удалось вывернуться.

— Нет, это не была нерешительность. Вы не могли поступить низко, и этим воспользовался тёмный лорд. Всё шло по его коварному плану, и все пути развития событий сходились к войне, к его господству над миром. Он хитро и умело использовал тщеславие и жадность Гилдериана и благородство рыцарей, чтобы разжечь войну и прийти к власти, когда Орден и Империя уничтожили друг друга.

Руди принёс ароматное жаркое, но у принца и его друзей кусок не лез в горло. Они молчали, потрясённые услышанным, и каждый думал о своём. Не доев ужина, они отправились в отведённые им покои. Руди сказал, что утром отплывает галера в Ликон, и Эвальд рассчитывал успеть на судно. Его не оставляли мысли о доме.

ГЛАВА 27

Старый раб

Утром друзья, наскоро собравшись, отправились на причал. Галера стояла под погрузкой, крестьяне втаскивали на борт корзины с фруктами и битой дичью, которые они рассчитывали продать на рынке в Ликоне. Прикованные гребцы скучали у вёсел. Мимо них лениво прохаживался надсмотрщик. По совету принца, Элис надела тёмный платок, и прикрыла лицо, оставив только глаза, чтобы её ослепительная красота не привлекала нежелательных взоров. Такой наряд был в обычае у женщин Алхиды, и не вызывал удивления окружающих. Эвальд оплатил галерщику за проезд золотую монету, и друзья поднялись на борт.

Гребцы налегли на вёсла, и галера вышла в море. Ласково светило солнце, дул нежный ветерок. Когда берег скрылся за горизонтом, галерщик приказал поднять парус, чтобы дать гребцам передохнуть. Они подняли вёсла и положили их на специально созданные для этой цели упоры. Надсмотрщики играли в кости на перевёрнутой бочке. Эвальд заметил, что один из гребцов — глубокий старик.

— Этот гребец довольно стар, — сказал принц Эмилиусу. — Я думал, что стариков не набирают в гребцы.

Старик услышал эти слова.

— Когда я попал на галеры, я был молод и силён, — ответил он. — Это было больше двадцати лет назад.

— Неужели ты двадцать лет провёл на галерах? Я слышал, что здесь не протягивают больше полугода.

— Это верно. Но я оказался очень живучим, и жив до сих пор, не знаю, на счастье или на горе. А ведь я мог получить свободу ещё двадцать лет назад! Некогда мы перевезли на этот берег могучего воина Дениела Северянина, и он обещал выкупить на волю всех гребцов, да только сгинул он без следа, говорят, что его сжёг дракон, когда-то обитавший в одной из здешних пещер. Все гребцы давно уже умерли, умер и тот галерщик, а я вот всё живу, прикованный к веслу. Я родом из Оуш-Тигаринта, там осталась моя семья. Наверное, и они считают меня тоже давно умершим. Я был продан в рабство за долг ростовщику.

— Да, тебе не позавидуешь, — произнёс принц. — А ты не обманываешь ли меня? Скажи-ка, как звали галерщика, владевшего той галерой, на которой Дениел пересёк море?

Старик задумался. Наконец, он вспомнил.

— Его звали Харим, господин.

— Верно, — сказал Эвальд. — Судьба несправедлива к тебе. Но в моих силах исправить её ошибки.

— Скажи, почтенный господин, — смиренно обратился принц к галерщику, — не продашь ли ты мне одного из твоих рабов, вот того седобородого старика?

— Нет, — решительно ответил галерщик, — это один из лучших гребцов! Хоть он и стар, но очень жилист. Остальные дохнут через два-три месяца, а он живёт уже много лет, и тем самым экономит мои деньги.

— Я дам хорошую цену!

— Нет, нечего и говорить об этом! Я не собираюсь его продавать.

— А может, сыграем на него в кости? — принц кивнул в сторону надсмотрщиков, игравших на перевёрнутой бочке.

— Хмм, — хмыкнул галерщик. По выражению его лица можно было понять, что галерщику не чужда страсть к азартным играм.

— А что ты поставишь против старика?

Принц показал увесистый кошель с золотом.

— Вот, здесь триста золотых. Ты сможешь добавить ещё столько же, и купить себе новую галеру.

— Играем! — глаза галерщика загорелись жадным огнём.

Первым кинул кости галерщик. Они легли четыре и четыре.

— Это хорошие цифры! — сказал галерщик. — Вряд ли тебе удастся переиграть!

— Посмотрим, — ответил принц и бросил кости. На одной выпало три, а вторая собиралась было упасть вверх одним очком, но вдруг перевернулась вверх шестёркой.