Феликс Крес - Северная граница

Амбеген кивнул. Кошка подтвердила предыдущие сведения разведчиков.

— А сотник Рават… — начала она. — Нет, о сотнике больше ничего не знаю. Подсотница приказала… Но мы больше ничего не знаем.

— Сколько тебе лет, легионерка? — ни с того ни с сего спросил Б.Е.Р.Линез.

— Семь, — вызывающе ответила она, и мужчины слегка улыбнулись в темноте, услышав в низком, чуть хрипловатом голосе неподдельный девичий вызов.

По сути, они разговаривают с подростком… Коты, с тех пор как Шернь даровала им разум, стали жить почти столько же, сколько и люди. Только быстрее взрослели и позже старились. Семь лет — по человеческим меркам это лет четырнадцать-пятнадцать. Разум этой кошки был вполне зрелым, но жизненный опыт… ведь ей всего семь лет!

— Давно в легионе?

— Год. Почти год.

Амбеген невольно вздохнул.

— Рассказывай дальше, легионерка, — поторопил он. — Оставь в покое сотника, сейчас важнее другое. Ведь десятник послал тебя не только с этими известиями?

— Нет, господин. Дорлот… десятник Дорлот приказал мне запомнить численность отрядов и места, где они стоят. Мы уже много дней считаем алерцев и точно знаем, каковы их силы. Десятник говорил, это может когда-нибудь пригодиться. Если нарисуешь мне карту, комендант, я все покажу. Я знаю, что такое карта, — снова похвалилась она. — Это то же самое, что и взаправду, только меньше и нарисованное.

— Тут уж без свечи не обойтись, — сказал довольный Амбеген.

— Я пошлю, — предложил Линез.

— О! — неожиданно воскликнула кошка.

Прежде чем они успели спросить, что означает это «о», вернулся разведчик, ранее посланный магнатом. Линез что-то у него взял.

— Оставайся здесь, — велел он. — У тебя ведь тоже есть свежие новости?

— Так точно, ваше благородие.

Линез поставил в темноту плоскую оловянную тарелку.

— Сушеная рыба! — нежно проговорила кошка. — Настоящая сушеная рыба!

— Поешь, — позволил Амбеген. — О карте мы еще поговорим… но потом, боюсь, тебе придется вернуться к своему десятнику. Отнесешь ему чуточку еды и очень много распоряжений… Похоже, вам предстоит очередная разведка.

Да, поспать ему не удастся. Но он об этом и не жалел.

Стояла еще глухая ночь, а разведчики уже отправились в путь. Сразу же за этим последовал подъем войск, поспешный завтрак и выход в полном составе.

Степь почти всюду выглядела одинаково. Дорог можно было не придерживаться (впрочем, никаких дорог не было и в помине), оставалось лишь шагать вперед. Маршируя в сторону Сухого Бора, Амбеген развернул свои силы в боевой порядок. Места для этого было предостаточно. Разделил конницу для прикрытия обоих флангов, поставил в центре лучников, тяжеловооруженных пехотинцев оставил в тылу, в качестве резерва. Размякшая, покрытая остатками водянистого снега земля не способствовала атакам конницы, даже столь легкой и подвижной, как имперская. И надсотник прекрасно это понимал. Однако весь ход сражения ему был известен заранее. Первоначальный план битвы он составил, основываясь на сведениях, которые получил от молоденькой подчиненной Дорлота. А разведчик Линеза дополнил ее доклад. Теперь же, когда свет наступающего дня начал неуверенно разливаться по обширной, тянущейся до самого леса равнине, Амбеген окончательно уверился в том, что никаких изменений не потребуется.

Далеко впереди горели многочисленные костры, постепенно тускнеющие на фоне утренней зари. Возле леса, на равнине, беспорядочно дрались отряды алерцев, крупные и поменьше. Чуть правее в редеющих сумерках проступило черное пятно сожженной деревни, а рядом — бесформенный горб, проклятие снов Агатры. Ехавший впереди Амбеген подозвал к себе Терезу и Линеза. Переговорил с ними, несколько раз показав на раскопанный холм. Прикрывая глаза рукой от ослепительных лучей восходящего солнца, он демонстративно разглядывал дракона алерцев.

На самом деле ничего особенного надсотник не планировал, он лишь хотел, чтобы солдаты увидели: их командиры спокойно разглядывают проклятый холм с любопытством, внимательно, не спеша, и дракон их ни капельки не пугает… И Амбеген своего добился. Легионеры повернулись туда же, куда и он… Конечно, сперва они отводили взгляды, едва понимали, на что смотрят. Но потом многие осознали: если от взгляда на холм действительно появляются дурные сны — так ведь они уже на него посмотрели, ничего не поделаешь! А стало быть, смотри теперь сколько влезет, хуже не будет. И они смотрели, а их примеру следовали другие воины.

Наглядевшись вволю (впрочем, не только на дракона; уделять чудищу чрезмерное внимание тоже не стоило), Амбеген отправил сотников по отрядам, а сам снова двинулся впереди войска, в сопровождении конных курьеров.

Последний переход прошел столь же успешно, как и предыдущие. Тщательно рассчитав время выхода и скорость движения, Амбеген достиг поля боя в самый удачный момент. Возникшая прямо из утренних сумерек, решительно марширующая шеренга солдат, столь многочисленная, какой еще не было со времени битвы под Алькавой, произвела впечатление, подобное неожиданному раскату грома. Замешательство возле леса возросло, алерцы засуетились, как будто кто-то облил сражающихся кипятком. Некоторые отряды прыснули в стороны, вопли и рев усилились, заглушая общий шум сражения, который до недавних пор висел над лесом. От клубка дерущихся начали отделяться целые группы серебряных, отступающие в сторону серого горба; другие стаи, не только серебряные, но и золотые, кинулись к лесу, продолжая по дороге резать друг друга… Амбеген спокойно и невозмутимо двигался вперед, словно намеревался войти в самую середину царящей суматохи. Замешательство среди алерцев все нарастало. Он подошел почти вплотную — до центра сражения оставалось не больше полумили — и остановился. А затем начал уничтожать вражеские армии — ничего, собственно, не делая, просто стоя на месте…

Неизвестно, кто именно перед рассветом штурмовал гору возле леса, последние донесения разведчиков были достаточно неточными и противоречивыми. Но сейчас побеждали золотые. Серебряные воины выводили из боя все большие силы, поспешно выстраиваясь так, чтобы защитить холм от возможного удара легионеров, и неуклюже формируя довольно тонкую, хотя и длинную линию обороны. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять: серебряные устали, многие контужены, а их вехфеты изранены, из-за чего менее послушны, чем обычно… Словно принимая вызов, Амбеген чуть переместился в направлении дракона и опять остановился. Однако этого движения было вполне достаточно, чтобы на поле боя сразу появились новые отряды серебряных. Алерцы усиливали линию обороны холма.